как же великий поход, объявленный Генрихом в 1195 году? Многие из выдающихся людей Германии откликнулись на его призыв: два архиепископа, девять епископов, пять герцогов и бесчисленное множество мелких дворян. Они отплыли из Мессины и немедленно выступили против сарацинского врага, однако к концу октября до них дошли вести, что Генрих умер в Мессине от лихорадки. Многие дворяне решили немедленно вернуться, чтобы защитить свои интересы в неминуемой борьбе за власть, а когда в Германии разразилась гражданская война, за ними последовали большинство остальных участников похода, так что, когда в феврале 1198 года немецкие солдаты готовились к столкновению с египетской армией, они внезапно обнаружили, что командующие их покинули. Последовало паническое бегство к Тиру, где их ждали корабли, и второй немецкий поход потерпел еще большее фиаско, чем первый.
В конце XII века в Европе царила неразбериха. Восточная и Западная Римская империи остались без государей; нормандская Сицилия прекратила свое существование; Германию раздирала на части гражданская война; Англия и Франция занимались проблемами наследования, возникшими после смерти Ричарда Львиное Сердце в 1199 году. Из всех светил христианского мира твердо стоял у руля лишь один человек – папа Иннокентий III, занявший папский престол в 1198 году и немедленно объявивший очередной крестовый поход. Его не беспокоил тот факт, что для предводительства походом не хватает коронованных особ – от них было больше проблем, чем пользы; несколько крупных дворян отлично послужат для этой цели. Иннокентий III все еще занимался поиском подходящих кандидатов, когда получил письмо от графа Шампани Тибо III, младшего брата Генриха II, который правил Иерусалимским королевством с 1192 года и до своего случайного падения из окна в 1197 году. Он был внуком Людовика VII и племянником Филиппа Августа и Ричарда Львиное Сердце, и крестовые походы были у него в крови. Как только он сообщил Иннокентию III, что принял крест, другого предводителя похода и быть не могло.
Однако главные трудности были впереди. Ричард Львиное Сердце объявил, что ахиллесовой пятой мусульманского Востока, который должны сделать своей целью все грядущие походы, остается Египет; следовательно, участники нового похода должны отправляться морем, и им понадобятся корабли в таком количестве, которое есть лишь у одного государства – Венецианской республики. По этой причине в начале 1201 года шесть рыцарей под предводительством маршала Шампани Жоффруа де Виллардуэна прибыли в Венецию, которая согласилась предоставить корабли для 4500 конных рыцарей, 9000 помещиков, 20 000 пехотинцев и запаса провизии на 9 месяцев. Стоило все это 84 000 серебряных марок; в дополнение Венеция предложила предоставить за свой счет еще 50 полностью оснащенных галер – при условии, что получит половину завоеванных территорий.
Это решение передал крестоносцам дож Энрико Дандоло – самая поразительная фигура во всей венецианской истории. Ему уже было далеко за восемьдесят, и он был совершенно слеп. Хорошо его знавший Виллардуэн уверяет, что он не видел даже поднесенную к лицу руку. К счастью для потомков, Жоффруа оставил превосходные записи не только о самом походе, но и об этих предварительных переговорах. Он заметил мимоходом, что в соглашении Египет не упоминался как первоочередная задача, – такие новости ужаснули бы рядовой состав, для которого единственной законной целью выступал Иерусалим. Венецианцы были рады содействовать этому обману, так как именно тогда в Каире находились их послы, обсуждавшие весьма выгодное торговое соглашение; однако подобные соображения не должны мешать планам на крестовый поход, и стороны договорились, что крестоносцы соберутся в Венеции через год, на Рождество Иоанна Предтечи, 24 июня 1202 года, когда подготовится флот.
Увы, когда этот день настал, собравшееся на Лидо войско насчитывало меньше трети ожидаемого. Предводители похода оказались в крайне неловком положении: Венеция сдержала обещание, и флот стоял в лагуне – военные корабли и транспортные суда, которых хватило бы для перевозки армии в три раза больше собравшейся на берегу. При таких обстоятельствах крестоносцы не могли заплатить венецианцам обещанные деньги. Когда в Венецию прибыл главнокомандующий Бонифаций I Монферратский (Тибо Шампанский умер годом ранее), он обнаружил, что вся экспедиция находится под угрозой: венецианцы отказывались выпустить из порта хоть один корабль, пока им не заплатят; речь зашла даже о том, чтобы урезать продуктовые пайки для ожидающей армии, которая находилась исключительно на Лидо, – солдатам запрещалось входить в сам город. Бонифаций опустошил собственные сундуки, его примеру последовали прочие дворяне, и всех участников похода заставили отдать кто что может; однако набранной суммы все равно оказалось недостаточно – не хватало еще 34 000 марок.
Пока собирались пожертвования, старый Дандоло держал крестоносцев в неизвестности. Когда стало ясно, что получить от них больше ничего не удастся, он выступил с предложением. Венецианский город Зара (Задар) недавно достался венграм; если крестоносцы согласятся помочь Венеции его отвоевать, то можно договориться об отсрочке уплаты долга. Последовала еще одна церемония в соборе Сан-Марко, которую Дандоло, несмотря на возраст, провел с блеском. Он выступил перед собравшимися, в числе которых были все вожди крестоносцев, и обратился к своим подданным:
«Сеньоры, отныне вы соединились в союз с самыми лучшими на свете людьми и ради самого высокого дела, которое кем-либо когда-нибудь предпринималось. Я уже стар и немощен и нуждаюсь в покое; к тому же мое тело изувечено. Но тем не менее я вижу, что нет среди вас никого, кто мог бы управлять и повелевать вами в этом деле, как я, ваш государь. Если вы дозволите, чтобы я взял крест, дабы оберегать и вести вас, и чтобы на своем месте остался мой сын и защищал бы страну, тогда я отправлюсь жить или умереть вместе с вами и пилигримами…» Итак, он спустился с амвона и подошел к алтарю и преклонил колени, рыдая; и ему нашили крест на его большую шапку из бумажной материи, потому что он хотел, чтобы люди видели этот крест[83].
8 ноября 1202 года войско Четвертого крестового похода покинуло Венецию; однако 480 кораблей направились не в Египет и не в Палестину. Через неделю Зара была захвачена и разграблена; папа римский Иннокентий III пришел в ярость и отлучил от церкви всех участников похода, так что нельзя сказать, что его начало было удачным. Худшее ждало впереди: в начале нового года прибыл гонец с письмом от Филиппа Швабского – брата императора Генриха VI и зятя ослепленного Исаака Ангела. Годом ранее младший сын Исаака Алексей сбежал из тюрьмы, и двор Филиппа стал очевидным местом, где он мог укрыться. Если крестоносцы посадят на трон Алексея вместо его дяди-узурпатора, он профинансирует последующее завоевание Египта, предоставив 10 000 своих солдат, и будет за свой счет содержать 500 рыцарей в Святой земле. Кроме того, он переведет константинопольскую церковь в подчинение Риму. Старый дож принял это предложение