Читать интересную книгу Фартовые ребята - Леонид Влодавец

— Валяй! — благодушно произнесла Райка, выразив общее мнение.

— Значит, как я, после всех рассказов ваших, понимаю ситуацию с Анюткой? Понимаю, как хреновую, и даже очень. Почему? Потому что она нынче свидетель по убийству Андрюши, не знаю фамилии и отчества, а также довольно много знает насчет аферы, которая в тамошнем банке крутилась. Отправлять ее домой — очень опасно и для нее, и для нас. Потому что бандюги ее наверняка будут искать не в лесу, а в городе Москве, и если хотя бы телефон найдут — а он, как я понял, в изъятой ими у Андрея записной книжке был, — то вычислят и адрес. Соответственно, могут и ее убить, и семью, если подвернется. А мне лично будет очень противно, если генерал-майор авиации Белкин Андрей Юрьевич, которому я жизнью обязан, будет убит какими-то козлами из-за моей дурацкой ошибки. К тому же есть опасность, что если я попробую отвезти Анюту на станцию — надо еще знать какую, — то нас там могут запеленговать. И меня отследить кстати, то есть добраться сюда со всеми вытекающими отсюда неприятными последствиями.

С другой стороны, если Анютка останется здесь, то товарищу генералу тоже будет несладко. Кому приятно, если дочь единственная, к тому же обучающаяся в институте, находится неизвестно где среди учебного года? Конечно, можно уведомить письмом, что, мол, я жива-здорова и решила жить на воле, пока не поймают, но это папе-маме радости не прибавит. Они-то ведь свою дочь хотят юристкой видеть, а не бомжихой. Верно?

— Верно, — печально сказала Анюта.

— Вот, — вздохнул Механик. — Поэтому я хочу предложить такой вариант. Пожить с нами месяц-другой, выждать. Может быть, найдем за это время способ, как связаться с генералом и упредить насчет того, что дочь жива, но пока ей скрываться приходится. А он, заодно, может, и сам какие-то меры примет. К тому же бандиты и сами могут отстать, и вообще преставиться как-нибудь. У них век недолгий. Но все-таки выбирать, Анютка, тебе. Я бы на месте отца твоего всыпал бы тебе по первое число, чтоб поменьше приключений искала, но то его право, а не мое. Если скажешь — вези завтра в Москву, так и сделаю. Решай сейчас.

Анютка задумалась. Конечно, здесь не больно уютно и даже страшно. В Москве — мама, папа, теплая квартира, телевизор, друзья, учеба, которую жалко бросать даже на один месяц. Разве наверстаешь все к сессии?! Но и попасть снова в лапы к типам вроде Маркела, Буры и Сюсюли она панически боялась. Андрюша, лежащий бездыханным в карьере, привиделся… А если однажды к ним в квартиру вломятся эти полулюди-полузвери?! И перестреляют их всех безнаказанно, потому что не успеет отец достать из сейфа и чехла разобранную двустволку, которую хранит по всем правилам, предписанным законом. А здесь другое дело. Дядя Ерема вооружен до зубов, Юлька с Райкой и те с пистолетами. Они и ее, Анюту, вооружат и научат стрелять. И она не будет ягненочком, предназначенным на шампур…

— Я останусь с вами, — сказала Анюта. — Так, как дядя Олег предложил.

— Хорошо подумала? — произнес Механик испытующе. — Ты ведь, считай, на это время становишься нашей подельницей. Попадешься с нами ментам — срок получить можешь. И с бытом у нас не все ясно. Сортир на воздухе. Насчет жратвы скудновато. Вытерпишь месяц хотя бы?

— Вытерплю, — постаравшись придать голосу твердую уверенность, произнесла Анюта.

— …«А ежели что, то секи меня как сидорову козу», — Юлька по памяти процитировала Чехова. Но, несмотря на иронию, ей очень понравилось, что двоюродная сестрица не захотела уезжать. Все-таки с Райкой она чувствовала разницу в возрасте, а Анюта — сверстница.

— У меня вопрос, — несколько серьезнее, чем следовало, спросила Райка. — К тебе, Олег Федорович. Ты как троих-то обслуживать будешь? Пуп не хряпнет?

— Разговор был уже, Раиса! — ответил Механик с раздражением. — С вами — все по-прежнему, а Анютка — вне игры, понятно?! Устраивает ответ?

— Очень даже устраивает! — осклабилась Райка.

Анюта была девушка понятливая и промолчала, но удивления скрыть не смогла. Поглядела на Райку и Юльку — неужели живут с одним мужиком и не цапаются?!

— Значит, считаю вопрос решенным, — подытожил Механик. — Идем дальше. В смысле, будем мы тут оставаться надолго или нет.

— Это дело, — сказала Райка, — от нас не зависит. Опять наедут какие-нибудь — вот и пожили тут. Но пока не наехали, жить надо. Место хорошее. Семена у меня есть, грядки вскопаем. Лук будет, укроп, чеснок, морковка, петрушка. А если Ерема теплицу сладит — огурцы с помидорами. Сад тут, конечно, запущенный, но яблоки должны быть, вишня, слива, крыжовник, сморода и малина. Поработать надо, почистить, повыдергать лишнее, чтоб одно другое не глушило.

