если я не буду контролировать процесс, то что-нибудь свернёт не в ту сторону.
Диану начинало это злить. У бассейна одна, на пляже одна, за обедом тоже чаще всего одна. В городе это одиночество при живом муже не так чувствовалось, там была работа, подруги… Она то себе навоображала поцелуи в солёных брызгах, прогулки, путешествия на острове на автомобиле, жаркие ночи. Впервые она поехала на отдых, не думая об экономии. На глазах выступали злые слёзы, когда она лежала одна на пляже и представляла, как интересно они могли бы провести вместе время. И естественно, приходя, на виллу, видя, что он сидит у панорамного окна с ноутбуком и лёгким коктейлем, её раздражение выливалось ему на голову.
– Дана, что с тобой? – искренне удивлялся Глеб, оторвавшись от компьютера.
Он никак не понимал, чего она злится. Он здесь, с ней рядом, у неё всё есть для комфортного отдыха. Ну не может он 24 часа валятся на пляже, у него тендер…
– Я хотела отдыхать с тобой. А ты за эти дни только два раза сходил со мной на пляж и один раз в ресторан!
– Я здесь, с тобой, в чем проблема? Сходи одна, у тебя денег нет? Возьми мою карту. На машину мы тебе сделали международные права, можешь покататься, посетить магазины, купи себе всё, что хочешь.
– Внимание собственного мужа я себе купить не могу, к сожалению.
– Извини, у меня сейчас очень трудный период на работе. Ты же хочешь и в дальнейшем ездить на отдых и позволять себе женские слабости? На твою зарплату, дорогая, мы не протянем никак.
К концу отпуска, Диана устала от этого отдыха так, как не уставала за год на работе. Ничего не получилось. Один, два часа в день, что он ей выделял, были наполнены раздражением и упрёками с её стороны. Лучше бы она поехала с сестрой или подругой… в следующий раз так и сделает, пусть остается в городе и работает, а она будет тратить его деньги.
Диана стояла на веранде, облокотившись на балюстраду, смотрела на море и пила шампанское. Глеб сидел рядом, но был снова погружен с свой проклятый ноутбук. Диана со злостью швырнула бокал и тот разлетелся, ударившись о каменный пол.
– Что случилось? – спокойно спросил Глеб.
– А ничего, почти две недели прошло, а не случилось ровно ничего!
– Хорошо выглядишь, загорела.
Смотря в непроницаемое лицо, наполовину закрытое дымчатыми очками, Диане хотелось вцепиться в него, хоть немного вывести из себя, оторвать от работы.
– Я хочу, чтобы ты проводил больше времени со мной. Чтобы ты сейчас стоял рядом со мной и любовался закатом, а перед этим этот день провели на пляже, а потом сходили бы поужинать или потанцевать, а потом всю ночь заниматься любовью.
– Ты права, я закопался в делах. Давай я сегодня закончу, а завтра, мы проведем день, так, как ты описала.
– Я не хочу один день! Я так хотела каждый день этого двухнедельного отпуска.
– Милая, я тебе кажется, объяснял, я не могу себе этого позволить.
– С другими мог?
– Когда ни хрена не делал, то мог.
– Как меня бесит твоё равнодушное выражение, как меня изводит твоё нежелание сообщать, где ты, когда придёшь, когда ты не походишь к телефонам, просто потому что тебе не хочется отвечать!!! Я не могу больше, я к такому не привыкла.
– Придется привыкать, я не Дэн.
– Да как ты можешь? Зачем ты издеваешься надо мной? Тебе это доставляет удовольствие?
– Я над тобой не издеваюсь, дорогая моя. Ты сама себя изводишь.
Дана с кулаками набросилась на него. Глеб ловко увернулся, залпом допил коктейль, а затем перемахнул через перила веранды, чтоб не тратить время на ступеньки, и сел в автомобиль.
– Глеб, прости меня, не уходи! – послышалось ему вслед.
Да пошла она к чёрту! Зачем ему всё это надо было? Хотел спокойствия и уюта? Получи! Глеб вдавил педаль газа до конца и помчался по шоссе к ближайшему курортному городку.
На одной из центральных улиц, Глеб резко припарковался. Всё, наигрался в семейную жизнь. Жаркий южный вечер был в самом разгаре. Огни, музыка, звон посуды из ресторанов и кафе, толпы полуобнажённых, загорелых красоток, стреляющих огромными глазами, мелькание ног, рук, стройных животиков, полуприкрытых грудей, распущенных волос. Все были такими весёлыми и беззаботными, что напряжённым оставаться было просто невозможным, и он отключил мобильный, окончательно освободив себя от проблем.
Глеб сидел в баре, попивая мартини и угощая какую-то незнакомку. Итальянка довольно плохо изъяснялась по-английски, и он, сначала пытаясь её понять, а сейчас, даже не слушая её, смотрел на освещённую улицу, на нарядную толпу. И вдруг одно мелькнувшее лицо показалось ему знакомым. Почему-то девушка в белом, почти прозрачном платье обратила на себя его внимание. Извинившись, он вышел из бара.
Он долго искал её в толпе, даже не помня, где он её видел, даже не зная, как к ней обратиться. Наконец, он догнал её, она шла одна медленным шагом, слегка покачивая бёдрами, и явно искала кого-нибудь с кем можно повеселиться. Глеб обогнал её, чтобы, повернувшись пойти ей навстречу, и ещё раз взглянуть в её лицо, а может и она сама узнает его. Глеб пошёл к ней навстречу, чтобы столкнуться лицом к лицу. Синие глаза девушки пристально рассматривали его.
– Глеб, не может быть, – наконец, выдохнула она.
– Карина?! Иди сюда детка! – рассмеялся Глеб и раскрыл объятия.
Карина вскрикнула от радости, и запрыгнула на него, обняв сильными ногами. Они целовались, не обращая внимания на толчки и недовольные возгласы толпы, которой они явно мешали, поскольку стояли посреди дороги.
– Как же? – со слезами на глазах спросила Карина.
– Пойдём, отойдём, а то нас уже затолкали.
Карина вцепилась в его руку, как будто он мог растаять.
– Пойдём в бар, нам надо выпить, – предложил Глеб.
Забыто всё, семейная жизнь, Диана, прошедшие годы. Вспомнилось черноморское побережье, сумасшедшие ночи. Принесли холодное «мартини», они выпили по бокалу, и бешеное сердцебиение начало приходить в норму.
– Боже мой, Глеб, я как в бреду! Я никогда не думала, что мы снова встретимся. Ты возмужал, изменился.
– А ты всё такая же красавица. Как ты здесь? С кем?
– С ребёнком, она сейчас спит в гостинице. А у мужа по-прежнему нет времени отдыхать со мной. Живу теперь в Москве. А ты? Всё там же?
– Да, у меня всё по-прежнему.
– Да, да и кольцо на пальце.
Глеб пожал плечами, снял кольцо и убрал в карман.
– И всё же ты женился,