привести себя в приличный вид. Затем она настороженно высунула голову.
— Чинхо? Как хорошо, что это ты. — в голосе девушке звучало облегчение, — как думаешь, меня не накажут за то, что я уснула при императоре?
— Нет, господин был доволен, когда покидал лодку. — самурай протянул руку, чтобы помочь ей выбраться.
Девушка неуверенно покачнулась, перешагивая через борт, и Чинхо крепко обнял ее за талию, он почувствовал запах неизвестных полевых трав от кожи девушки, и невольно задержал свои объятья. Лина вопросительно подняла на него глаза. Ее губы были так близко, а зеленые омуты глаз, казалось, смотрели с затаенной надеждой. Так может смотреть лишь лисица, влекущая к гибели свою жертву.
— Ты, все же, кицунэ… — хрипло прошептал самурай.
— Я? С чего ты взял? — удивилась Лина.
Но Чинхо уже взял себя в руки и разомкнул объятья.
— Тебе удалось увлечь императора.
— Я предпочла бы разочаровать его, — вздохнула девушка.
— Тогда прояви терпение. Рано или поздно появится другая наложница, которая привлечет внимание господина.
— Боюсь, я могу просто не дожить до этого времени. Я не могу доверять никому, кроме тебя и Наоки.
— Мы постараемся защитить тебя. Пойдем, я должен отвести тебя в гарем.
Глава 10
— Что вы делаете? Откройте быстрее зонтик! Если вы станете загорелой, как крестьянка, наш господин больше не взглянет на вас! — в саду появилась Иоши.
— Я рада вас видеть, Иоши-сан! — Лина улыбнулась почти искренне. — Мне очень жаль, что я подвела вас, обещаю, что впредь я буду учиться лучше. Примите, пожалуйста, от меня небольшой подарок, в знак моих искренних сожалений.
Служанка подала заготовленную коробочку с моти.
— Ой, ну что вы, госпожа, — Иоши сразу довольно заулыбалась, — на сколько я поняла, наш господин совсем не рассердился. И, я слышала, что одна из служанок стала заниматься с вами зарядкой для укрепление тела. Это прекрасное решение, впредь ваши руки не дрогнут. Но, давайте уйдем с солнца, ваша кожа должна оставаться белой.
После возвращения с кухни, наставница с удвоенной силой взялась за обучение девушки, чтобы та больше не нанесла урон ее репутации. Второй раз подобной ошибки ей уже могут не простить. И, к тому дню, как от императора поступило приглашение сопроводить его в храм, Лина была рада любому предлогу, избавляющему ее от разливания чая по чашкам в сотый раз.
Правда, после нескольких часов тряски в закрытой повозке, тащимой мулом по размытой грунтовой дороге, Лина уже не столь сильно радовалась затее императора. Девушка думала, что им предстоит небольшая прогулка, но, выйдя во двор дворца, обнаружила целую процессию, находящуюся в торопливых сборах. Тут были и самураи, и прислуга, и повара, все спешно укладывали вещи и провизию. Хитоми предложили занять облегченную двухколесную повозку, пока ее служанки паковали для нее вещи.
— Куда мы едем? Разве храм далеко? — обратилась она к Наоки.
— Наш господин пожелал посетить Храм Девятиликого Они[1]. Он находится в горах и является далеко не самым посещаемым местом. Очень странно, что император решил отправится именно туда. Да и путь не близкий, если дороги в горах не размыты, то путь в одну сторону займет два-три дня. Ну а если дорог нет — лишь местные ками[2] могут помочь пройти тот путь, если изволят.
— Кто этот они?
— Это страшный демон бед и несчастий. К нему обращаются шаманы в безвыходных ситуациях или когда задумали что-то плохое, или же, хотят совершить сделку. Наш господин никогда не любил подобных занятий.
— Значит, он едет из-за меня. — обреченно прошептала Лина.
— Не бойтесь, госпожа. Чинхо будет рядом. — так же шепотом ответила Наоки.
К вечеру, император и его свита разместились в деревне, заняв дом старосты. Мужчина побледнел, как рисовая мука, увидев императорскую процессию на пороге своего дома, кажется, его отпаивали от потрясения саке, пока более расторопные женщины размещали и заботились о прибывших знатных гостях. Но ранним утром все уже снова были в пути, а дорога стала еще хуже. Лина с удовольствием бы пошла пешком, но статус наложницы не позволял ей этого. К счастью, они сделали достаточно длительный привал у озера. Видимо, императору тоже тяжело давалось путешествие. Следующая деревушка на их пути оказалась совсем крошечной и бедной, а домик старика-старосты ничем не отличался от других деревенских строений. Правда, за одной из балок жил сверчок, громко стрекочущий по ночам и этим соседством очень гордился хозяин.
Утро встретило их стеной дождя. Продолжать путешествие было невозможно, но Акихико выглядел невозмутимым. Император сидел перед раздвинутыми сёдзи, пил чай и смотрел на бамбуковый лес, наполненный влагой и шорохом от тяжелых дождевых капель.
— Кажется, ками этого леса не желают, чтобы мы шли дальше, — Чинхо сел в глубоком поклоне.
— Возможно, это всего лишь дождь. Мы подождем.
— Как пожелаете, мой господин.
— Как там лисица? Мне кажется, вчера она выглядела бледной.
— Госпоже Хитоми-сан не легко дается тряска в повозке.
— Этот путь я проделываю ради нее.
— Что вы надеетесь найти в Хреме Девятилигоко Они?
— Не что, а кого. Там нас ждет шаманка, которая должна будет провести обряд.
— Шаманка? Но вы обещали казнить любого шамана, дерзнувшего перешагнуть порог дворца.
— Именно так, но сейчас у меня нет другой возможности расколдовать лисицу, а своего слова я не нарушил. Шаманка не посетит дворец.
— Но как вы договорились с ней?
— Об этом позаботилась императрица. Она всегда интересовалась подобными вещами.
— Вы уверены, что можете доверять шаманке?
— Доверие — слишком большая роскошь для императора. Так говорил мой дед. Но мы посмотрим, что выйдет из моей затеи.
День, наполненный вынужденным бездельем, был еще более утомительным, чем путешествие. Казалось, что дождь никогда не закончится, а от стрекота воодушевленного гостями сверчка, у Лины уже болела голова. Ей хотелось найти это назойливое насекомое и прихлопнуть его дзори[3]. Из-за тонкой бумажной стены доносилось тихое постукивание камушков — император играл в го[4] с Чинхо. Девушка грустно вздохнула и в который раз погрузилась в воспоминания о доме и дорогих ее сердцу сестрах.
Зато утро следующего дня было солнечным и ярким, лес дышал свежестью, птицы восторженно галдели, даже мулы, казалось, радовались, что снова отправляются в путь. Дорога постоянно шла вверх, а по пути все чаще встречались большие деревья увешенные белыми лентами и камни, вокруг которых были обвязаны толстые красные канаты с бубенцами и большими тяжелыми кистями — так путники просили местных ками помочь им преодолеть опасную горную дорогу. После дождя глинистая земля была скользкой, а оголившиеся камни угрожали деревянным колесам. Император пересел на коня, но Хитоми, по-прежнему, была