— Ясно, — одобрил Механик. — Назначаешься главным агрономом и зоотехником. Насчет того, что сразу сматываться не стоит, поддерживаю. Пока никто не нашел, будем считать, что и не найдут…

И тут же осекся, потому что отчетливо услышал гул приближающегося автомобиля.

— Тихо! — прошипел Механик, надеясь, что ему почудилось или шум принесло ветром откуда-то издали.

— Сглазили… — упавшим голосом пробормотала Райка. — Блин, не жизнь, а каторга! Развели мечты, япона мать!

— Ладно тебе ныть! — рявкнул Олег. — Я пойду встречу, а вы хватайте чемодан с деньгами, пистолеты — и быстро за конюшню, а оттуда — в лес. Партизанить так партизанить… Начнется стрельба — уносите ноги побыстрее. Жив буду — догоню. Ну а если отбой, опасность миновала — свистну три раза, ясно?! Чешитесь быстрее, клуши!

Механик ухватил автомат, три магазина, рюкзачок и, выбежав из избы, заторопился к тому месту, где на поляну выходила просека. Именно с просеки, тут никакого сомнения не было, к хутору приближалась машина.

Олег нашел себе удобную позицию в яме, у корней вывороченного дерева. Оглянулся и увидел, как все три дамы, похватав что-то в руки, убегают за конюшню. Когда бежавшая последней Райка скрылась за углом, у Механика отлегло от сердца: теперь они смогут спокойно уйти в лес незамеченными со стороны просеки.

Шум машины — Механик уже разобрался, что это всего один автомобиль, и скорее всего легковой, — неуклонно приближался. Если наедет человек шесть-семь — больше в легковую, способную пройти через эту просеку, не поместится, — были кое-какие шансы отбиться. Разумеется, речь шла о том случае, если приедут вооруженные. То есть менты или бандиты. Всяких прочих — лесников, лесорубов, собирателей березового сока или туристов Механик вообще в расчет не принимал. Конечно, пришлось бы их временно заарестовать, например посадить в подпол, до того момента, как Еремин со своими дамами сольют у них бензин, погрузятся и смоются. Но это был самый удачный, по разумению Механика, вариант, а он всегда привык рассчитывать на самое худшее. И потому, поудобнее устроившись в своем «окопе», напряженно всматривался не только на выезд с просеки, но и в окружающий лес — «неприятель» мог спешиться и развернуться в цепь загодя…

Но пока ничего такого не замечалось. Машина шумела совсем близко, и Механик уже по звуку мотора мог определить, что это старый добрый «УАЗ-469», в народе унаследовавший кличку «козел» от своего еще более древнего предка «ГАЗ-69».

Именно это чудо советской техники и появилось на выезде с просеки. Покрашено оно было не в желтый или серый ментовский, а в стандартный серо-зеленый армейский цвет, но не имело на дверцах никаких опознавательных — ни бело-сине-красных ВС, ни желто-красных ВВ, ни голубой полосы с надписью «Милиция», ни дубовых веточек Федеральной службы лесного хозяйства и так далее. Конечно, это немного успокаивало, но расхолаживаться Механик не собирался. Тем более что машина, едва выехав с просеки, сразу же остановилась. Заметили что-то?

Олег глянул на избу. Нет, труба не дымит. И даже струйки горячего воздуха над трубой не видно. Вьюшку-то перекрыли, чтоб тепло в дом шло. Ночевать собирались, как-никак. Окна, конечно, открыты… Но ведь это еще не значит, что в доме кто-то есть. Правда, если тот, кто приехал на «уазике», знал, что они были заколочены, то мог и насторожиться…

Открылись сразу все четыре дверцы. Спереди вылезли два крупных стриженых молодца в кожаных пальто и черных очках. А сзади — еще один такой же молодец и представительная пара: полный, седой, но моложавый мужик лет пятидесяти и баба примерно того же возраста или чуть помоложе, но ухоженная. Мужик пребывал в белом дорогом плаще нараспашку, под которым просматривался зеленоватый двубортный костюм со свежайшей рубашкой и галстуком чуть ли не от покойного Версаче. Механик, правда, насчет Версаче мало что знал, кроме того, что его застрелил из ревности какой-то пидор, но краем уха слышал, что галстуки его фирма делала шикарные. В натуре галстуков таких он не видел, но подумал, что на мужике, должно быть, как раз тот самый. Баба тоже выглядела крутовато: в пальто из белой лайковой кожи, из-под которого проглядывало бордово-искристое вечернее платье, а на шее аж колье сверкало. Может, даже из натуральных бриллиантов. Длинные черные волосы бабы были откинуты за плечи, а лицо было смугловатое, нерусское. Не то цыганское, не то кавказское — не разберешь.