губы. – Как твой нос?
«Молодец. Не нашла никакой другой темы для разговора».
– Неплохо. – Широко улыбается он и стучит пальцем себе по носу. – Все зажило.
– Ты сказал, что у тебя перелом. – С усмешкой напоминаю я. – За это Кая отстранили на две недели от занятий.
– Был сильный отек. – Тут же находит он, что ответить. – Но обошлось. Неужели, ты обиделась, что ему за это попало?
От Макса приятно пахнет парфюмом с нотками сандала и кожи, и я невольно вспоминаю, как мы с ним проводили время и чуть не начали встречаться.
– Я думала, ты обиделся и, словно девчонка, решил ему отомстить. – Парирую я.
Лернер округляет глаза, замирает на секунду, а затем разражается смехом.
– А ты изменилась! – Говорит он, оглядывая меня с головы до ног.
– Вовсе нет. – Отвечаю я, подернув плечами. – Просто могу быть разной, но не все это с ходу замечают.
– Такой ты мне нравишься даже больше. – Признается Макс.
– У меня похожее ощущение. – Подмигиваю ему и продолжаю путь.
– Мариана. – Он догоняет меня, мы равняемся.
– Да?
– Не ударишь, если спрошу?
– Я же не Кай. – Усмехаюсь.
Макс останавливает меня, положив ладони на мои плечи.
– Буду дураком, если не задам этот вопрос.
– Давай, валяй. – Говорю, глядя на него снизу вверх.
– В универе говорят про вас с ним всякое…
– Веришь сплетням? – Разочарованно качаю головой. – Тогда заранее «да» на все вопросы. Все, что говорят обо мне – правда.
– Черт, я знаю, что нет. – Он делает вдох и бросает взгляд в потолок, будто ищет там ответы, затем возвращает взгляд на меня. – Мы с тобой неплохо успели узнать друг друга, и я не идиот, чтобы верить всем этим слухам про твою богатую личную жизнь. Прости, что завел разговор об этом.
– Нет проблем. – Хмыкаю я. – Мне даже нравится, что все считают меня грязной шлюшкой: столько внимания, комплиментов, шепотков в коридорах. Получила бы я столько внимания, оставшись серой мышкой?
– Никогда не поверю, что тебе нравятся такие разговоры за спиной. – По-доброму улыбается он мне.
Я решаю оставить его замечание без ответа. Не буду же я доказывать ему, что у меня сейчас в душе дыра размером с океан, которая никак не хочет затягиваться, и мне действительно все равно, что говорят обо мне в универе.
– Короче, к черту злые языки, – взмахивает руками Макс, – Кай – парень заметный, девчонки ревнуют и, ясное дело, будут говорить всякое. Мне нужно знать для себя: что там у вас? Было или есть.
– Хочешь знать, получишь ли снова по морде, если продолжишь со мной общаться? – Прищуриваюсь я.
– Вот сейчас было грубо. – С улыбкой произносит он, автоматически касаясь носа. – Но да. Не знаю, что там у вас с Каем, но если у меня есть шанс…
– Ты серьезно? – Мне становится смешно, и я хлопаю его по плечу.
– Да. – Теряется Макс.
– Мне кажется, я еще лет сто никаких отношений не захочу. – Обхожу его и оборачиваюсь. – Прости, Макс. Мы с Каем не вместе, но после того, что у нас было, у меня иммунитет на мужчин на всю оставшуюся жизнь.
– А Серебров? – Не сдается он.
И я не удерживаюсь от улыбки:
– Не согласился даже на секс по дружбе – просто бесполезен!
Макс сначала теряет челюсть, затем трясет рукой, будто обжегся:
– А ты – горячая штучка!
Я лишь отмахиваюсь.
– Я бы тебе не отказал! – Раскинув руки как для объятья, кричит он.
– Знаю. – Подмигиваю ему. – Всегда знала, что на тебя можно положиться!
– Положиться… – Смакует он на языке это слово. Затем взмахивает рукой. – Обожаю тебя!
Я ухожу, смеясь.
– Может, все-таки сходим вместе куда-нибудь? – Бросает Макс, не стесняясь посторонних ушей.
Но я лишь пожимаю плечами, собирая их косые взгляды. И поднимаюсь по лестнице, виляя бедрами в короткой плиссированной юбочке. Не скажу, что мне реально нравится, как воспринимают в универе новую меня, но, по крайней мере, в этой уверенной девчонке с лукавой улыбкой никто точно не увидит меня настоящую – несчастную, потерянную, забившуюся в самый дальний угол реальности и заставляющую саму себя просто жить дальше.
* * *
– Ты что, меня избегаешь? – Спрашивает Витя, преграждая мне путь, когда я спускаюсь с крыльца.
– С чего ты так решил? – Краснею я.
– Там, в холле, ты же видела меня? Я махнул тебе рукой.
– Правда? – Мне плохо удается врать.
– Видела. – Расстраивается он, догадавшись обо всем по моему лицу.
– Ладно. Ладно! Видела! – Я дергаю его за рукав, пока он не ушел. Заставляю посмотреть мне в глаза. – Прости.
– Не хочешь, чтобы нас видели вместе? – Спрашивает он в лоб.
– Ну… в общем, да.
– Так и понял. – Все же разворачивается Виктор.
– Вить! – Я оббегаю его и больше не даю и шагу ступить. – Постой.
Но, заметив, как я воровато озираюсь по сторонам, он не выдерживает и пытается вырваться.
– Это все из-за Алинки. – Объясняю я. – Ну, не могу я так.
– Как? – Рычит Серебров.
– Мы с тобой просто дружим, а она наверняка воспринимает это все по-другому!
– А, ясно. – Хмурится он. Его зеленые глаза сверкают обидой. – Тогда да – будем прятаться. Обожаю тайную дружбу.
И, покачав головой, сбегает со ступенек.
– Да, блин. – Вздыхаю я.
Мне хочется окликнуть его, но вокруг столько народа, а я не хочу, чтобы о нас продолжали судачить. Обо мне пусть хоть что сочиняют, но только бы не связывали с Виктором – это причинит боль Алине.
И я иду за ним следом, отстав на десяток шагов.
– Вить! – Зову его, когда мы приближаемся к стоянке.
Он оборачивается. Мое сердце пускается вскачь.
– Не сердись. – Говорю, подходя ближе.
Серебров смотрит на меня сверху вниз и часто дышит.
– А что, если я не захочу просто дружить? Тем более, тайно?
Я делаю глубокий вдох, но не могу вымолвить ни слова.
Витька – красивый парень, влюбиться в такого было бы правильнее всего, но к моменту нашей первой встречи я уже была заражена болезнью по имени Кай, и сейчас нахожусь в острой стадии. До излечения мне еще далеко.
– Я мог бы подождать, пока ты не оправишься. Я же не требую ответить мне взаимностью прямо сейчас, просто мне нужно знать. – Устало взмахивает руками Виктор. – Ах, да, Алина. – Как будто вспоминает он.
– Да. – Потупив взгляд, говорю я.
– И даже, если вычеркнуть ее из уравнения… – Надежда тает в его взгляде.
– Ты давишь на меня. – Шепчу я.
Серебров подходит вплотную и берет в ладони мое лицо:
– Просто хочу понять, куда мы движемся. – Он наклоняется к моим губам. – Я даже не знаю, можно