— Спасибо. — Райль рассеянно похлопал Кифа по плечу. — Но ты никак не можешь мне помочь. Мы с Джинкс увидимся, когда я в сентябре поеду в Миллтаун, и через два месяца все снова будет хорошо.
Не успел отец вернуться домой из своей поездки, как в доме опять поднялся переполох, и, как обычно, Киф был последним, узнавшим его причину. Он чуть было не лопнул от любопытства и в конце концов загнал Райля, ведущего под уздцы Сонни, в угол. Райль ответил ему, что детям вовсе не обязательно знать о том, что произошло.
— Слушай, когда я поеду в школу, я услышу, вероятно, больше всяких пикантных штучек, чем даже ты слышал. Хэнк говорит, что в школе я узнаю за одну неделю больше, чем узнал за двенадцать лет, так что ты можешь сказать мне. Если ты не скажешь, то я просто-напросто спрошу Хэнка.
— Это касается Сюзанн, — нехотя ответил Райль, — но это не очень-то хорошо — говорить о девушках…
— Ты хочешь сказать, нехорошо говорить о том, что она позволяет парням проделывать с собой?
— Парням? Ты что, слышал об этом от Карра? Слушай, Сюзанн — хорошая девушка. — Но потом на лице у Райля появилось какое-то забавное выражение. — Ну, во всяком случае, насколько я знаю, она всегда была хорошей.
— Так что с ней тогда? Ну, Райль, давай же, говори, что с ней?
— Ну, говорят, что мама только ждет приезда папы, чтобы указать Сюзанн на дверь.
— А что она сделала? Почему они хотят, чтоб она ушла?
— Нет смысла задавать мне еще какие-либо вопросы, Киф, я все равно больше ничего не знаю.
Отец приехал домой в четверг, и, не успел он пробыть в доме и пяти минут, началось такое!..
Киф сидел, свернувшись калачиком, в библиотеке со своей новой книгой Марка Твена «Приключения Геккельберри Финна» и вдруг услышал, что дверь открылась и быстро закрылась. Из оконной ниши, где он сидел, ему было не видно, кто вошел в комнату. Кто-то из горничных? Киф услышал тяжелые шаги — Пенфилд? Потом он услышал, как кто-то сел в кожаное кресло отца. Так папа дома? Киф едва не выбежал с криком «бу-у!», как дверь снова распахнулась.
— Митч, у нас беда, — сказал мамин голос с какой-то несвойственной ему интонацией, визгливой, как у торговки рыбой в доках Миллтауна.
Дверь захлопнулась.
— Опять с Карром, конечно. Только на этот раз это серьезно. Митч вздохнул:
— Что же он на этот раз натворил?
— Сюзанн беременна.
— О Господи!
Киф прижал книгу к себе. Мама, похоже, совсем не удивилась реакции отца.
— Я говорила с девушкой. Она утверждает, что нет никаких сомнений в том, что ребенок от него.
— Пошли Карра ко мне, Джо.
— Что ты собираешься сделать?
— Откуда, черт побери, я знаю, что буду делать? Пошли этого негодяя ко мне.
— Митч…
— Черт возьми, есть же предел и моему терпению. Этот сопляк носит имя моего отца. Я не хочу, чтоб это имя вываливали в грязи только из-за того, что этот осел не в состоянии держать свои штаны застегнутыми. Я не потерплю того, что мой сын делает беременной каждую вторую женщину штата! Если ему угодно обращаться с женщинами как со шлюхами, то пусть к ним и катится!
Киф услышал звук резко открываемой и закрываемой двери и высунулся из-за портьеры. Это мама вышла из комнаты. Он снова спрятался. Теперь он не мог выйти, потому что в этом случае отец понял бы, что Киф подслушивал. Подслушивать — большего проступка и придумать было нельзя, и в то же время Киф так любил подслушивать! Он не хотел, чтоб у него отняли эту его единственную утеху. Он слышал, как отец ходит по кабинету. Отец был вообще-то не очень вспыльчивым, но Киф знал, что на этот раз Карру не поздоровится. Но насколько не поздоровится — об этом он даже и не догадывался.
