затем обвинит его в предательстве, возложив вину за свой неудачный поход, а потом потребует приданое и выкуп за семью. Все в ультимативной форме. Патрона я знаю.
– Твои летописцы, Деллий, – едко комментировал Канидий, – изложат событие так: «Антоний в бескровной кампании захватил Великую Армению и взял богатые трофеи».
– Что ж, он уже велел мне чеканить монеты «В честь победы над Арменией», – доверительно шепнул Деллий.
– О, я бы сделал другую надпись: «Армения, побежденная предательством», – сказал Канидий.
Деллий удивленно посмотрел на Канидия, а потом расхохотался:
– Представляю, что скажет Антоний Клеопатре: «Дорогая, наш мерзкий план сработал, давай поженим остальных детей на богатых царях и таким образом завоюем весь Восток!».
Из белого шатра вышел римский префект, а за ним, под усиленной охраной, царь Артавазд, закованный в серебряные цепи. Его сыновья в железных оковах встали позади отца. Наконец появились Анаит и дети, испуганные и заплаканные. Царь гордо поднял голову, всем своим видом показывая, что не сломлен. Драконий перстень уже обо всем предупредил. Драгоценный камень пульсировал алым цветом: дух Арарата ниспослал откровение.
– Арташес, сын, – не поворачиваясь, тихо сказал царь по-армянски. – Сопротивление бесполезно и опасно. Если со мной что-нибудь случится, отомстишь. Ты – истинный наследник престола. В области Арцах87 тебя ждут верные мне войска. А сейчас беги…
Арташес резко толкнул охранника, сбив его с ног, и, что было мочи, побежал к лесу. Крики, команды по-латински, ругань, лязг мечей – поднялся невероятный шум. Не менее десятка легионеров ринулись в погоню. Прозвучал сигнал рожка. Несколько всадников поддали ходу и пустились за царевичем. Из шатра выскочили Антоний и Аршам. Наблюдая за погоней, они застыли, как вкопанные. «Стой!» – орал префект, отвечавший за охрану. «Стреляй!» – закричал Деллий. «Какой молодец!» – произнес Канидий.
Сын царя приближался к лесу. Мимо него со свистом летели стрелы, вонзаясь в деревья; боевой дротик, не задев царевича, расщепил ствол бука; пращевые шары из сургучной яшмы срезали ветки, как ножи. Арташес прыгнул в чащу леса и запетлял подобно зайцу. Вслед за ним неслись солдаты. Казалось, еще мгновение, и его схватят. Царь Артавазд с дерзкой улыбкой на устах следил за погоней, царица Анаит была на грани обморока, младший брат Тигран, малодушный и трусливый, испуганно озирался. Что касается детей, то их переполнял неописуемый восторг.
Арташес уже видел цель. Подбежав к желто-коричневой скале, торчащей из земли, точно зуб, он нырнул в нее и исчез. Тут же появились римские солдаты и в панике стали искать царевича. Несколько раз обежав скалу, они засуетились, покричали, потом разделились и понеслись дальше по лесу.
– Рано радуешься, царь! – Антоний с нескрываемой злобой смотрел на Артавазда. – Его поймают и казнят, деваться-то некуда. Лес сейчас оцепят и прочешут.
Артавазд посмотрел на него торжествующе:
– Антоний, запомни: армянская земля умеет защищать себя и свой народ.
– Аршам! – Антоний деловито распорядился: – Всех препроводить к крепости!
Под усиленной охраной, в кандалах, царская семья направилась к крепостным воротам. У закрытых ворот Аршам, обращаясь к Багунци и защитникам на стене, крикнул:
– Откройте ворота или царя с семьей казнят!
Багунци медлил. Артавазд, понимая, что нужно спасать город и народ, поднял голову и улыбнулся:
– Открывай, Багунци! Похоже, тебе пора собираться на охоту. Много львов развелось в окрестностях…
Ворота со скрипом открылись. Римляне ворвался в крепость и, прогнав армян, заняли важные позиции, блокируя все пути въезда-выезда в столице. В открытые ворота ринулись легионеры, и было их множество. Город подвергся разграблению. Царя с семьей увели в римский лагерь, разрешив лишь маленькой дочери Артавазда Ануш с воспитателем вернуться во дворец.
