Мне и в голову не могло прийти, что она будет с… ну, с этим.
Марк колеблется, а потом спрашивает:
– Он ей нравится?
Тия смотрит на Марка, будто не верит своим ушам.
– Нет, – твердо говорит она.
Марк погружается в свои мысли. Посреди Секвойя-Парк он вдруг резко тормозит. ЧУХ! ЧУХ! ЧУХ! Машину озаряют красные огни шлагбаума, и несколько мгновений спустя мимо проносится поезд. Я всем телом ощущаю стук колес, будто крошечные землетрясения, разрывающие меня на части.
Шлагбаум поднимается, и машина подскакивает, переезжая через рельсы. Мы разом выдыхаем, все втроем.
– Прости, что рассердилась, – шепчет Тия. – Я так перепугалась, когда мы не могли найти Мэй. Я подумала, вдруг она пошла к железной дороге?..
– Знаю, сестренка. Я тоже испугался. – Марк сжимает ее руку.
– Раньше она ни за что не стала бы так напиваться. И никогда не пошла бы к нему в комнату… Это на нее не похоже.
– Знаю. – Марк вздыхает. – Я знаю.
– Я так за нее волнуюсь.
– И я.
У меня перехватывает дыхание. Мне отчаянно хочется выбраться из машины. Я никогда не хотела стать человеком, о котором все волнуются, о котором перешептываются за спиной. Я никогда не хотела быть обузой.
Марк протягивает руку и берет Тию за ухо. Для них это универсальный жест. Они дергают друг друга за уши, когда злятся. Когда играют. Когда выражают привязанность.
Меня пронзает зависть. Я обхватываю колени руками.
Мне так не хватает старшего брата.
Глава 23
Как самочувствие?
Голова болит
А так нормально
Спасибо, что подвезли
Ни за что не прощу Джоша
Почему?
В смысле – почему?
Он тебя облапал
Да нет
Он пытался помочь
А в постель к нему ты упала случайно?
Сомневаюсь
Он мог бы помочь тебе иначе
Тебе можно прямо в лицо признаться в вечной любви
И ты не поймешь намека
Ну, знаешь ли…
Когда тебе каждый день признаются в вечной любви
Перестаешь обращать внимание
Но я серьезно
Он хотел помочь мне добраться до дома
Как скажешь
Все равно не прощу
Ладно
Папе расскажешь?
Нииии за что
И без этого проблем хватает
Оно того не стоит
Ты того стоишь
Люблю тебя
Представляю, как мистер Чэнь гоняется за Джошем
С бейсбольной битой
Заткнись
Глава 24
Мы с родителями проскальзываем в спортзал и садимся поближе к выходу. Все вокруг переговариваются, ищут свободные места, и на нас почти никто не обращает внимания. Мама укуталась в бесформенное коричневое пальто, напоминающее бумажный пакет. Можно подумать, нас ждет лютый мороз. Папа выбрал более подходящую для конца сентября одежду – штаны цвета хаки и синюю рубашку с короткими рукавами. Он берет маму за руку, и та крепко сжимает его руку в ответ. Они будто стараются слиться со стеной. Папа держит в поле зрения весь спортзал и дверь, через которую в случае чего можно будет быстро сбежать. Такова уж сила привычки.
Тия жестом привлекает мое внимание и показывает на свой телефон. Хочет что-то мне написать.
Поверить не могу, что твои родители пришли.
Скажи, что я очень рада их видеть!
Я показываю им сообщение и тыкаю пальцем в Тию, сидящую на другом конце зала. Тия машет им рукой и улыбается до ушей. Уголок маминого рта чуть приподнимается. Я не помню, когда в последний раз это видела. Тия – настоящая волшебница.
Мимо торопливо проходит миз Мэттьюс, высокая белая женщина, обожающая спортивную одежду. Раньше она преподавала Дэнни математику и была куратором нашего класса. Заметив нас, она останавливается и берет моих родителей за руки:
– Я так рада вас видеть.
