Теперь Фесфул совершенно расстроила их планы и обратила их же оружие против них, потому что так как у них не было никаких припасов с собой, то они должны были или умереть с голоду, или же отдать себя на произвол судьбы. Наконец брамин надумался и предложил послать Бику вниз, рассчитывая, что в то время как тигрица бросится на него и станет рвать его на части, они успеют уйти. Разумеется, что невольник не согласился на такое предложение, заметив, что тигрица, наверно, скоро заснет и тогда они под прикрытием темноты могут выскользнуть из дверей и уйти; втайне он надеялся, что, будучи проворнее их, успеет, на случай если проснется тигрица, уйти раньше, а им придется испытать ту участь, которую так великодушно предлагал ему его господин. Если бы Фесфул могла догадаться об их намерениях, она, вероятно, дала бы возможность пленникам своим попытаться уйти и затем перехватала бы их всех одного за другим.
Лежа в тени, Фесфул погрузилась в собственные думы обо всем, что с ней случилось. Вдруг вспомнила она о своем любимом хозяине, приподнялась с места и прыгнула по тому направлению, где в последний раз видела его. Делая скачки вперед, она прошла подле пистолета, направленного на нее Кошю. Несмотря на воспрещение брамина, он выстрелил. Хотя пуля пролетела мимо, но Фесфул несколько испугалась, и так как все чувства ее были направлены к тому, чтобы найти Реджинальда, то она перепрыгнула через ворота и помчалась по направлению, которое указывал ей инстинкт, так как она не могла, разумеется, отыскать его теперь по следу.
Глава VII
Реджинальд со своими спутниками продолжал путь, но им было нелегко найти храм, о котором сообщал Буксу торговец. Наконец, уже к вечеру завидели они большую башню, подымавшуюся над деревьями на вершине холма. Так как было весьма важно не быть замеченным со стороны гарнизона, то они прождали до сумерек, потому что не могли тщательно осмотреть его издали. Они запаслись веревками в отдаленной деревне, где нисколько не подозревали их цели, и пронесли их, как советовал Дик. Реджинальд и Дик были хорошо вооружены и сознавали, что могли устоять против целого десятка туземцев; но Буксу и Самбро не имели при себе никакого оружия, и первый из них не считал себя боевым человеком; невольник же был весьма деятелен и силен и при случае не отказался бы вступить врукопашную с двумя, а не то с тремя темнокожими туземцами.
Скрываясь между деревьями, они подошли настолько близко к храму, чтобы узнать – нет ли кого вблизи, а также для того, чтобы рассмотреть башню. С напряженным вниманием вглядывался Реджинальд, надеясь увидеть Нуну, будучи убежден, что она была именно та женщина, которую видел торговец. Тщетно, однако, вглядывался он, и уже наступил ночной мрак, а они не заметили ни единого женского существа и ни малейшего даже признака того, обитает ли кто-нибудь в этом здании. Реджинальд хотел немедленно же приблизиться к стенам, но Буксу посоветовал ему несколько повременить, в надежде, что если там живет кто-нибудь, то зажгут лампу, и тогда свет ее, проникнув через окно или какую-либо скважину, укажет на ту часть здания, которая занята.
– Не забывайте, – заметил Буксу, – что гарнизоном может командовать осторожный человек, который не спускает глаз на случай приближения неприятеля. Я советую подождать до поздней ночи, когда часовые будут совсем сонные; тогда мы можем осмотреть здание с меньшим риском быть открытыми.
Реджинальд согласился на это предложение, и все они расположились на отдых; он и Дик держали оружие свое наготове и не спускали глаз с храма. Вскоре длинный луч света пробился сквозь темные стены. Судя по высоте, на которой он показался, свет этот должен был исходить из небольшого окошечка в верхнем этаже и в части здания, далеко отстоявшей от башни. Хотя они сторожили внимательно, но на самой башне не заметили никакого света; это можно было объяснить тем, что не было окон со стороны башни, обращенной к ним, но это еще не доказывало, что башня была необитаема. Однако же появление света свидетельствовало о том, что лица, которых видел торговец, находятся еще здесь. Прошел час или больше, когда Дик заявил, что так как весьма важно произвести осмотр до восхода луны, то уже пора приблизиться к основанию башни и затем сообразить, что им делать. Таким образом, продолжая держаться под прикрытием деревьев, они стали пробираться к дальней части здания, в которой расположена была башня, так чтобы им можно было взобраться на нее, не будучи замеченными кем-либо из находившихся на часах в самом храме. Часовой, поставленный на вершине башни, может увидеть их, если только он не спит; они рискуют попасться. Соображая все это, они добрались до основания башни, не будучи никем замечены. Они осмотрели ее, насколько позволяла темнота, но нигде нельзя было заметить ни дверей, ни окна. Штукатурка во многих местах осыпалась. Как ни привык лазить Дик, но он объявил, что по этой стене с трудом взобралась бы кошка с помощью одних только своих когтей. Однако же несомненно было, что наверху башни не находилось никакого часового и что комната, выходившая снаружи здания, освещалась или сверху, или же через самое небольшое отверстие.
– Но мы устроим дело, – прошептал Дик. – Дайте мне только достать несколько штук костылей; я вставлю их в эти дырки в стене без всякого шума, закручу за них веревку так, чтобы они держались вместе, и тогда мы можем взобраться наверх, не опасаясь свернуть себе шеи.
Реджинальд тотчас же согласился на предложение Дика, и действительно это было единственно надежное средство осуществить их намерение. После этого все они стали пробираться втихомолку вокруг здания и тщательно рассматривать его во всех подробностях, в надежде найти какое-нибудь оконце или отверстие, куда бы мог кто-нибудь из них пролезть и, если можно, отвлечь внимание стражи, в то время когда Дик и Реджинальд будут спускать с башни рани Нуну. В храме были, разумеется, двери, но их крепко-накрепко заколотили; окна же и иные отверстия, образовавшиеся от времени в стенах, находились слишком высоко, чтобы можно было до них добраться. Ясно было видно, что здание приведено недавно в оборонительное состояние и что все отверстия, через которые мог проникнуть неприятель, были уничтожены. Обстоятельство это служило подтверждением того, что Нуна находится здесь в заключении и что освобождение ее может быть осуществлено только с помощью задуманного ими плана.
Так как требовалось время для изготовления предложенных Диком костылей и так как других инструментов, кроме ножей, у них не имелось, то осуществление их плана пришлось отложить до следующей ночи. Поэтому они скрылись в ближайшем лесу, в самой густой заросли, и расположились там лагерем; но так как весьма было возможно, что гарнизон выйдет из крепости и уведет с собой рани до рассвета, то Самбро, назначенный стоять на часах, пробрался до опушки леса, где под прикрытием густых деревьев мог иметь на виду перед собой все здание и заметить всякого, входящего и выходящего оттуда.