Да ладно, правда, что ли? Владелец крупной сети ресторанов? Гордей, ты серьёзно? Или других рекламных агентств в городе нет?
— Кстати, сам владелец человек занятой, но встретиться захотел лично. Я ему написал, он обещал подъехать через… — Антон Макарович хлопает по карману пиджака, в котором как раз отзывается смартфон, и достаёт его. — Как раз подъехал.
Я вся подбираюсь и складываю руки на груди, намереваясь встретить бывшего мужа холодным взглядом. Мы-то и не виделись ни разу после того разговора, а уже почти две недели прошло.
Но когда дверь в кофейню распахивается, я теряю весь свой пыл. Потому что это совсем не Гордей. Это его главный конкурент.
Glava 13
Сабур Сабуров — бывший однокурсник Гордея и его главный конкурент в городе в ресторанном бизнесе. Они дружили с первого курса, несколько лет были достаточно близки, а потом между ними будто чёрная кошка пробежала. Мы тогда с Гордеем уже начали встречаться, но он причин мне не объяснил. А я не настаивала. Видела, что тема слишком острая. И потом мы к ней не возвращались.
Когда Гордей после смерти своего отца возглавил бизнес, Сабуров тоже достаточно резко вышел на рынок. Выстрелил, можно сказать. Обошёл Гордея в бизнес-конкурсе, перекупил шеф-повара одного из самых прибыльных филиалов, а потом нанял людей для митинга против строительства отдельного здания для ресторана на набережной. Это не считая таких моментов как попытки перебить предложение по организации торжеств типа свадьбы сына мэра или презентации продукта у крупной сетевой компании.
В общем, Сабуров играл нечестно, и Гордея это ужасно злило. А я продолжала теряться в догадках, что же такого произошло между друзьями, что они превратились во врагов. Пару раз пыталась спросить, но получила невразумительный ответ по типу “интересы разошлись”.
— Сабур Муслимович, добрый день, — Антон Макарович привстаёт и протягивает руку с приветствием. — Рад видеть. Разрешите представить: Ирина Геннадьевна, наш специалист по рекламе. Я вам говорил о ней.
— Добрый день, — Сабуров отвечает на приветствие, а сам впивается в меня своими угольными глазами.
Конечно, он меня узнал, тут и сомнений быть не может. К тому же, кажется, совсем не удивился. Несмотря на горячую кровь и вспыльчивость в юности, Сабуров очень хорошо умеет владеть собой. Да и раньше умел, как бы внутри его не рвало на части от ярости и гнева.
— Добрый, — киваю в ответ, понимая, что нахожусь в сильном напряжении. От одного только взгляда Сабурова меня всегда холодными мурашками пробирало. Хотелось спрятаться за спину Гордея.
— Сабур Муслимович, — продолжает заливаться соловьём Антон Макарович, облизывая перспективного клиента, — Ирина работает у нас недавно, но я могу вас заверить, она действительно высококлассный специалист. Рейтинги её клиентов постоянно растут благодаря грамотно организованным рекламным кампаниям. Причём Ирина хорошо разбирается в разных направлениях, а это как раз то, что нужно для комплексного подхода для грамотного пиара вашей сети.
Наверное, я, как специалист, должна быть рада такой характеристике от руководителя агентства, но вместо этого я испытываю странные смешанные чувства. Смущение, растерянность, желание поскорее уйти отсюда. У Сабурова какая-то слишком тяжёлая и тёмная энергетика. Он давит одним своим присутствием, хотя ведёт себя абсолютно по-деловому. Пока, по крайней мере.
— Да, Антон Макарович, — голос у него тоже такой — густой, низкий, негромкий. Таким людям обычно не приходится говорить громко, чтобы их слушали, — я очень рассчитываю на ваше агентство и ваших специалистов.
На последнем слове он снова проходится внимательным взглядом по моему лицу и мне стоит определённых усилий удержать нейтральное выражение и выдержать этот его взгляд.
— В принципе, дальше я могу вас больше не задерживать, — продолжает Сабуров, обращаясь снова к Антону Макаровичу. — Все детали обсудим с Ириной Геннадьевной и она приступит к работе.