Когда Карр вошел, Митч спросил его тихим, зловещим голосом:
— Ты не хочешь ли мне порассказать о том, как моему сыну удалось сделать беременной одну из горничных?
— Я… я не знаю, о чем вы…
— Так ты отрицаешь то, что наградил Сюзанн ребенком? Не лги, Карр Хэрроу! Господи, ведь в прошлом году ты уже сделал то же самое с дочкой Мэддокса, и мне пришлось отослать ее в Дэллс, чтоб это уладить. Не говоря уже о тысяче долларов, которых мне стоило успокоение ее отца. И в придачу к этому я вынужден был отпустить его — одного из лучших моих лесорубов!
Голос Митча становился все громче и громче. Карр молчал.
— Ты ведь дал мне обещание после этого первого случая! Ты поклялся в том, что будешь держать свои штаны застегнутыми! — Митч уже кричал. — Может быть, есть еще беременные девушки, о которых я просто не слышал?!
— Я… не думаю…
— Ах, не думаешь?! Со сколькими же женщинами, черт возьми, ты спишь?! Думаю, что та, другая, тоже твоих рук дело! Дочка Крупкшанков — городская дурочка? — На минуту он замолчал. — О, Боже, это так! Я вижу это по твоему лицу!
— Отец…
— Ты… ты — подонок! — кричал отец. — Ты оплодотворил этого ребенка! Как, черт возьми, это бедное создание будет растить своего малыша?!
— Ей не следовало этого делать! — возмущенно сказал Карр.
— Да! Но ребенок все-таки родился! Что же ты за чудовище такое? Как вообще смел ты прикасаться к той девушке?
— Если б вы только позволили мне войти в дело, как я просил вас! — крикнул Карр в ответ.
— Позволить тебе войти в дело! Господи, да я скорей умру, чем позволю твоим грязным рукам сунуться в мое дело. Что, черт возьми, происходит с тобой, парень?! Так вот что я тебе скажу, твои похождения окончены! Во всяком случае, со здешними женщинами. Ты думаешь, что поедешь в Миллтаун, чтоб стать магнатом? Черта с два! Завтра утром упакуешь чемоданы и уберешься в горный лесозаготовительный лагерь номер десять. — В стену что-то бросили, от чего Киф уклонился.
— Ты, чертово животное! — кричал отец. — Желаешь вести себя по-звериному, так можешь стать зверем! Стань лесной скотиной и посмотри, подходит ли тебе это![1]
Карр опять подал голос, но на этот раз он был явно напуган:
— Ты ведь не сделаешь этого, отец, правда? Ты ведь не пошлешь меня на лесозаготовки?
— Именно это я и сделаю, только что сделал! Завтра утром ты должен убраться из этого дома! Тебе еще повезло, что я не заставил тебя жениться на этой девушке.
— А я не смогу поехать в Миллтаун, как вы раньше планировали, отец? Я могу прямо завтра утром поехать в Миллтаун, а не ждать сентября. Пожалуйста, отец!
Послышались быстрые шаги по комнате, и Киф живо представил себе, как отец приблизился к Карру и наклонился к нему;
— От тебя одни только беды, с самого твоего рождения.
— Отец, я обещаю!
— Ты хочешь стать магнатом? Ты не знаешь даже, что это такое! Я скажу тебе кое-что, чтоб ты мог подумать об этом, пока будешь напрягать задницу, работая. Ты только что лишился золотой возможности! В данный момент я являюсь одним из крупнейших лесопромышленников всего западного побережья! Ты думал, что было бы неплохо открыть еще один завод в одном из северных заливов? А ты знаешь, кто скупил всю пригодную для этого землю во время и после войны? Я. А теперь слушай внимательно: ПОКА Я ЖИВ, ТЫ НЕ ЗАПУСТИШЬ СВОИ ГРЯЗНЫЕ РУКИ В «ХЭРРОУ И К°». Думай об этом, когда будешь увиваться вокруг очередной девушки! У тебя будет куча времени для того, чтобы подумать над тем, стоит ли все это того, что ты только что потерял.