Читать интересную книгу Рейнеке-лис - Иоганн Гете

- Жизнь и все достояние я охотно отдам за вас!- воскликнул преданный барсук. А лис ответил:

- Ваши слова я запомню, и если останусь в живых, то позабочусь о вас.

Барсук поблагодарил его и сказал:

- Смело идите на суд и защищайтесь похитрее. Вас выслушают - это главное! Леопард уже высказался за то, чтобы вас не судили, пока вы не явитесь. Королева такого же мнения. Учтите это.

Лис небрежно отмахнулся:

- Будьте спокойны, все уладится! Грозен король, но стоит мне открыть рот, как все изменится в мою пользу...

Вошли они оба в дом. Хозяйка приняла гостя очень радушно и угостила всем, что имела. Поделили голубков - и как смаковали, как облизывали лапы!

Каждый съел свою долю, но, разумеется, никто не наелся. Еще бы! Дать бы каждому хоть по полдесятка - и то уплели бы!

За ужином Рейнеке-лис говорит барсуку:

- Согласитесь, племянник, что у меня прелестные дети. Как вам нравится мой старший - Рейнгарт? А младшенький - Россель? Они уже кое-что помаленьку смекают: этот курочку схватит, этот - цыпленка. Даже плавать умеют и отлично ныряют. Могут добыть и утку или чибиса. Я и почаще пускал бы их на охоту, но нужно еще привить им осторожность и сноровку. Надо их научить, как оберегаться ловушек и гончих собак. Ну, а когда пройдут настоящую школу, пусть хоть ежедневно доставляют в дом добычу. В меня пошли сынки: играют в опасные игры. Только начнут - и все звери от них врассыпную! А стань им кто-нибудь на пути, так они его сразу за горло, и дело с концом. Хватка у них тоже моя! Бросаются быстро, прыжок точно рассчитан. Это я считаю главным!

- Честь и хвала вам,- заметил Гримбарт.- Это большая радость, когда дети вырастают такими, какими их желают видеть родители, и с детства стараются им помогать.

После ужина все отправились спать и отлично уснули на свежем сене.

Впрочем, Рейнеке от страха долго не мог уснуть. До самого утра он томился в раздумьях. Утром он сказал жене:

- Не волнуйся: я обещал Гримбарту пойти вместе с ним ко двору. Сиди себе спокойно дома. Что бы ни болтали про меня, ничему плохому не верь и охраняй замок. Вот увидишь, все будет как нельзя лучше.

- Удивляюсь,- сказала госпожа Эрмелина, - как вы решились снова пойти ко двору, где вас так не любят?

- Конечно, - откликнулся Рейнеке,- там шутками не пахло. Но, как известно, под солнцем всяко случается: то уже держал в руках, то - ах! все пыль и прах! Лучше уж я пойду - есть у меня там кое-какие дела. Не волнуйся, душенька. Постараюсь скоро вернуться. Запомни же мои наставления, будь умницей!..

ПЕСНЬ ВОСЬМАЯ

Когда на следующий день Рейнеке и Гримбарт шагали по привольной широкой степи, направляясь ко двору короля, лис вдруг воскликнул с веселым задором:

- Чует мое сердце, что и на этот раз все обойдется отлично! Однако, мой милый племянник, с тех пор как я исповедовался перед вами, я опять много грешил. Мне нужно снова открыть перед вами душу. Вот послушайте. Я ухитрился получить котомку из куска шкуры медведя Брауна, которую содрали с него по приказу самой королевы. С ее же согласия с ног волка и волчицы стянули для меня по паре сапожек. Все это я хитростью добыл. Я очень ловко одурачил короля; сочинил ему сказочку про сокровища, а он и поверил! Я убил бедного зайца Лямпе и свалил это преступление на невинного барана Бэллина, и тот стал жертвою королевской ярости. Кролика я тоже хватил когтями - чуть совсем не прикончил. И до чего же досадно мне было, что он убежал! Жалоба ворона тоже не выдумка: жену его Шарфенебочку я действительно уплел. Все это было уже после моей исповеди перед вами. Но об этом я тогда позабыл рассказать и непременно должен теперь в этом признаться, потому что носить такое на совести мне неприятно.

Однажды я и волк Изергим шли куда-то по своим делам и увидели в поле кобылу с жеребенком. Изергим, как всегда, был очень голоден и попросил меня:

"Узнайте-ка, не согласится ли кобыла продать мне жеребенка и сколько бы она за него взяла?"

"Ладно",- отвечаю ему. Прошел к лошади и выкинул такую шуточку.

"Госпожа кобыла,- говорю вежливо, - жеребеночек этот, как видно, ваш собственный? Простите за любопытство, а не продается ли он?"

"Что же,- отвечает она,- я, пожалуй, уступлю его за хорошую цену. Эту цену, любезный, вы можете прочесть сами: она обозначена у меня под задним правым копытом".

Я сразу смекнул, что это значит, и говорю: "Признаюсь я вам, что я мало успел и в чтении и в письме. Да и ребеночка вашего я приглядел не для себя.