О нет-нет, я уж точно не хочу оставаться с ним наедине. Да и главный не особенно рад такому предложению. Но спорить не решается, слишком уж ценный клиент для нашего агентства этот Сабуров с его сетью ресторанов и деньгами.
— Конечно, — кивает, улыбнувшись. — Хорошо. Собственно, вы правы, и мне уже пора бежать. Ирина Геннадьевна всё вам расскажет и покажет. Но если что — звоните, Сабур Муслимович.
— Обязательно.
Ответ главному звучит скорее как “забыл тебя спросить, иди уже”.
И вот Антон Макарович, набросив своё пальто, спешно покидает кофейню, как буквально двадцать минут назад Александра, а я остаюсь один на один с Сабуровым.
И я не собираюсь размазываться перед ним, ещё не хватало. Поэтому собираю себя в кулак и с деловым видом достаю из сумочки рабочий блокнот. Раскрываю его, нажимаю на колпачок автоматической ручки и поднимаю глаза на клиента, твёрдо выдерживая его цепкий взгляд.
— Сабур Муслимович, я готова вас слушать, — говорю максимально ровно. Напоминаю себе, что рядом больше нет Гордея, чтобы я могла спрятаться за его спину от неприятного мне человека. Сейчас я — специалист. Профессионал. И вести себя должна соответствующе, а личное отношение — это лишь моё личное отношение.
— Да ладно тебе, Ирина, — улыбается он, обнажив идеально белые зубы. Только вот в глазах и грамма этой улыбки не отражается. Откидывается спиной на стул и чуть прищуривается. — Мы ведь давно знакомы, к чему эти формальности. Можно просто Сабур. Без Муслимовича. Или просто Саб. Да и ты для меня просто Ира. Ведь не против?
Вообще-то, ещё как против. Очень даже против. Я не хочу, чтобы у меня с ним в принципе был хоть какой-то оттенок отношений кроме сугубо профессиональных. Да и в этом ключе я тоже сильно-сильно не уверена.
— Как вам будет удобно, — киваю, закусив удила клиентоориентированности, но при этом обещаю себе, что верну тон в нужно русло обязательно.
Сабуров отвлекается, чтобы заказать два кофе, а потом снова поворачивается ко мне.
— Я слышал вы с Шаповаловым развелись.
— Да, это так, — киваю, совершенно не обрадовавшись, что он начинает разговор с этого вопроса. — К чему вопрос?
— К тому, что ты профессионально подойдёшь к делу без конфликта интересов. Я планирую объёмную рекламную кампанию и щедрое финансирование. Думаю, тебе это тоже может быть интересно, не так ли, Ирина? Я слышал, ты действительно отличный спец. Пора выйти из тени мужа. Хорошо проведёшь пиар-компанию, тебе и на хер не нужен будет этот блеющий баран Зарецкий. Я порекомендую в своих кругах, и ты сможешь открыть свою успешную рекламную фирму.
Я сглатываю. Звучит это всё заманчиво, и мне, конечно же, хотелось бы развиваться, и уж тем более работать на себя, иметь репутацию в сфере. Встать на ноги как профессионалу.
И да, мы с Гордеем больше не муж и жена. Но тогда почему я чувствую, что предаю его?
Glava 14
— Мам, а папа не будет ругаться, что я накрасилась? — морщит носик Вика, пока я укладываю ей локоны, скрепляя заколкой на затылке. — Он говорит, что когда девочка красится, то она похожа на обезьянку.
Я сдерживаю улыбку, потому что Вика действительно переживает. С одной стороны, ей хочется опробовать подарок — набор своей первой детской косметики, подаренной моей подругой Еленой, но с другой, она очень волнуется, как на это отреагирует отец. Вика очень любит Гордея и ей важно его мнение. Она боится разочаровать его.
— Думаю, сегодня папа будет не против, — подбадриваю её. — Тем более, ты всё сделала в меру.
У моей дочери это вообще взрослая и очень развитая черта — чувство меры. Обычно она детям не всегда свойственна. Но Вика каким-то шестым чувством ощущает, когда стоит остановиться. Так и с косметикой сегодня. Там в наборе чего только не было: и блески для губ, и тени, стик помады, крупные блётски, мелкие, детская туалетная вода. Но она лишь едва-едва мазнула розовым блеском губки и нанесла немного блёсток под бровями и на скулах.