Читать интересную книгу Алая птица - Анна Рудольф

Оффан попросил других об отсрочке, так с мертвеца взять нечего. Жизнь княжны Эсталинор значила для них ровно столько же, сколько жизнь бабочки или цветка, ведь духи не делают исключений, для них вся энергия в мире имеет равную ценность. Им нет дела до людей.

И они вернули Айрин обратно, юную княжну, виновную перед ними только в незнании. Тот же дух Оффан сказал ей что-то по-эскальтски, только она ничего не разобрала. Дух Мекаль протянул скрюченные пальцы к объятой светом мужской фигуре, возникшей посреди дворика, и Айрин что есть сил закричала ей «нет». Тогда он с досадой шепнул ей исковерканные рейненбернские слова «любая жизнь», на что она, наконец, ответила:

— Бери их.

О, Всевидящий, она клялась бабушке, что никогда не использует священное колдовство во зло, и совершила самый страшный смертный грех!

Бережное прикосновение вывело ее из ступора. Туман исчез. Айрин вновь оказалась в безопасности, в королевском экипаже. Рунар держал ее руку в своей. Напротив сидел раздавленный признанием принц.

Некоторое время они провели в молчании, пока их не оглушил грохот.

* * *

Мужчины оставили Айрин в карете, а сами бросились на площадь, откуда с криками разбегались горожане. Просидев в одиночестве несколько долгих мгновений, колдунья помянула дьявола и тоже выбралась наружу. На нее накатила чудовищная слабость, но она сделала над собой усилие и бегом кинулась за остатками гарнизона, сопровождавшего принца.

Посреди площади стояла девушка, до боли похожая на Айрин, одетая в отороченный мехом кожаный наряд, словно сошедший с иллюстраций Легенд Ледяного моря. Северянка удерживала за шиворот ребенка, к горлу которого приставила узкий изогнутый клинок, очевидно выкованный на южный манер.

— Смерть рейненбернским крысам! — вопила она и смеялась. — Вы все умрете! Я натравлю, на вас моих демонов!

На разрушенной площади то тут, то там в небо с ревом взметались черные вихри, внутри которых бесновались чудовища.

Мирные жители сбивались в кучи, издалека наблюдая за ужасающим зрелищем. При виде кронпринца и Придворного мага толпа немного оживилась. Женщина со слезами на глазах умоляла спасти ее мальчика, но северянка только громче хохотала. Как только стража или королевский гарнизон пытались подобраться ближе, она грозилась зарезать маленького заложника, который рыдал от страха.

Айрин взглянула на мага, удивленная, почему он до сих пор не испепелил девушку, но тот выглядел сбитым с толку и даже напуганным! Самозванка и демоны словно представляли собой пародию на старые страшилки, которыми их в детстве пугала Ингеборга. Значит, в этом состоял план Шумея — превратить Айрин в объект ненависти?

Ее охватила ярость. Она больше не жалела о его смерти.

Один из вихрей взорвался. Во все стороны полетели осколки брусчатки.

— За Эскальт! — крикнула наемница, и победно вскинула руку с клинком.

Вдруг вся ее рука от плеча до кончика клинка покрылась голубоватым инеем. Лже-северянка пару мгновений изумленно таращилась на нее и завизжала.

Ребенок вырвался из захвата и кинулся к матери, а в это время Айрин направилась к кричащей девчонке. Туфли звонко отмечали каждый ее шаг. На пути возник вихрь, и она пронзила его ледяными шипами. Лед прошел насквозь, на первый взгляд, не причинив демону вреда, но его структура на некоторое время распалась со знакомым мерцанием. В основании вихря оказалась черная коробка размером с ладонь, которую Айрин заковала в лед. Монстр мгновенно исчез.

Девушка продолжала кататься по земле и скулить, баюкая замороженную руку.

— Я княжна Айринель Эсталинор! — в наступившей тишине голос Айрин разнесся по всей площади. — Та, чьим именем ты назвалась, чье наследие обманом обратила во зло. — Еще один из членов банды Шумея кинулся на нее сбоку, но тут же с воплем по пояс вмерз в лед. — Вы, трусливые аймаррцы, решили, что можете безнаказанно прийти в сердце этого города и бесчинствовать, прикрываясь чужими именами? Вы безнравственные! — ледяной волной она погасила еще одного демона. — Алчные. — Третий демон растаял на солнце, а за ним и последний, четвертый. — Вы ничто, а вся ваша магия — насмешка надо мной! Именем королевы Катрисы я беру вас под стражу. Вы предстанете перед судом и ответите за свои преступления, включая обман и клевету.

Эдгар бесшумно вырос за ее плечом и подал знак страже.

Аймаррка с ненавистью повернулась к Айрин. Здоровой рукой она вытащила из кармана куртки еще одну коробку и выплюнула:

— Ты все равно сдохнешь, северное отродье! Gavirladori Surtaman!

Она замахнулась и тотчас целиком покрылась толстым слоем льда.

Айрин опустила руку. Руна Экъяль жгла ее. Спиной она ощущала жуткое безмолвное присутствие духа. Принц предусмотрительно придержал ее за локоть, а через мгновение подоспел Рунар.

— Что она сказала?

— «За градоначальника Суртамана», — перевел маг.

— Ты знаешь аймаррский? — отстраненно поинтересовалась Айрин.

— Аймаррцы говорят на диалекте шарибского, так что их не сложно понять, — он придержал ее за талию и с несвойственной теплотой шепнул: — Идем, княжна.

В сопровождении мага и части гвардии она побрела обратно к брошенному экипажу. Эдгар ненадолго задержался, чтобы отдать последние распоряжения страже и успокоить облепивших его встревоженных очевидцев.

Их путь по случайности пролегал мимо храма, из окон которого наружу выглядывали прихожане и духовники. Шумей неспроста выбрал именно эту площадь: она была одной из самых красивых и оживленных в любое время дня. Помимо храма неподалеку находилась школа для среднего сословия и библиотека с архивом, которую Айрин с Фани не так давно грабили.

На паперти сидели две ссутуленные фигуры, одна из которых была укутана в тряпье. Едва завидев магов, вторая, пожилая крестьянка, кинулась в ноги Рунару.

— Ваше благородие, умоляю, помогите моей дочери! Ее прокляли…

— Уберите ее, — приказал Рунар, а Айрин повернула голову и встретилась взглядом с существом из тряпок.

В иной ситуации она бы не узнала его, но дымные кольца призрачного тумана все еще клубились на границе реального мира.

Безутешная мать ползла за ними на коленях, не замечая направленных в нее обнаженных мечей. Айрин вырвалась из кольца стражи и от усталости сама едва не оказалась на земле. Из под тряпья показалось обезображенное лицо некогда молодой девушки, покрытое жесткой серой шерстью. Глаза выцвели и