Читать интересную книгу Былицы - Валерий Свешников

Своим детям говорил: «Учитесь всему, и даже бегу на коньках, лучше в раннем возрасте, в нужном месте и лучше вечером под хорошую музыку».

О китайских товарах и китайском кино

Это повествование будет кратким, как была краткой наша дружба с Китаем в конце 40-х и в начале 50-х годов. Сначала большое впечатление (на нас, мальчишек) произвели китайские фонарики. Они хорошо светили, были надежны. И, что было важным, для них продавались необходимые (круглые) батарейки! Фонари с плоскими, «нашенскими-отечественными» батарейками были в каждом доме, а вот батареек-то для них часто днем с огнем не найдешь.

Потом появилась леска и рыболовные китайские крючки. Мы, дети, это заметили, а потом стали продаваться брюки, рубашки и особенно плащи. Удивляла, опять же, китайская зубная паста. В те годы у нас, в СССР, продавались две пасты: «Мятная» и «Детская». Да, чуть не забыл, еще продавался зубной порошок «Особый». Мы считали, что живем в сплошном счастье и неведении, поэтому не подозревали, что для полного удовольствия народа необходимо много чего еще, кроме многообразия зубных паст и прочей мелочевки. И тут китайцы показали, что можно достичь хотя бы этого разнообразия, если захотеть.

Внезапно появилась китайская лимонная зубная паста. Она была невзрачна на вид (в смысле, тюбик), но я все равно купил из любопытства. При первом же применении паста оказалась приятной на вкус и давала такую обильную пену, что рот не вмещал. Так мы узнали, что бывают и пенящиеся пасты.

Поразили нас и китайские кеды – довольно удобные и прочные. Это были новые доступные спортивные товары, которые быстро вытеснили «тенниски» – простенькие туфли с резиновым низом (подошвой) и тряпочным верхом.

С китайским кино случилась совсем другая история. Те редкие фильмы, что попадали на экран, были невероятно низкого вкуса и качества. Это были главным образом фильмы о войне. Они оказались даже хуже многих наших «фильмов про войну», которые можно обозначить как «наши – умные, а немцы – дураки».

«По грибы»

Почему-то в Вологде преобладала такая архаичная форма выражения. Не все говорили «за грибами» или «пошел за водой», потому что часто взрослые поправляли: «За водой пойдешь – не вернешься». Видимо, побаивались какой-то нечисти, что ли, и объясняли свои слова тем, что вода в реке, мол, уведет, и пропадешь с концами.

Как бы не говаривали, но за грибами ездили всегда с удовольствием, и потом рассказывали о том, где, с кем и сколько набрали. «Губину» солили, белые и подосиновики сушили, и очень вкусно готовили жареные грибы. Соленые грузди или, еще лучше, рыжики – это была частая еда и закуска на столе. А картофельные котлеты с грибной подливой – это вообще, по моему мнению, очень вкусная еда.

В будни за грибами ездили только во время отпуска, если он приходился на август-сентябрь. Зато в выходные: в воскресенье, а позднее в субботу и воскресенье – отправлялись целыми автобусами или грузовыми машинами со скамьями, установленными в кузове. Народу в машины набивалось, что называется, под завязку. Всегда перед отъездом старожилы держали военный (в смысле, грибной) совет. Потом ехали час-полтора до места «высадки десанта». Там, на месте, договаривались, когда едем обратно, куда лучше направляться и давали кое-какие другие ЦУ. Однако всегда кого-нибудь ждали по полчаса, а то и больше установленного срока.

Очень запоминались поездки, когда выпадала полоса, или слой грибов. Набирали помногу и, бывало, даже собирали одни шляпки грибов. Но иногда случалось, что за целый день поисков набирали всего по корзине, в которой можно было увидеть всего понемногу: от отдельных белых до «букетов» опят.

В поисках грибных мест заезжали на машинах в такую глухомань, что «путевой» дороги там было не найти. Но тут выручала дружная помощь грибной команды, которая почти на руках выносила застрявший в грязи «зилок». Правда, и трофеев в такой экспедиции набиралось много.

Иногда на хорошие грибы натыкались случайно, и поэтому воспоминания о них были яркими и запоминающимися. Так, однажды, возвращаясь с осенней охоты с Кубенского озера, решили зайти в лесок, проверить, нет ли грибов. И наткнулись на такое их количество, что набрали белых и подосиновиков во все емкости, что были в машине, и даже в рубахи, из которых пришлось сделать своего рода торбы.