В чудесный храм богини Анаит, что в центре Арташата, вломились римские солдаты. Перед ними тут же выросла фигура главной жрицы Каринэ.
– Стойте! – раздался ее звучный голос на латыни. – Горе тому, кто нарушит покой богини! Пока не поздно, принесите искупительную жертву, добейтесь ее благосклонности!
Центурион в шлеме с красным гребнем, закрепленным поперечно, и мечом в руке зло просипел:
– Чужие боги и богини не пользуются уважением в Риме. Нам сказали, что это золотая мать армян, а при виде золота у солдата захватывает дух.
– Солдат, неужели ты не признал греческую Артемиду, богиню охоты и смерти? В Риме ее почитают как Диану.
Центурион поднял голову: перед ним в длинном одеянии, с высокой грудью, подобной гранатовым плодам, стояла богиня Анаит, слава и животворящая сила армян. Она отвечала за любовь, материнство, рождение детей и плодородие. Греческий мир называл ее Артемидой. В темноте храма, на колоннах которого мерцали огоньки светильников, бронзовая позолоченная статуя Анаит смотрелась величественно. В ее поднятой правой руке был жезл, на котором поблескивала пара отшлифованных камушков горного хрусталя.
– Жрица, отойди! Золото – это страсть и власть! – Центурион грубо оттолкнул ее в сторону.
– Солдат, тебя ждет проклятие! – Каринэ, едва не упав, успела схватиться за алтарь, на котором курился жертвенник, и закричала негодующе: – Учти, статуя из бронзы!..
– А это мы сейчас проверим! – Шагнув к изваянию, мародер стал скоблить мечом поверхность скульптуры. Под тонким слоем золотого покрытия открылся темный металл. – Бронзовый идол!! – заорал он. – Нас обманули!!
Со свода храма упал большой камень – прямо на голову центуриона. Его спас шлем. Воин, рухнув на каменный пол и потеряв на минуту сознание, медленно приходил в себя, произнеся заплетающимся языком:
– Я на охоте?.. Диана пустила стрелу… Я жив или мертв?..
Его обступили ошеломленные солдаты. Четверо, с опаской посматривая на статую богини, потащили командира прочь из храма, другие, обыскав святилище и не найдя ничего ценного, ушли.
Арташес оказался в мрачном подземелье, где при слабом мерцании четырех светильников поблескивало большое железное зеркало в золотой раме. Гнуни, что-то бормоча себе под нос, стоял у деревянного постамента со старинной книгой заклинаний и в состоянии прострации листал ее. Казначей, услышав шорох, потерял дар речи; обернувшись, испуганно посмотрел на царевича.
Магическое зеркало в этой комнате было способно перемещать предметы и человека в любую географическую точку земли, а скала, как портал, случайно созданный побочным эффектом действия зеркала, затянула царевича в тайный подземный зал арташатского дворца.
– Гнуни!! Они арестовали отца и всю семью!..
Узнав царевича, казначей выдохнул с облегчением:
– Арташес, я не пойму, как… каким образом ты…
– Учитель, это неважно. Я сбежал. Как снять кандалы? – И он протянул руки с цепями.
– О мой мальчик! Я знал, что так и будет… Царь тоже все предвидел, но пошел к римлянам, дабы, как когда-то его отец, предотвратить кровопролитие. Сейчас, сейчас! Здесь, в подземелье, есть все – и инструменты, и запасы продуктов.
Гнуни принес шестигранный ключ нужного диаметра и, повозившись, снял цепи с царевича.
– Все, мой мальчик, ты свободен! Нам надо выходить и что-то делать.
– Нет! – решительно сказал Арташес. – Нас предал Аршам. Римляне были в курсе всего, что творится в государстве. Он рассорил царя с главами