Амос взял ее руку в свои.
— Я всего лишь выполнял пожелания Мэри, моя дорогая. Не могу передать тебе, как мне жаль, что ты понесла такую потерю...
— Я знаю. — Она отняла руку и повернулась, чтобы уйти.
— Рэйчел, подожди... — Перси встал у нее на пути, все такой же внушительный и величественный, несмотря на преклонный возраст. — Ты не можешь уйти вот так. Ты должна позволить мне все объяснить.
— А что здесь объяснять? Тетя Мэри вольна была поступить со своей собственностью, как пожелает. Я ни на что не претендовала. Я была всего лишь наемной работницей, которой хорошо заплатили за услуги. Здесь больше не о чем говорить.
— Напротив, мне многое нужно сказать. Поедем со мной в Уорик-холл, и я расскажу тебе ее историю. Гарантирую, что, как только ты ее выслушаешь, ты поймешь причины этого безумия.
— Откровенно говоря, ее резоны меня не интересуют. Что сделано, то сделано.
— А как же Матт?
— В данный момент я ничего не могу сказать наверняка. Мне нужно время, чтобы свыкнуться с тем, что его дед унаследовал то, что, как я полагала, будет моим. А дальше будет видно.
Она шагнула в сторону, но Перси вновь загородил ей дорогу.
— Неужели ты не отдаешь себе отчета в том, что делаешь?! — вскричал он, схватив ее за локти. — Ты ставишь Сомерсет превыше собственного счастья. Мэри пыталась заставить тебя свернуть с этого пути.
— В таком случае ей не следовало поощрять меня в моем заблуждении. — Рэйчел высвободилась из хватки Перси. — Мы уходим.
Быстрым шагом она вышла из кабинета. Члены семьи поспешили за ней, мимо Матта, который сидел, заложив ногу за ногу, в приемной и читал журнал, не подозревая о том, что происходит в соседней комнате. Рэйчел не ответила, когда он окликнул ее, - просто не смогла, - а к тому времени, когда он оправился от удивления и выскочил вслед за ней на крыльцо, Джимми уже вывел лимузин с парковочной площадки.
Глава 60
На обратном пути в салоне автомобиля висела напряженная тишина. Джимми гнал лимузин, вцепившись в руль побелевшими от напряжения пальцами. Рядом с сыном сидел Уильям. На его лице застыло сочувствие к дочери. Элис время от времени украдкой поглядывала на Рэйчел, но благоразумно воздержалась от замечаний. Несмотря на старания сохранять непроницаемое выражение, Рэйчел видела, как уголки ее губ подрагивают в торжествующей улыбке.
После того как Джимми загнал лимузин в гараж, все четверо остановились на подъездной аллее. Никто не спешил входить в дом, и вновь повисло неловкое молчание, в котором читались невысказанные, но оттого не менее ясные мысли. Наконец Уильям осторожно откашлялся.
— Нам нужно решить, что делать дальше, — сказал он, и его слова явно предназначались Рэйчел. — Остаемся или уезжаем?
— Я хочу домой, — заявил Джимми. — Прямо сейчас. Ненавижу это место. Здесь нечем дышать. Жить в Хоубаткере - все равно что плыть под водой с открытым ртом.
— Я тоже хочу уехать, — сказала Элис. — Если мы останемся, я буду чувствовать себя незваной гостьей.
Оцепеневшая и униженная, с куском льда вместо сердца, Рэйчел произнесла:
— Если вы хотите вернуться в Кермит прямо сейчас, поезжайте, конечно, но я остаюсь.
— Мы не уедем без тебя, милая, — сказал отец.
— Нет, папа. Мне еще кое-что нужно сделать здесь.
— Не раздумывай и забирай все, что попадется под руку, — посоветовала Элис. — Все меха, драгоценности, любые мелочи, которые влезут в твою машину. Ты заслужила это.
— Ведьма! Она была ведьмой, Рэйчел!
— Тише, Джимми. — Элис дернула сына за рукав. — О мертвых нельзя говорить дурно.
— Это намного меньше того, что сказала бы ты, если бы Рэйчел получила все.
— Сынок! — Уильям схватил Джимми за плечо. — Довольно.
Рэйчел крепко зажмурилась и прижала кончики пальцев к вискам. Перепалка тут же прекратилась. Когда она вновь открыла глаза, все смотрели на нее в пристыженном молчании.
— Давайте кое-что проясним, — проговорила она. — Я не жалею о том, что вы получили свою долю наследства. Тетя Мэри наверняка считала, что поступает справедливо, изменив завещание.
Когда Элис открыла было рот, чтобы заговорить, Уильям схватил ее за руку, и она послушно промолчала.
— Но вы понимаете и то, что в настоящий момент я не расположена к поздравлениям, — продолжала Рэйчел. — Если вам хочется уехать, что ж, поезжайте. Уже поздно для того, чтобы пускаться в обратный путь, и я советую вам подождать до утра. Но вам виднее, как поступить. Я останусь на ночь, а завтра отправлюсь в Лаббок, чтобы... забрать вещи из своего офиса.
Родные встретили ее слова, опустив глаза и неловко переминаясь с ноги на ногу, но никто не возразил.
— Ну, так что вы решили? — осведомилась Рэйчел.
— Мы уезжаем, — в один голос ответили Джимми и Элис.
Уильям взглядом попросил у дочери прощения.
— Похоже, мы уезжаем, милая.
Через полчаса они уложили вещи и были готовы к отъезду.
— Мы остановимся в мотеле по дороге и позвоним тебе, — пообещал отец. — Мы не будем спешить.
Успокоенная его словами, Рэйчел, внутренне подобравшись, приготовилась встретить обычный прощальный жест матери, но рука Элис осталась теребить ремень сумочки, висевшей у нее на плече.
— Ты думаешь, что я счастлива лишь из-за денег, верно? Признаюсь, я в восторге от того, что нас отныне ждет лучшая жизнь, но не меньше радости доставляет мне осознание того факта, что моя дочь вернулась ко мне.
— У тебя всегда была дочь, мама.
Элис мотнула головой, приглашая ее отойти на несколько шагов в сторону, чтобы их не слышали Уильям и Джимми. Она негромко проговорила:
— Но у тебя не всегда была мать - ведь в этом меня обвиняют твои глаза Толиверов, так? Что ж, может быть, теперь ты поймешь, что я чувствовала, когда поверила, что тетя Мэри не сдержит слово, данное твоему отцу... обещание, нарушить которое ты вынудила ее, Рэйчел. Быть может, ты поймешь, как трудно мне было простить тебя.
Мать с вызовом смотрела на нее, приглашая опровергнуть ее слова. Помолчав, Рэйчел спросила:
— Ты... сможешь простить меня когда-нибудь?
Жесткий взгляд был ей ответом. Нет, никогда. Сбылась мечта Элис, это было видно по блеску ее глаз, но случилось это совсем не потому, что ей помогала Рэйчел.
— Теперь это не имеет значения, — сказала Элис. — Кто старое помянет... Я хочу лишь, чтобы ты вернулась домой, чтобы мы вновь стали одной семьей.
— В прошлое нет возврата, мама, и ты это знаешь.
— Мы можем попытаться, Рэйчел. Мы можем попытаться, чтобы все было, как раньше.