В другой раз, во время учебы в девятом классе, после долгой работы в колхозе, правда, не на картошке, а на льне, мы тоже наткнулись на обилие грибов.

В том году мы убирали лен на полях, где он сушился в снопиках. Его отвозили на ригу сушить, затем, сидя на корточках, всем классом оббивали со снопиков коробочки с семенами. После того расстилали стебли по траве для довершения наших трудов дождями, росами, солнцем и туманом. Работа нетрудная, но долгая и многодельная, как у нас говаривали. Получались довольно красивые узоры из серебристого разостланного льна на зеленой траве.

И вот наконец за нами приехали машины, чтобы отвезти в город. Перед отъездом мы с дружком Руфкой пошли на разведку в ближайший лесок и наткнулись на обильный и дружный урожай лисичек. Их было так много, что уехать без них было бы обидно. Отпросились у классной руководительницы Веры Николаевны С. и остались, чтобы пособирать этих милых грибочков. Набрали столько, что еле дотащили до остановки грузотакси. Был в наши времена такой вид транспорта. Это грузовик-полуторка с брезентовым тентом над кузовом, а в нем пять-шесть деревянных скамей. Удобства не ахти какие, но ходил он исправно, и это главное. Кстати, тогда дороги тоже отличались от современных, асфальтированных. Дороги были покрыты (замощены) булыжником. Ехать по таким дорогам было не очень комфортно, но возможно, особенно если помнить правило «больше газу – меньше ям».

Храм

Однажды мы с отцом поехали за грибами на станцию Семигородняя. Уже наступил сентябрь, и пришли ночные холода. В это время довольно часты туманы, и в тот раз туман был на редкость густой.

Мы шли, едва различая наезженную дорогу, и все ждали, когда она выведет нас к лесу либо к деревне. Сквозь туман стало пробиваться солнце, и выглядело оно как светлый диск. Казалось, что солнце вот-вот победит туман, но получилось наоборот – солнце стало чем-то заслоняться, и вскоре диск его исчез совсем.

Возможно, наконец мы добрались до леса. Однако сумрак нарастал по мере продвижения вперед, и через несколько шагов мы увидели перед собой старый деревянный сруб из толстых бревен. Присмотревшись, рассмотрели, что перед нами стена большой деревянной церкви. Удалось разглядеть, что церковь высокая и многоглавая. Но шли-то мы за грибами, поэтому оставили осмотр на потом и двинулись дальше по дороге.

Грибов набрали много. День разгулялся, и настроение было отличным. Как только выбрались из леса, то увидели эту церковь. А точнее, храм. Он был так красив, что дух захватывало. Церковь просто сияла серебром – это осиновый лемех многих куполов блестел под осенним солнцем.

Храм еще был огорожен, и даже сохранилось несколько скамеек. Издали было видно, что это уже мертвый храм. На дверях его висел большущий амбарный замок. Что уж там хранили – одному богу известно.

Мы присели на скамейку и достали свои нехитрые припасы, чтобы перекусить перед дорогой. Непроизвольно залюбовались украшениями – деревянной резьбой, куполами, красивыми навесами и крылечками. Так сидели до самого последнего срока, чтобы не опоздать на поезд.

Вышли в последний момент и пошли к станции. И хотя мы спешили, да и корзины с грибами были тяжеловаты, но часто оглядывались, чтобы посмотреть на храм. Чем дальше мы уходили, тем меньше были видны следы заброшенности, храм как бы поднимал голову и говорил: «Я держусь и жду вас еще раз». Я тоже думал, что мы еще здесь будем и увидим эту красоту.

Судьба, однако, распорядилась по-своему: увидел я подобную красоту лишь спустя почти двадцать лет в Кижах. А этот храм через несколько лет сгорел. Вот уж действительно – что имеем, не храним, а потерявши, плачем. К сожалению, этот принцип так и остался неизменным. Обидно, что ничего нам не удается сохранить, а плачут по утраченному лишь немногие, остальным же просто безразлична судьба нашей старины. Но попробуй сказать им, что не стоит им себя считать патриотами – оскорбятся со страшной силой.

Иконы

Во времена хрущевской оттепели стало можно говорить о вере. Мы, конечно, не знали, что это просто очередной обман властей.

Я с моей двоюродной сестрой Люсей Волоцкой, вдохновившись новыми веяниями, решили отдать в музей наши бывшие домашние иконы. Иконы хранились на чердаке дома. В то время наша картинная галерея и краеведческий музей еще не разделились, так что мы рассчитывали на предстоящее обогащение музея, хотя и галерее наш дар тоже, может быть, пригодится.