Мама с папой встают с застывшими фарфоровыми улыбками на лицах. Миз Мэттьюс убегает, чтобы разобраться с какой-то технической неполадкой.
Все начинают перешептываться, когда в спортзал входят Джош и его отец, Натаниэль Макинтайр, известный венчурный инвестор. Как говорит Марк, мистер Макинтайр определяет судьбы людей. Его решения о том, в какие стартапы инвестировать, оказывают влияние на развитие технологий по всему миру. Или что-то вроде того. Он не то чтобы звезда мирового уровня, но в нашем городе его знают все.
Джош окидывает помещение быстрым взглядом. Женщина, одетая в струящуюся блузку и юбку-карандаш, указывает на три свободных места рядом с собой, и Джош с отцом идут к ней. Они садятся всего в паре рядов перед семьей Тии. Мистер Макинтайр что-то шепчет на ухо Джошу, и они оба посмеиваются. Потом рядом с ними садится Ава. Выходит, женщина в юбке – это ее мама? Ничего себе. Она похудела килограммов на пятнадцать с тех пор, как я видела ее в последний раз.
Говорят, когда Ава была в восьмом классе, ее родители развелись из-за того, что отец завел любовницу. В то время мы уже толком не общались, поэтому до меня донеслись только слухи – я никогда не спрашивала об этом саму Аву. Мистер Макинтайр наклоняется и дружелюбно с ними здоровается. Потом смеется в ответ на что-то, что говорит ему Ава.
Джош ерзает на месте, потом замечает меня. Я отвожу взгляд. В прошлом году на уроке английского миз Перес задала нам написать сочинение. Темой был портрет работы Пикассо. Что, по-нашему, происходит на картине? Что хотел сказать художник? В то время я понятия не имела, что написать. Я видела только странное, перемешанное лицо. Сейчас, думая о Джоше, я сама ощущаю себя таким портретом. Я как мешанина разных эмоций, выплеснувшихся на холст: здесь – фрагмент смущения, тут – мазок благодарности, и все это на фоне глубочайшей растерянности.
В спортзал незаметно входят Селеста с родителями и садятся рядом с нами в тот самый момент, когда миз Мэттьюс и другие кураторы старших классов открывают собрание. Мое сердце екает при виде Селесты. Она, как всегда, выглядит безупречно – даже в легинсах и теплой кофте. Я киваю в знак приветствия.
– Проверка, проверка, – говорит миз Мэттьюс, и ее микрофон издает оглушительный визг. – Ой! Простите! Спасибо всем, кто пришел сегодня на наше собрание для учеников одиннадцатого класса. Меня зовут миз Мэттьюс, я главный куратор одиннадцатиклассников. Поприветствуйте также моих коллег-кураторов: миз Дэниелс, миз Чинь и мистера Гонсалеса. Давайте перейдем к делу.
Миз Мэттьюс включает проектор, и на портативном экране вспыхивает слайд.
– Одиннадцатый класс – тяжелое время для школьников. Вот-вот придет время подавать заявления в колледжи, нужно думать о средних баллах, а тут еще и экзамены на носу: по программам углубленного изучения, вступительные и все прочие…
Она переключается на следующий слайд.
– Мы устраиваем эти собрания, чтобы помочь школьникам подготовиться к новому учебному году. Сразу скажу, будет непросто. Вы и без меня знаете, какие высокие требования предъявляет к ученикам старшая школа Секвойя-Парк. Мы все хотим, чтобы наши дети преуспели в жизни…
Бла-бла-бла… Я наслушалась этой болтовни еще в начальной школе. Нам все время твердят, что нужно хорошо учиться, иначе не поступишь в хороший вуз и будешь жить на улице. Учителя, конечно, формулируют эту мысль иначе (в отличие от некоторых родителей), но мы прекрасно понимаем, что они имеют в виду. Эта мысль преследует нас по пятам. Я бросаю взгляд