– Чай готов, – объявила кухарка, прервав их разговор. – Эмма, достань лучшие чашки и блюдца и накрой стол самой лучшей кружевной скатертью, ведь сегодня воскресенье и у нас гости. – Переваливаясь с одного бока на другой, она принесла поднос с чаем.
– Чем я могу вам помочь, миссис Тернер? – спросил Блэки, резко вскочив.
– Не беспокойся, мальчик. Усаживайся. Через пару минут все будет готово. – Она заторопилась и несколько минут спустя вернулась с другим подносом, на котором были разложены большие бутерброды с ветчиной, куски чудесного пирога с телятиной и окороком, горячие мясные рулеты, а на маленьких тарелочках – маринованный лук, свекла, острые пикули, теплые лепешки с маслом, ежевичный джем, а еще – огромный кекс с тмином.
– Клянусь, я сроду не был на таком чаепитии, миссис Тернер, – сказал Блэки. – Вы просто превзошли себя, голубушка. Это, без сомнения, самый роскошный пир, какой я только видел.
– Ты говоришь так, будто перед отъездом из Ирландии приложился к Камню лести, – проворчала кухарка, но глаза ее смеялись и искрились весельем. Она с теплотой посмотрела на Блэки и хлопнула его по плечу. – Ну тебя, парень! Будешь льстить такой старухе, как я, многого не добьешься!
В этот момент горничная Энни спустилась со второго этажа. Это была высокая и крепкая девушка, кровь с молоком, у нее были льняные волосы и светло-голубые глаза. Со своими степенными манерами она больше походила на типичную молочницу, чем на горничную.
Расставляя чашки и блюдца, Эмма взглянула на нее и спросила:
– Ты все закончила наверху, Энни? Все в порядке, дорогуша?
Энни важно кивнула, но на ее лице не было обычного безмятежного выражения. Эмма тотчас заметила это.
– Тогда пойди к умывальнику и вымой руки, милочка, сейчас будем пить чай, – быстро проговорила Эмма, отводя Энни в другой угол кухни, и, когда кухарка не могла их слышать, спросила: – Ты что-нибудь разбила?
– Нет, Эмма. Я была очень осторожна, как ты мне наказывала.
– В чем же дело? Ты кажешься до смерти напуганной. Да ты просто на себя не похожа!
– Это все миссис Фарли, – заговорщически зашептала Энни, – это она напугала меня.
– Что случилось? – Эмма открыла кран и сделала вид, что моет руки, чтобы заглушить их голоса.
– Я поднялась к госпоже, как ты мне говорила, после того, как накрыла на стол. Когда я постучалась в дверь, она не отозвалась. Я все же вошла в гостиную и увидела, что она сидит в темноте и болтает без умолку...
– Ну и что ж такого? – нетерпеливо перебила ее Эмма.
– Как ты не понимаешь! Она была одна. Она обращалась к пустому стулу, – прошептала Энни, и глаза ее округлились, как блюдца.
– Да нет, Энни, милочка, этого не может быть. Может, госпожа Уэйнрайт тоже была там? Наверно, она была где-нибудь в комнате, а ты ее не заметила, – возразила, нахмурившись, Эмма, хотя уже начала понимать, что, возможно, горничная права.
– Миссис Уэйнрайт еще не вернулась из Киркенда, – проговорила Энни. – Во всяком случае, когда хозяйка увидела меня, она перестала разговаривать со стулом. Я спросила, будет ли она пить чай. Я спросила очень-очень вежливо, как ты мне и наказывала. Она ответила, что не будет, но просила передать тебе, что поужинает позже в своей комнате, – сообщила Энни. Она вздохнула немного свободнее от того, что была уже в полной безопасности, вернувшись на кухню.
– Я, пожалуй, поднимусь к ней, – озабоченно предложила Эмма.
– Нет, Эмма, не надо. Госпожа сказала мне, что устала, и я помогла ей лечь в постель. Она улеглась и почти тотчас же уснула. – Энни умолкла и взяла Эмму за руку. – Эмма, – робко начала она и снова замолчала.
– Да, милочка, что такое? – спросила девушка.
– От госпожи Фарли так странно пахло. От нее пахло виски. Во всяком случае, мне так показалось, – сообщила Энни.
Глаза Эммы сузились, но она заговорила с недоверием:.
– Ах, Энни, ты просто выдумываешь.
– Нет, Эмма, честное слово!
Эмма строго взглянула на нее.
– Во-первых, Энни Стед, откуда ты знаешь, как пахнет виски? Ведь твой отец пьет только пиво. – Она строго посмотрела на горничную и покровительственно добавила: – Миссис Фарли принимает особое лекарство. Это оно так пахнет, Энни Стед.
– Ну, если ты так говоришь... – произнесла Энни, благоговевшая перед Эммой и к тому же побаивавшаяся ее. Все же она собралась с духом и добавила: – И все-таки госпожа разговаривала сама с собой. Я не ошиблась.
Эмма, чувствуя себя обязанной защищать Адель Фарли, быстро сообразила и понимающе усмехнулась:
– Да, я вспомнила, что госпожа Фарли часто читает вслух. Возможно, она как раз этим и занималась, когда ты вошла к ней. Ты просто не заметила книгу, вот и все. – Девушка так строго посмотрела на Энни, что та побледнела и отвела глаза.
– Но если ты так беспокоишься, я поднимусь к ней прямо сейчас, – сухо добавила Эмма.
Энни покачала головой:
– Нет-нет! Оставь ее в покое, Эмма. Когда я выходила из комнаты, она уже крепко спала.
– Эй, вы, девицы! Что вы там все шепчетесь у умывальника? Вы знаете, что мне такие выходки не нравятся, – сердито крикнула миссис Тернер. Она захлопала в ладоши. – Эмма! Энни! Сейчас же идите пить чай! Я не потерплю, чтобы вы там шептались!
– Ничего не говори кухарке, – предупредила Эмма.
Она завернула кран, вытерла руки и попыталась выглядеть непринужденно. „Итак, Энни тоже почувствовала запах спиртного”, – с тревогой подумала она. Но, сев за стол, решила, что нет смысла идти наверх, раз госпожа Фарли уже спит. „Для нее это сейчас самое лучшее”, – решила Эмма с присущим ей здравым смыслом.
Под напором кипучей жизнерадостности Блэки Эмма вскоре повеселела. Он был чудесным рассказчиком и все время, пока они пили чай, не переставая смешил их своими забавными историями и шутками. Эмма обнаружила, что может совсем не думать об этой истории с Аделью Фарли, и принялась веселиться не меньше остальных. Она все время смеялась, к большому удовольствию Блэки. По его мнению, Эмма всегда была слишком серьезной, и теперь он очень радовался ее хорошему настроению.
Обстановка царила самая что ни на есть непринужденная: под сводами кухни звенели безудержный хохот Блэки и хихиканье визжавших от восторга девушек, а кухарка лишь добродушно увещевала их „шуметь потише”, сама захлебываясь от смеха.
Наконец они покончили с едой, и Эмма попросила:
– Спой нам, Блэки, пожалуйста!
– Ну, конечно, спою, крошка. А что бы ты хотела услышать?
– Спой песню „Дэнни бой”, Блэки. Миссис Тернер нравится, что... – Эмма запнулась и уставилась на дверь черного хода, широко распахнувшуюся и качавшуюся на петлях на ветру. Девушка была поражена, увидев на пороге своего брата Фрэнка. Он с силой захлопнул дверь и слетел вниз, стуча каблуками по каменным ступеням. Его лицо было бледным и суровым, все его хрупкое тело, облаченное в поношенный пиджак, буквально сотрясалось.