не воспринимал как должное. Каждое утро он тратил по два часа на тренировку новобранцев, прежде чем они отправлялись в путь, и Джакс намеревался делать то же самое каждое утро в будущем. Его солдаты, может, и не были Шулка, но он собирался обучать их как можно лучше. И он знал, что новые сражения закалят их еще больше. Новые победы придадут им сил. Дадут им надежду.
Теперь они почувствовали вкус победы, и он позаботится о том, чтобы это продолжалось и дальше.
Он взглянул на Мойри, которая улыбнулась в ответ. Ночь в Чи́те изменила все между ними к лучшему. Шулка всегда поощряли друг друга искать любовь в своих рядах. Они знали, что такие узы заставляют их воинов сражаться упорнее, а любое потомство от таких союзов обеспечивает будущее. Теперь, когда рядом с ним эта женщина, а за ними следуют прекрасные джиане? Милостивые Боги, у Эгрила не было ни единого шанса.
— Ты выглядишь совсем как прежде, — сказала Мойри.
— Я только что подумал о том же, — сказал Джакс. — Спустя долгое время.
— Я рада, — сказала Мойри. — Ты уже многое изменил за короткое время — как раз тогда, когда мы больше всего в этом нуждались. Я благодарю Богов.
— Тебе не нужно этого делать. Ты та, кто поддерживал их все это время. Я здесь только для того, чтобы тебе помочь.
— Как мило с твоей стороны. — Мойри склонила голову набок в знак признательности. — Даже если это неправда.
Он улыбнулся:
— Из нас получилась хорошая команда.
— Да.
— Есть какие-нибудь новости от разведчиков?
— Пока нет, но мы их скоро получим. Они знают, что делают.
— Хорошо. Мы же не хотим случайно наткнуться на армию Черепов.
— Расслабься. Мы этого не сделаем.
Бойся. Бойся. Бойся. В этом ты хорош, пропел Монсута.
Джакс никак не отреагировал на голос и не стал выяснять, откуда тот взялся. Голос не вызвал у него страха или дискомфорта. Больше нет. Он знал, что это такое.
Это был не Монсута, и это был не призрак Монсуты. Это был не более чем затянувшийся ночной кошмар. Эхо. Его собственные воспоминания, которые его обманывали. Напоминая ему, что не стоит быть слишком самоуверенным. Но! Если он не будет осторожен, все может снова пойти наперекосяк, а этого Джакс допустить не мог.
По правде говоря, ночные кошмары беспокоили его больше, чем голоса в голове. Каждую ночь ему снился один и тот же сон — о красной пещере, красных водах и том чудовищном человеке. Это казалось таким реальным, таким ужасающим. Каждый раз Джакс просыпался весь в поту, изо всех сил стараясь не закричать.
Это было еще одно похмелье после всего, через что ему пришлось пройти. Он это знал. Он видел такое раньше у Шулка, вернувшихся с войн на границе. Он знал, что его преследует душевная травма, но все равно хотел, чтобы она прошла. Он должен быть сильнее этого. Лучше.
Но ты слаб. Я доказал это в той комнате. Своими маленькими ножичками.
Джекс вздрогнул от этой мысли.
— Что-то не так? — спросила Мойри. — У тебя такой вид, будто ты увидел привидение.
— Увидел? Нет. Я и так ношу их с собой, довольно много, — ответил Джакс. — И, кажется, никогда не смогу с ними расстаться.
— Я знаю это чувство.
Джакс хотел сказать ей, что она на самом деле не знает — и никто не мог знать, — что его призраки были другими, более злобными, чем все остальные, но промолчал. Любое объяснение потребовало бы разговора о том, что произошло в Киесуне... в той комнате. Это подорвало бы ее веру в него, а он этого не хотел. Он снова был генералом. Лидером. А не неудачником. Не предателем.
Его взгляд вернулся к Мойри. С ней он смог бы изгнать всех своих призраков, плохие воспоминания и неудачи. Как только Эгрил будет побежден, они смогут построить совместную жизнь, возможно, даже восстановить Шулка. Они понадобятся Джии просто для того, чтобы враг не вернулся. С Мойри он мог бы это сделать. Это было бы честью. Второй шанс. Искупление.
Конечно, сначала они должны выиграть эту войну.
Вместо этого он сосредоточился на дороге впереди. Все выглядело достаточно мирно, когда они ехали по грунтовой дороге через низкие холмы под ясным голубым небом, и все же... какое-то чувство подсказывало ему, что скоро начнется сражение. Он почти чувствовал запах насилия в воздухе. Слышал зов мертвых.
Или это ему тоже кажется?
Он погнал лошадь вперед, желая добраться до вершины следующего холма.
— Джакс? — спросила Мойри, двигаясь вместе с ним.
Лошадь тоже что-то почувствовала и прибавила скорость без дальнейших понуканий со стороны Джакса.
Не успел он подняться на вершину холма, как раздался звук рога. Это были его разведчики. Сигнал тревоги. Он пустил лошадь в галоп, прежде чем остановить ее на вершине.
Вдалеке, милях в двух-трех, виднелся город, окруженный стенами. Его разведчики были примерно в миле оттуда, они мчались к чему-то — нет, к кому-то. К кому-то, за кем гнались Черепа.
Черепа были пешими, но их белые доспехи выделялись на фоне зеленых окрестностей. Еще больше выходило из города, привлеченные сигналом рога разведчиков. Невозможно сказать, сколько их было, но Джакс не мог оставить своих людей умирать.
Он услышал, как Мойри понукает свою лошадь, и этого было достаточно, чтобы пуститься в галоп. Во имя Богов, он надеялся, что разведчики будут живы к тому времени, когда они до них доберутся.
Земля содрогалась от грохота пятидесяти пар копыт, несущихся навстречу врагу. Джакс схватил поводья здоровой рукой и низко пригнулся к шее коня, ухмыляясь, как сумасшедший, когда ветер хлестал его по лицу. Он наблюдал, как разведчики достигли небольшой группы Черепов, увидел, как взметнулись и опустились мечи.
Они были хорошими мужчинами и женщинами, которые знали, что делают, поэтому он не боялся за них в той стычке. Всадники всегда побеждают пехоту, если только пехоты не слишком много. Вот почему большая группа Черепов, приближающаяся из города, представляла бо́льшую угрозу. Вот на кого нападет Джакс.
Разведчики выиграли битву и возвращались к Джаксу и остальным, но медленнее, везя тех, за кем гнались Черепа. Он надеялся, что их жизни стоили того, что произойдет дальше.
Эти пятьдесят человек проскакали мимо разведчиков в вихре грязи и пыли, направляясь к Черепам. Тех было около двух сотен, они