почему-то очень насыщен событиями. В этот день учебный корабль «Днепр» вывез из Одессы имущество Трамвайного треста.
«Днепр» в последние месяцы совершил семь опаснейших рейсов в Одессу – он доставлял нам боеприпасы и вооружение, а в обратный путь шел недогруженным.
Сегодня он, правда, не только загружен, но даже перегружен.
Сегодня он вывез из города имущество Трамвайного треста.
Вы скажете: «Далось вам это имущество!»
Вы спросите: «Ну почему вас волнует имущество Трамвайного треста?»
Ответим: имущество Трамвайного треста весило 5000 тонн, что, как известно, составляет 5 000 000 килограмм.
А сколько весит один, даже самый закормленный мамочкой одесский ребенок?
Сколько детей мог вывезти «Днепр» вместо этого… простите за непечатную мысль!.. «имущества».
Он мог бы вывезти, например, учеников музыкальной школы Столярского.
В отличие от московской и ленинградской музыкальных школ, ученики которых были эвакуированы, школа Столярского, видимо, никого не интересовала.
Столярского, правда, отправили в Свердловск, но там он чувствовал себя не у дел, долго болел и в апреле 1944-го скончался.
А вот любимые его ученики, талантливые скрипачи, пианисты, остались в Одессе.
О трагической судьбе некоторых из них рассказал нам Боря Бернштейн[89].
Профессор Борис Бернштейн – всемирно известный музыковед, до войны учился в школе Столярского по классу рояля. Война внесла свои жестокие коррективы в его судьбу, но, как говорят, талантливый человек талантлив во всем, и лучшее тому подтверждение – книги профессора Бернштейна.
Где-то в 2001-м или 2002-м Боря, живущий теперь в Калифорнии, посетил Израиль, и мы провели с ним несколько незабываемых часов.
Много, наверное, было выпито, многое вспомнилось.
Детство, Одесса, Столярский – Пиня, как называли его ученики.
И конечно, война, и «героическая оборона»…
И те, кого уже нет…
Вспомнили близкого друга Бори – Шуру Абрамовича.
Шура, сын расстрелянного в 1937-м «врага народа», естественно, не подлежал эвакуации. Он пытался уйти пешком по старой Николаевской, но по какой-то причине вернулся и остался в Одессе.
Талантливый 16-летний скрипач, Шура Абрамович погиб.
Погиб на Дальнике…
Храбро и честно…
30 сентября 1941-го…
Роковой день для евреев Киева, для евреев Херсона…
Роковой день для евреев Одессы…
В этот день Военный совет получил последнюю директиву Ставки.
Суть ее заключалась всего в одном слове: «Конец!»
«Героическая оборона» Одессы закончена.
Эта действительно героическая оборона продолжалась 73 дня и ночи.
Два с половиной месяца крепость «Одесса» сковывала у своих стен до 18 дивизий румынско-германских войск, не давая им возможности двигаться на восток. В боях под Одессой враг потерял свыше 160 тысяч солдат и офицеров, около 200 самолетов и 100 танков.
В этих кровавых боях геройски погибли 15 578 защитников города.
Приказом Верховного Главнокомандующего от 1 мая 1945 года Одесса была объявлена Городом-героем.
Но вернемся к другому приказу, скорее, директиве Верховного, полученному Военным советом 30 сентября 1941-го:
«В связи с угрозой потери Крымского полуострова и ввиду того, что в настоящее время армия не в состоянии одновременно оборонять Крымский полуостров и Одесский оборонительный район, принято решение эвакуировать Одесский район и за счет его войск усилить оборону Крымского полуострова».
И далее:
«Ставка приказывает:
Храбро и честно выполнившим свою задачу бойцам и командирам Одесского оборонительного района, в кратчайший срок эвакуироваться на Крымский полуостров. Командующему ЧФ приступить к переброске войск и имущества в порты Крыма…
Странный, очень странный документ!
Обратите внимание – он как будто бы совсем не касается Одессы!
И о ее защитниках, о тех самых защитниках – бойцах и командирах, которых Сталин всего две недели назад просил (!) продержаться 6–7 дней, – речь тоже не идет. Речь идет только о войсках Одесского оборонительного района, которых следует, просто-напросто, «перебросить» – из одного района в другой.
«Перебросить» – и все!
А как же город?
Ведь город – это не только «войска и имущество», которые нужно «перебросить».
Город – это еще и люди.
Город – это еще и дети.
Что будет с ними?..
Что будет с нами?..
Странно – ни одного слова!
Ввиду особой важности этой директивы – она была подписана не только Верховным Главнокомандующим, но еще и начальником штаба Шапошниковым. И передана не по телеграфу, а доставлена прибывшими из Севастополя весьма необычными «курьерами»: заместителем наркома Военно-морским флотом вице-адмиралом Левченко и начальником оперативного отдела штаба капитаном Жуковским. В тот же день, кстати, были получены еще две телеграммы, касавшиеся эвакуации войск. Одна от народного комиссара адмирала Кузнецова, а вторая – от начальника главного политического управления флота комиссара Рогова. Высокое начальство требовало провести эвакуацию войск без потерь, не повторяя ошибок, допущенных при эвакуации Таллина, в процессе которой погибло 62 корабля и более 10 тысяч человек.
Встретив «курьеров», контр-адмирал Жуков немедленно собрал Военный совет и зачитал директиву Верховного – голос командующего глухо звучал под каменными сводами катакомбы на улице Дидрихсона.
Историки любят рассказывать о том, какое тяжелое впечатление произвела эта директива. Все члены Военного совета, а особенно товарищ Колыбанов, были потрясены, удивлены и… что там еще?.. да, ошеломлены приказом «о сдаче Одессы».
Приказом «о сдаче Одессы»?
Но в директиве нет ни единого слова «о сдаче Одессы»!
Да и Одессы как таковой там тоже, кажется, нет.
Мы помним – речь там идет просто о «переброске войск»!
И все же товарищ Колыбанов, видимо, был поражен, поскольку даже вскочил со стула и возопил: «Нет! Это невозможно! Тут какое-то недоразумение!»
Так, во всяком случае, живописует эту душераздирающую картину генерал Аркадий Хренов.
Но нам почему-то кажется, что это несколько… преувеличено.
Ведь члены Военного совета прекрасно знали, что время пришло.
Или точнее – что «время вышло».
Численность войск, защищающих Одессу, сократилась до минимума – остатки Приморской армии, два поредевших отряда морской пехоты и народное ополчение – старики и подростки. Всего около 35 тысяч бойцов противостоят 4-й румынской армии и 72-й германской пехотной дивизии в составе 340 тысяч солдат и офицеров.
Шутка ли – десятикратное превосходство!
И в городе неспокойно – население волнуется.
Да как тут не волноваться?
Бомбежка усиливается с каждым днем – более 400 зданий разрушено, более 1000 человек похоронены под развалинами, около 1800 валяются в госпиталях, да и сводки Советского Информбюро, как их ни приукрашивай, с каждым днем становятся все страшнее – германские войска уже захватили Киев и вторглись в пределы Крыма. Опасность нависла над Севастополем, и, если Севастополь падет, «героическая оборона» Одессы станет не только бесполезной, но и невозможной. Просто потому, что эта «героическая оборона», кроме безусловного героизма защитников города, держится только на помощи, прибывающей из Севастополя.