Читать интересную книгу Отряд; Отряд-2; Отряд-3; Отряд-4 - Алексей Евтушенко

– Хорошо, – сказал Дитц, выслушав пилота. – Хоть что–то прояснилось. Молодец. Можешь идти отдыхать. Эх, узнать бы еще ситуацию на юге…

Часть вторая. Замок

Глава девятнадцатая

Этот бункер был сооружен в Альпах для правительства Объединенной Европы в давние времена первой и последней в истории человечества ядерной войны. И тогда, и в последующие десятилетия всеобщей смуты и войн всех против всех он хорошо послужил своим хозяевам, давая полную защиту от любого нападения (включая ядерное) и обеспечивая людей, находящихся в нем, всем необходимым. Когда человечество опомнилось, посчитало оставшихся в живых и, почесав в воображаемом затылке, принялось помаленьку за восстановительные работы, у только что созданного Мирового Совета хватило ума бункер не уничтожать, а на всякий случай законсервировать. В этом законсервированном состоянии он и пребывал. Пока не понадобился.

Удивительно, как о наличии подобного места вообще не забыли, в который раз подумал Фернандо Мигель Арега, усаживаясь на председательское место за овальный стол в комнате заседаний. Хоть о чем–то мы не забыли….

Дверь отъехала в сторону, и вошли члены Мирового Совета. Восемь человек. С ним, Арегой, девять. Все, кто уцелел.

– Позвольте мне начать, господа, – сказал Арега, когда все расселись за столом. – То, что я скажу, ни для кого из вас не является новостью. Однако мне хотелось бы задать общий тон беседы, чтобы в процессе поменьше сбиваться с главного на второстепенное. Итак. Нас постигла катастрофа. Причем катастрофа, масштабов которой мы до сих пор не знаем. Но по тем сведениям, что у нас имеются, можно сделать вывод, что катастрофа эта планетарного характера. По самым скромным прикидкам на Земле к сегодняшнему дню насчитывается около 30 миллионов андроидов. Сколько из них, так сказать, в одночасье сошло с ума и начало убивать людей, нам точно не известно. Но, если судить, по тем отрывочным сведениям, что у нас имеются, – не меньше восьмидесяти процентов от общего числа. Все это безумие, как вы знаете, продолжалось около двух суток, после чего большинство из андроидов просто отключилось. Тестирование показывает, что у них полностью стерты все программы. Отсюда возникает несколько первоочередных проблем, которые нам необходимо как можно быстрее решить. Все эти проблемы тесно связаны одна с другой, и решаться должны в комплексе. Первая – это обеспечение безопасности людей. Тех, кто остался жив после… после этого всего кошмара. Здесь у нас тоже нет сведений. Мы можем только предполагать. И наши предположения, увы, не внушают особого оптимизма. Погибло много. Очень много. Вторая проблема – это связь. То есть, на самом деле она не вторая, а наиважнейшая. Потому что без связи мы абсолютно беспомощны. К сожалению, на андроидов мы в свое время возложили большую часть функций, без выполнения которых наше общество автоматически отбрасывается назад буквально на сотни лет. Теперь, после того, что случилось, нам придется многое пересмотреть и многое вспомнить. И многому заново научиться.

– Например, воевать, – подал с места реплику историк Пьер Штраубе, ученый с мировым именем, известный своим довольно склочным характером и независимостью суждений. – Я всегда говорил, что хоть какая–то армия нам необходима. Но вы не вняли. Вот и допрыгались.

– Бросьте, Пьер, – сказал Арега. – Сейчас не время для выяснения отношений. Вы прекрасно знаете, что я всегда внимательно прислушивался к вашему мнению. Нам сейчас не старые обиды нужно вспоминать, а срочно составлять план первоочередных действий и неукоснительно ему следовать. Тем более, что мы пережили только одну беду. Вторая еще грядет. И очень скоро. Я говорю о космическом флоте неизвестного происхождения, который приближается к Земле вслед за нашими гостями–атлантами.

– Смешно! – фыркнул неугомонный Штраубе. – Какие же они гости? Они самые, что ни на есть, настоящие хозяева. Мы только–только кремниевые ножи научились прилично делать, а они уже в космос летали.

– Были они хозяевами, – вздохнул Арега. – Теперь гости. Во всяком случае, до тех пор, пока человечество не примет их в свою – извините за высокопарность – семью. Но не будем придираться к словам. Перед тем, как начался бунт андроидов, мы получили сообщение от Уильяма Джорджа Крейтона, командира корабля «Вихрь», который установил с атлантами контакт. Сообщение гласило, что командование атлантов – напоминаю, кстати, что оба корабля атлантов – боевые – приняло решение отправить к чужому флоту разведчиков. С целью идентификации и, возможно, разведки боем.

– Что такое «разведка боем»? – спросила врач Натэла Левинсон, статная рыжеволосая женщина с прозрачными зелеными глазами и красивым глубоким голосом.