Это мой друг Изергим хочет его приобрести, но постеснялся спросить вас об этом".

"Пусть,- отвечает кобыла,- он сам придет. Тогда мы договоримся о цене".

Я ушел и рассказал волку, что кобыла согласна продать жеребенка и что цена обозначена у нее на правом заднем копыте.

"К моему огорчению,- добавил я,- я не смог ее прочесть, потому что ни читать, ни писать меня не учили. Вы знаете, как часто приходится мне страдать из-за моей неграмотности. Так что придется вам выяснить цену самому. Авось вы разберете, что у нее там написано..."

"Было бы странно,- ответил мне волк с гордым видом,- если б я не разобрал! Я знаю немецкий, латынь, итальянский и даже французский языки!

Ведь когда-то я учился в университете у знаменитых ученых и сам имею ученое звание. Я разберусь в любом документе не хуже, чем в собственном имени! Не беспокойтесь - мордой в грязь я не ударю!"

Подошел он к госпоже кобыле и спрашивает, по своему обыкновению, очень грубо:

"Эй, вы, послушайте! Сколько стоит ваш жеребенок? Но только без лишнего!"

"Извольте, почтенный,- отвечает она,- прочесть цену у меня под правым задним копытом".

"Так покажите мне ее!"- проворчал нетерпеливо волк, а кобыла ему:

"Смотрите!"

Подняла она из травы ножку, а на ножке у нее - новенькая подкова, на шести шипах! Кобыла ни на волос не промахнулась - лягнула волка в самую голову! Волк, оглушенный ударом, упал как убитый, а лошадь ускакала прочь, и жеребенок за ней.

С добрый час провалялся Изергим без памяти, пока не пришел в себя и не завыл по-собачьи. А я подошел к нему и спрашиваю: "Где же кобыла, дядюшка, и вкусен ли был жеребенок? Стыдитесь, дядя! Сами наелись, а про меня забыли.

Долго же вы спали после обеда! А что все-таки было написано под ее задним копытом? Ведь вы такой великий ученый!"

"Ах,- вздохнул он,- вы еще издеваетесь?! Как же мне сегодня не повезло! О длинноногая кляча! Копыто ее было подковано! Шесть шипов на копыте - шесть ран на моей голове! Вот какова цена жеребенку!"

Еле он, несчастный, тогда выжил!..

Теперь, дорогой мой племянник, я признался вам во всем. Неизвестно, что решат в королевском суде, но исповедью я облегчил свою грешную душу.

Простите же мои грехи и скажите, как мне исправиться.

- Что ж,- ответил Гримбарт,- мертвецы не воскреснут! Но все же я как служитель господа бога отпускаю вам грехи, потому что враги ваши сильны, и кто знает, как окончится ваше дело: может быть, и очень печально. Вероятно, вам прежде всего припомнят голову зайца. Согласитесь, что с вашей стороны было непростительной дерзостью так дразнить государя. За это вы можете поплатиться, и даже очень!

- Вот уж нисколько!- самоуверенно отозвался рыжий пройдоха. - В сущности, заяц сам был виноват! Он всегда меня искушал: все время мельтешил у меня перед глазами, такой жирненький, такой аппетитный! Вот я и поддался соблазну - зарезал его. Да и Бэллину я тоже не желал добра. Оба они были достаточно грубы и глупы. Зачем же мне было церемониться с ними? Я согласен, что ближних надо уважать и любить. Но таких, как они, я ни уважать, ни любить не умею. Ведь и баран и заяц были совершенно не способны к какому-нибудь делу.

Ах, дорогой племянник, посмотрите лучше, что это творится на белом свете! Хоть мы и пикнуть не смеем, да многое видим и кое-что соображаем.

Возьмем, к примеру, нашего обожаемого короля. Грабить он умеет не хуже других, а что не захватит сам, то оставляет медведю и волку. Он, видите ли, вправе так поступать! И ведь никто не осмелится сказать ему правду. Молчат и наши "святые отцы" - попы разных мастей. А почему? Да потому, что кто ничего, мол, не слышит и не видит, того не обидят! Наш государь лев, и хватка у него воистину львиная; что ему приглянется, на то и наложит лапу.

Мы для него - свои, поэтому наше он тоже считает своим.

Признает он только тех, кто является к нему с хорошим подношением и пляшет под его дудку. А то, что волк и медведь снова сидят в королевском совете, испортит очень многих. Ведь они бессовестно воруют и грабят, а состоят в любимчиках. Если же такой горемыка, как Рейнеке, стянет цыпленка, на него сразу же все ополчаются, хватают и приговаривают к смерти. Как говорится, мелких воришек - вешать, крупных грабителей наградами тешить.

Вот так мы все глубже погружаемся в пучину зла. Сплетни, обман, клевета, предательство, ложные клятвы, воровство, грабеж и разбой повсюду только об этом и слышишь! А заговоришь с кем-нибудь - каждый в ответ лишь отмахивается.