и близкой. Позже, вспоминая эти минуты, Виктор ни раз задавал себе вопрос, как это произошло? Почему? Списать это на желание найти в волчьей стае родную душу, на тоску по Эжену, было бы очень просто, но вряд ли верно…
Маргарита в изумлении приняла кусок давно соблазнявшего её пирога и, как заворожённая, не сводила с Виктора глаз, пока он возвращался к столу, наливал себе вина… «Набирайся сил, Виктор», – думал он в это время, – «Бой только начинается. Очень скоро ты познакомишься с четвёртым из нас, самым неожиданным экземпляром. Если всё верно, то я просто не понимаю, почему он так обозлился на Эжена. Ведь ясно как божий день, Эжен не мог его обидеть. Мы с ним так мечтали о брате. Да… Да. Они видели друг друга, и это закончилось ужасно. А теперь с ним встречусь я, и эта встреча тоже не предвещает ничего хорошего».
– Господин, – вдруг окликнула его Маргарита. Оказалось, что она успела подойти к нему и теперь почти шептала, – Я только хотела сказать, что да, есть в этом доме похожий на вас человек, только он совсем другой, и ещё… Я служу маркизу де Рельгро. Ему же и принадлежит этот дом.
От таких её слов юноша едва не выронил кружку: «Рельгро?!! Этого ещё не хватало! Да… плохи твои дела, Виктор!!!»
– А маркиз сейчас здесь?
– Нет, в загородном поместье, – девушка поклонилась.
И в этот момент открылась дверь. На пороге появился герцог, собственной персоной:
– Мой юный друг, ты закончил есть?
– Да, благодарю, – и Виктор всем своим видом изобразил готовность служить высокородному господину.
– Тогда следуй за мной, – и, не задерживаясь ни секунды, герцог вышел.
Что ж, Виктор поспешил следом за ним. По дороге герцог счёл нужным дать юноше некоторые наставления:
– Твоя задача как можно лучше понять, кого тебе предстоит изображать. Оно, конечно, чужая душа потёмки… чтобы узнать другого человека, нужно время, и всё же… С сегодняшнего вечера тебе предстоит стать похожим на него не только внешне. Так что, дерзай и помни – от твоих стараний зависит твоё будущее благосостояние.
Антуан встал при их появлении и буквально пронзил Виктора испытующим взглядом, видно отчаянно надеясь угадать, что ему сулит появление неизвестно откуда взявшегося брата. Виктор ответил ему тем же. Сомнений не осталось. Перед ним Антуан де Валеньи, его третий брат. «Но тогда он знает про Эжена! Если у него с герцогом дружеские отношения, то скоро мне придётся признаться в том, о чём я утаил… А, всё равно придётся, ведь это дом Рельгро! Шила в мешке не спрячешь. Ну что ж, братец, здравствуй!!» – пронеслось в голове Виктора, и он невольно сощурился.
«Скоро же вы объявились!» – размышлял в то же время Антуан, – «Значит ты Виктор. А где Эжен? Ведь вы тогда были вместе…»
А Его Светлость наблюдал за этой встречей близнецов в буквальном смысле слова «не дыша». Ему страсть как любопытно было примерить на себя роль и одного, и другого, но с этим как-то не заладилось. Он бы не смог и сам себе объяснить, как именно он представлял эту встречу, но получилось что-то странное. Казалось, в этой комнате даже воздух загустел, такую сильную недосказанность ощутили все трое. Что ж, герцогу осталось порадоваться хотя бы тому, что братья встретились не только как совсем чужие люди, но и как возможные враги, соперники.
– Разрешите мне познакомить вас, – и Его Светлость широким жестом указал на Виктора, – Виктор Ровиньоль.
И юноша тут же старательно поклонился, как того и требовала выбранная им роль, а герцог уже развернулся ко второму близнецу:
– Антуан де Валеньи сын графа де Лаган.
При звуке своего имени Антуан даже не вздрогнул, а потому и не упустил момент, увидел, как Виктор замер. На самом деле, внутренне Виктор прямо-таки обмер, так его сразило этого новое открытие: «Сын графа де Лаган!!! Так он считается сыном единственного друга Монсаров?! Врага барона и герцога?! Да что здесь такое происходит?!!»
И тут вдруг герцог от души рассмеялся и едва не обнял юношей:
– Вы, молодые люди, настоящее чудо природы! Диву даюсь!!! Ваше сходство просто поразительно!!! Вижу, вы тоже в шоке… Что ж, думаю, я понимаю ваше состояние и, пожалуй, не ошибусь, решив, что вам есть, о чём поговорить, верно? Тогда будет лучше, если я оставлю вас наедине.
И герцог, таинственно улыбаясь, покинул комнату. Виктор невольно проводил Его Светлость взглядом: «Оставить? Вы очень любезны, милорд, но сдаётся мне, оставить нас наедине выше ваших сил». Дверь бесшумно затворилась, и Виктор медленно развернулся к Антуану. Их взгляды снова встретились.
«Так вот ты какой, Антуан! И зачем же была нужна та порка?! В каком качестве ты здесь?!» – начал немой диалог Виктор.
«Теперь-то я знаю, что вы мне братья», – мысленно отозвался Антуан, – «Но что изменилось? Мы всё равно чужие люди. Вот этот мечтает стать богатым, как сказал герцог… А знает ли он о моей встрече с Эженом? Да что это я… Не может не знать. Плохо. Брат…»
Вдруг Виктор улыбнулся, как показалось Антуану, печально:
– Позвольте спросить, сударь, как вы относитесь к моему появлению?
Антуан оказался не готов к такому вопросу, а потому и не стал спешить с ответом. Он медленно отошёл к оставленному прежде креслу и тяжело опустился в него, при этом не сводя с Виктора пытливого взгляда:
– Как отношусь?.. Труднее вопроса не придумаешь. А ты?
– Удивлён, – просто ответил Виктор, – Мы и правда похожи до безобразия сильно. Я говорю о внешнем сходстве, конечно. А что бы вы сделали, встреться мы при других обстоятельствах?
При этом Виктор отошёл к окну, позволил себе присесть на подоконник, и теперь Антуан не мог смотреть на него, не жмурясь от яркого солнца, бьющего прямо в глаза.
– Например? – в его голосе почувствовалось раздражение, и Виктор распознал это, как распознал и собственную набирающую силу злость. Всё-таки та порка оставила глубокие шрамы не только на его спине, но и на душе. Вот эти душевные раны сейчас вдруг вскрылись и с этим надо было срочно что-то делать, этим он и занялся в первую очередь:
– Спрашиваете «например»? – отозвался Виктор, – А давайте представим какую-нибудь таверну, тихое послеобеденное время, непринужденную пьянку…
В ответ Антуан горько поджал губы: «Да, он, конечно же, знает и не может мне простить!» – сделал он вывод и сам же содрогнулся от его незыблемости. И тут же в его душе поднялся сильнейший протест: «Нет, всё не так просто! К тому, что тогда случилось, есть причины, объяснение! Есть!!!» И Антуан выпрямился, а боль от раны в спине только ещё больше подстегнула его желание принять этот бой:
– Я привык видеть глаза человека, с которым говорю, – не без вызова воскликнул