Но здравый смысл в ней возобладал. Все равно это ни к чему хорошему не приведет. Пусть катится ко всем чертям, раз ему так хочется. Она постарается быть счастливой и в одиночестве. И больше не нужны ей никакие мужчины.
— Хорошо, Дерек, — сказал Клер так резко, что Стефенс с удивлением посмотрел на нее. — Я дам тебе развод, раз ты того хочешь.
Дереку стало не по себе от этого ее заявления. Захотелось вернуть свои слова обратно, но гордость не позволяла. Он прекрасно понимал, что она не хотела давать ему развод — сейчас в ней говорила обида и та же пресловутая гордость. Он также знал, что она не возьмет никаких денег его семьи, но не удержался и предложил:
— Ты не будешь ни в чем нуждаться…
— Оставь это… — Остановила его Клер. — Мне ничего не нужно от твоей семьи. А то, что мне нужно, я, увы, никогда не получу. Так что лучше много раз подумай, прежде чем мне что-то обещать.
— Как знаешь, — пожал плечами Стефенс. — Тогда мой адвокат позвонит тебе и договорится о встрече.
— А сам ты не можешь оформить себе развод? — Съязвила Клер.
— Увы, это не в моей юрисдикции. — Кстати, ты до развода можешь пожить у нас.
— Спасибо, дорогой, за одолжение. Но у меня есть своя квартира. Я с некоторых пор не желаю видеть кого бы то ни было из твоей семьи, — огрызнулась Клер.
— И даже моего брата? — Не удержался Дерек.
Губы Клер скривились в злобной усмешке. Лицо покраснело от гнева. Она вскипела:
— Да пошел ты к черту вместе со своим братом!!!
И, встав из-за стола направилась к выходу, гордо расправив плечи. Вслед ей донеслись слова ее мужа:
— Уверен, он уже там!..
Глава XVII
Кинг-Риверз, 1987
Дэн не был у черта, как того желал Дерек. Он не был даже в раю. Он просто жил. У него была новая семья, в которой он уже прожил три года, у него был даже сын, которого он любил больше всего на свете. И хотя Чарли не был его кровным сыном, Дэн всей душой ощущал, что его сын — его продолжение, и желал ему всего самого лучшего в жизни. Еще он бесконечно уважал свою жену, которая, не жалея сил, пыталась поставить его на ноги. Жаклин до сих пор продолжала делать ему массаж, хотя долгое время Дэн весьма скептически относился к этим ее попыткам. Но потом в нем постепенно начала расти надежда. Вполне вероятно, что у нее что-то получится. А если получится, что тогда? Он уже свыкся с мыслью, что на всю оставшуюся жизнь обречен быть беспомощным инвалидом. Когда он услышал свой приговор, в его мировоззрении произошел коренной перелом. Ему волей-неволей пришлось переосмыслить все свои взгляды на мир, свое отношение к людям, их отношение к нему. Это было шоком; но он это пережил. Сможет ли он пережить это второй раз? Лучше об этом не думать. По крайней мере Дэн старался об этом не думать.
Но в последние полгода он все свои душевные и физические силы направлял на то, чтобы хотя бы пошевелить пальцами ног. Все его сознание, казалось, поселилось в ногах. Его желание почувствовать ноги было сильнее, чем желание сделать следующий вздох. Ведь все было так просто: пошевелить пальцами, почувствовать прикосновение собственной руки к ногам, согнуть ноги в коленях, попытаться встать. Хотя бы встать. Научиться ходить для него не было такой большой проблемой, как пошевелить ногами. Когда он был здоров, он не придавал большого значения, каких больших усилий стоит человеку научиться ходить. А сейчас это стало смыслом его жизни. Если бы ему удалось встать на ноги, это было бы величайшей наградой за труд Жаклин.
Дэн очень сильно изменился. Раньше он не верил в Бога, а теперь каждый вечер, отходя ко сну, читал молитву. Ему удалось восстановить в памяти "Отче наш" — единственная молитва, которую он знал и которой обучила его покойная мать. Иногда, отправляясь на прогулку в одиночестве, Дэн обращал глаза к небу — то, что раньше любил больше всего, и то, что сломало ему жизнь. Он подолгу смотрел в неподвижную голубую даль, до тех пор пока в глазах не появлялись слезы, потому что они начинали саднить. Ему думалось, что небо, даже после его "смерти", не хочет отпускать его — манит его к себе, завораживает, заставляет думать о себе, даже после того как он от него отрекся. Небо заставляло его думать и вспоминать то, что он хотел забыть. Он хотел знать, летает ли после катастрофы Максвелл Колфилд или уволился из "Пан-Американ Эйрлайнз". Как продолжается его карьера в случае, если он остался в авиакомпании? Его по-прежнему волновало все, что было связано с Робертом Монтгомери, лучшим другом, который, наверное, никогда не простил бы его, если бы узнал, что он жив. Дэн вспоминал об отце, и в нем пробуждалась такая нежность, на какую он, казалось, не был способен по отношению к Джеффу. Он думал о том, что слишком мало внимания уделял своим дядям, братьям отца. Возможно, что в то время его вообще мало интересовали какие бы то ни было члены их огромного семейства. Разве что с Лаурой Стефенс у него складывались очень теплые отношения.
Он впервые всерьез задумался о том, что было у него с Клер Хьюстон. Скорее всего, он во многом был не прав по отношению к ней, не обращая внимания на ее чувства. Только сейчас Дэн понял, что в основном она вела себя, как капризный ребенок, привыкший добиваться всего, что он хочет. Клер привыкла всегда и во всем быть первой, впрочем, как и он сам. Только шли они к своей цели разными путями. Она — хитростью и коварством, больше похожими на хитрость и коварство дикой кошки. Да в ней и было что-то от дикой кошки — мягкое и пушистое. Возможно, это всего лишь ее мурлыкающий, с хрипотцой обволакивающий волю голос. Она, если хотела, могла очаровать и соблазнить любого мужчину. Стоило ей только посмотреть прямо в глаза мужчине, и он готов был следовать за ней хоть прямиком в ад. Нечто в ее взгляде притягивало к ней мужчин, точно магнит. Она будто околдовывала их, и они, точно загипнотизированные, делали все, что она хотела, ничего не требуя взамен. Самое интересное, что ни с одним из них она не притворялась и не играла: просто методично использовала и выбрасывала.
Однажды и он, Дэн, повелся на эту магию ее кошачьих глаз. Она тоже заворожила его. Он влюбился в нее, ничего не зная о ней, и у них начался бурный и страстный роман. Однако в какое-то мгновение что-то в их отношениях замкнуло. Может быть, они оба просто пресытились ими, и им надо было порвать все нити вовремя, а они этого почему-то не сделали. Все стало строиться на недопонимании и недомолвках. Дэн боялся сказать ей, что нужно что-то менять, не желая сделать ей больно. А Клер к этому времени уже любила его и ждала предложения руки и сердца. Дэн медлил, а Клер растерялась, не зная, как вести себя с ним. В конце концов она допустила ту же ошибку, что и Дерек в его браке с Клер, — стала вести себя, как капризная девчонка, скандалами и сценами ревности надеясь обратить на себя его внимание. Но Дэн лишь отдалялся от нее, не понимая ее поведения. Обоим было больно. А появление Джессики только стало поводом для разрыва. Вот и все.