– Военный термин, – охотно пояснил историк Штраубе, который всегда охотно пояснял подобные вещи (были бы слушатели). – Означает разведку с кратковременным огневым контактом. Проводится с целью получения сведений о боевом потенциале противника. Или врага. Что, в случае войны, одно и то же.

– Ничего не поняла, – со смущенной, но великолепной улыбкой заявила Левинсон. – Что такое «огневой кратковременный контакт»?

– Стычка, – быстро сказал Пьер. – Короткий бой. Стрельба. Натэлочка, я тебе потом все отдельно расскажу, хорошо?

– Н–нда, – сказал Арега. – Боюсь не только Натэле, но и всем нам очень скоро понадобится хорошее знание военных терминов. Итак, продолжим.…

* * *

Капитан флагмана атлантов «Родина» и он же командующий всеми оставшимися вооруженными силами Эйда Ат Велес, как и положено капитану и командующему, с раннего утра находился в командирской рубке. Сегодня он проснулся со странным ощущением необходимости вспомнить нечто очень важное. Важное настолько, что все остальное, начиная от его ежедневных обязанностей капитана и командующего и заканчивая самим фактом возвращения домой после пятнадцати тысяч лет отсутствия, а также висящей на хвосте потенциальной угрозой в виде чужой космической эскадры, отступало на задний план. Умываясь и завтракая (бриться капитану было не нужно, поскольку у мужчин–атлантов на лице не росли волосы), Эйда Ат Велес уже знал, что сейчас он сядет в кресло перед обзорным экраном в командирской рубке и будет мучиться.

Пока не вспомнит.

Тем более что подобные «приступы памяти» случались последнее время не только у него, но и у многих его подчиненных. И все чаще.

Неожиданно вспоминали, оставленных на Земле жен, мужей, детей, друзей и близких. Важные и не очень эпизоды из жизни. Имена, даты и названия. Лица и образы. Первую любовь и последнюю ненависть. Один инженер–техник с «Вызова» вспомнил, что перед отлетом вдребезги разругался с любимой девушкой, и эта вспышка памяти так его потрясла, что корабельному врачу пришлось погрузить его в длительный искусственный сон, чтобы сберечь психику инженера–техника от срыва. Единственный, оставшийся в живых после боевого похода психолог, объяснял данный феномен тем, что экипаж слишком долго находился в глубоком анабиозе.

– Скажите еще спасибо, что вообще хоть при какой–то памяти проснулись, – прокомментировал он запрос командующего по этой теме. – Пятнадцать тысяч лет… Слыханное ли дело! Никто и никогда не находился столько времени в анабиозе до нас, и вряд ли, исходя из элементарной теории вероятности, этот рекорд перекроют в обозримом будущем. Теперь, дорогие мои соотечественники, коллеги и товарищи, мы с вами являемся уникальнейшими в своем роде экспонатами в истории разумной жизни на Земле. Нас нужно холить, лелеять и бережно изучать. Чем я и занимаюсь. Наш печальный опыт показывает, что организм атланта, а, значит, во многом, и живущего сейчас на Земле человека, способен выдержать такие испытания и нагрузки, что…

– Стоп, хватит, – перебил его тогда Велес, вовремя сообразивший, что если психолога не остановить, то сам он остановится не скоро. – Ты лучше скажи, насколько эти провалы в памяти вредны для здоровья.

I. Пока трудно судить, – замялся психолог. – Данных маловато. Но, скорее всего, совершенно не вредны. Или вредны незначительно. Я, конечно, разумею здоровье физическое, а не психическое. Но и в плане психическом все более или менее в порядке. Ребята мы крепкие, специально отобранные…. А то, что кто–то что–то забыл а потом неожиданно вспомнил…. Думаю, ничего страшного. Справимся, капитан, я держу ситуацию под контролем.

Под контролем–то под контролем, думал теперь Эйда Ат Велес, сидя в своем командирском кресле и разглядывая на обзорном экране, увеличенный оптикой, голубой с белыми разводами шарик Земли, но что я должен вспомнить? Что? Из какого времени? Из детства? Юности? Взрослой жизни? И ведь, кроме как самому себе, подсказать некому…. Важное. Что–то очень и очень важное. Что самое важное для тебя, капитан? Важнее всего на свете? Важнее самой жизни? Жизнь. И связанный с этой жизнью долг. Жизнь экипажа, жизнь родины… Жизнь родины. Безопасность. Безопасность родины. М–м–м… нет, родину мы защитили, и долг свой выполнили. Ага. Как же выполнили, если на хвосте притащили вражескую эскадру? Не мы притащили, сама доползла. Так, сейчас опять по кругу пойду. Где–то я проскакиваю нужный поворот мысли или какую–то ассоциацию. Ассоциацию бы мне. Прямую и ясную ассоциацию. Прямую, как дорога в степи и ясную, как небо в горах. Небо в горах… Горы. Неприступные горы. Горы, для которых не страшны тысячелетия. Убежище.