от жажды войско у подножия небольшого холма с двумя вершинами под названием Рога Хаттина и порубили всех на куски.
Сарацинам оставалось лишь одну за другой захватывать изолированные христианские крепости. Когда они пришли в Иерусалим, его защитники героически держались двенадцать дней, но к 2 октября они поняли, что конец близок, и попытались договориться о мире. Великодушие Саладина к тому времени было широко известно. Он объявил, что каждый христианин сможет искупить свою вину, выплатив соответствующий выкуп. Из 20 000 бедняков, не имевших возможности собрать деньги, 7000 отпустили за общую сумму, собранную различными христианскими властями. В тот же день Саладин привел свою армию в город, и над Иерусалимом впервые за восемьдесят восемь лет взметнулось зеленое знамя пророка. Всюду сохранялся порядок – никаких убийств, грабежей и кровопролития. В конечном итоге мало кто из христиан попал в рабство.
Когда весть о падении Иерусалима достигла Запада, папа Урбан III умер от потрясения, однако его преемник Григорий VIII, не теряя времени, призвал христианский мир к оружию. Исаак вскоре понял, что предстоящий крестовый поход окажется гораздо опаснее двух предыдущих: во главе его встал давний враг Византии Фридрих Барбаросса. Не более дружественным по отношению к империи был и Вильгельм Сицилийский, который также объявил о желании принять крест. К счастью для Византии, Вильгельм умер в ноябре 1189 года, не оставив потомства, но его тетка Констанция, к которой перешла корона, вышла замуж за старшего сына Барбароссы Генриха, и это ясно указывало на то, что внешняя сицилийская политика останется неизменной. Из двух других западных государей, решивших принять участие в походе, английский король Ричард Львиное Сердце был шурином Вильгельма, а король Франции Филипп II Август помнил о страданиях, причиненных его сестре Агнес, и вряд ли от него можно было ожидать доброго расположения.
Ричард и Филипп решили отправиться в Святую землю морем, в обход Византии, так что они не играют особой роли в нашем повествовании, хотя следует заметить, что в мае 1191 года Ричард отнял у Исаака Комнина Кипр и передал его сначала тамплиерам, а потом Ги де Лузиньяну, свергнутому королю Иерусалима. Фридрих же предпочел идти по суше, отправившись в путь в мае 1189 года с самой большой армией численностью от 100 000 до 150 000 крестоносцев. Он, разумеется, уведомил императора о своих намерениях, но Исааку было отлично известно о его интригах с балканскими князьями, и его опасения лишь усилились, когда ему сообщили, что и сербы, и болгары предложили дать Фридриху клятву верности против Византии. После этого он отправил Константина Кантакузина и Иоанна Дуку ожидать великую армию у границы, однако те, вместо того чтобы приветствовать Барбароссу, как им велели, стали рьяно убеждать его напасть на их повелителя. Исаак был близок к панике, и, когда послы Фридриха прибыли, чтобы обсудить переправу армии в Азию, он бросил их в тюрьму. Разъяренный Фридрих немедленно приказал оставшемуся в Германии старшему сыну Генриху испросить благословения папы римского на крестовый поход против греческих еретиков, собрать флот и как можно скорее привести его в Константинополь. После этого Исаак сдался, пообещав предоставить необходимый транспорт в обмен на обещание Фридриха плыть не через Босфор, а через Дарданеллы, обойдя Константинополь стороной.
10 июня 1190 года после долгого и утомительного путешествия через Анатолию Фридрих Барбаросса вывел свое войско на плоскую прибрежную равнину Киликии. Стояла страшная жара, и небольшая речка Каликадн, протекавшая у города Селевкия и впадавшая в море, очень обрадовала людей. Фридрих, ехавший впереди на некотором отдалении от армии, пришпорил коня и поехал к реке. То ли он спешился, чтобы попить, и течение сбило его с ног, то ли конь поскользнулся и сбросил его, то ли текущая с гор ледяная вода оказалась слишком большим потрясением для его усталого старого тела (ему было почти 70 лет), нам доподлинно неизвестно. Когда его спутники добрались до реки, они нашли императора мертвым на берегу.
Армия Фридриха немедленно распалась. Его младший сын, герцог Швабский, взял на себя командование, но он не мог заменить отца. Войско двинулось дальше, везя с собой тело императора, которое тщетно пытались уберечь от разложения, погрузив в уксус. Войдя в Сирию, армия попала в засаду и потеряла множество людей. Выжившие, с трудом добравшись до Антиохии, полностью утратили боевой дух. Быстро разлагающиеся останки императора торопливо захоронили в соборе, где они оставались до 1268 года, когда армия мамлюков спалила здание собора дотла.
Армии Ричарда и Филиппа Августа прибыли на место без особых потерь, и именно благодаря им Третий крестовый поход оказался все же не столь унизительным, как второй, хоть им и не удалось вернуть Иерусалим. Они сумели отбить Акру, которая стала столицей Иерусалимского королевства на ближайшие сто лет, пока ее не завоевали мамлюки; однако это королевство, уменьшившееся до размеров узкой прибрежной полосы между Тиром и Яффой, было лишь бледной тенью прежней крестоносной Палестины.
На Рождество 1194 года сын Фридриха Барбароссы Генрих VI, женившийся на дочери Рожера II Констанции, получил в кафедральном соборе Палермо сицилийскую корону. Его жена не присутствовала на коронации – впервые забеременев в возрасте 40 лет, она ехала медленнее мужа, без спешки. Добравшись до Джези, города примерно в 20 милях (32,1 км) к западу от Анконы, она почувствовала родовые схватки. Там, в большом шатре, возведенном на главной площади, куда могли свободно входить городские матроны, на следующий день после коронации мужа она родила единственного сына, которого через пару дней гордо продемонстрировала на той же площади, пока он сосал ее грудь. Об этом сыне, Фридрихе, который позже стал известен как Stupor Mundi – Чудо мира, – мы еще услышим в нашей истории.
Когда родился Фридрих, его отец уже раздумывал о новом крестовом походе. Если бы Барбаросса не умер, он бы наверняка вернул Иерусалим – значит, его долг восстановить честь семьи. В Пасхальную неделю 1195 года он принял крест, а через несколько лет написал решительное письмо императору Исааку, в котором изложил множество совершенно невыполнимых требований. Письмо было типичным примером императорского бахвальства, но до адресата оно не дошло: 8 апреля 1198 года Исаак Ангел пал жертвой переворота, устроенного его старшим братом Алексеем III, который сверг его, ослепил и завладел троном.
Если Исаак был плохим императором, то об Алексее III можно лишь сказать, что он оказался гораздо хуже и еще легче поддавался манипуляциям. Когда Генрих потребовал огромной дани для своих наемных войск, перепуганный император немедленно ввел особый налог. Для выплаты сняли ценные орнаменты, украшавшие могилы императоров в храме Святых Апостолов. Два года спустя Алексей III беспомощно наблюдал, как его племянницу Ирину, дочь ослепленного Исаака, выдают замуж за младшего брата Генриха, Филиппа Швабского.
А