— Да какого Йорроха?!! — заорал, надсаживаясь, Больдо, который появился сразу за Малком и точно так же попал в ловушку.
Голем забился в колдовской сети, точно пленённая пауком муха. Начал размахивать Каменным Крушителем, творить магию Земли, однако какого-то зримого результата добиться не смог. Если, конечно, не считать за результат появление почти десятка новых нитей, которые спеленали воина-мага по рукам и ногам, из-за чего он стал похож на светящийся кокон.
На его фоне Малк — мгновенно оценивший ситуацию и уровень задействованных сил, а потому отказавшийся от сопротивления — с его парой золотистых петель на руках и ногах выглядел практически свободным.
— Уймись! — не удержался от шпильки Малк, когда соученик немного затих. — И попробуй вспомнить все свои советы на тему терпения, которые ты мне давал несколько минут назад. Чую, они тебе скоро пригодятся…
Сам он в отличие от Больдо был на удивление спокоен. Словно предательство господина Тияза перекрыло некий шлюз в его сердце, что отвечал за яркие эмоции. И теперь не столько проживал происходящего, сколько почти бесстрастно фиксировал увиденное.
— Пошёл в Пекло! — мгновенно озлился Больдо и, ещё пару раз дёрнувшись, спросил: — Эйша где? Мастер?
— Задерживаются, — бросил Малк, со значением изогнув бровь.
Сам он в это не верил, но потравить Больдо душу намёками на очередное предательство в окружении учителя, показалось ему забавным… И тем приятнее стало, когда Голем на это купился! Заскрежетал зубами, начал сыпать самыми грязными ругательствами. Жаль только продолжалось это недолго: менее чем через минуту Змея с марионеткой возникли чуть в стороне от пары соучеников и точно также увязли в ворохе золотых силовых нитей.
Малк собрался было выдать на сей счёт какую-нибудь колкость, как огораживающее паутину свечение — на которое они даже не обратили поначалу внимание — вдруг рассеялось и пленникам открылся вид на остальной остров… На остров, и на сидящих перед ними на походных стульях двух старых знакомцев: Толстого и Тонкого представителей Столпов.
— Проклятье! — кажется вслух сказал Малк, мигом растеряв свою невозмутимость.
На что тот, кого он назвал про себя Толстым, противно захихикал и с нескрываемым удовольствием возразил:
— Какое же это проклятье? Это святое благословение! Столько за вами всеми бегали-бегали, а теперь вдруг р-раз, и всех одним махом загребли. Красота!
Вот только надолго игривый тон представитель Четырёх Домов и Двух Храмов не сохранил. И уже через мгновение нашёл взглядом марионетку, агрессивно ткнул похожим на сосиску пальцем во вместилище господина Тияза и с нажимом спросил:
— Тияз, где ангельская Родословная? Ты ведь её добыл?!
Стало понятно, что в столь далёкую от дома дыру колоритная парочка забралась не просто так, не из-за нарушений каких-то надуманных правил или законов, а по вполне конкретной причине. И ждала вполне конкретных ответов.
Вот только кто сказал, что от Тияза Черепа можно чего-то добиться пустыми угрозами и разговорами?
— Отвечай, Тияз! А то ведь я могу разозлиться, да и развоплотить твою сгнившую до основания душонку! — продолжил давить Толстяк, и видимо таки задел какую-то нотку в сердце Мастера.
— Ты? Развоплотить? — хрипло рассмеялся учитель. — Креветка, а не лопнешь от натуги?
Любимое ругательство Жака Улья заставило Малка вздрогнуть, мигом напомнив о судьбе некоторых магов, которые тоже сначала слишком много о себе мнят, а потом ошибаются в оценке сил врага и плохо кончают. И вот отчего-то ему всё больше и больше казалось, что кое-кто этот самый много мнящий о себе маг и есть…
— А в то, что я могу её развоплотить, веришь? Я у тебя не лопну?! — вдруг с усмешкой спросил Тонкий, не вставая со стула, а потом вдруг резко подался вперёд и рявкнул: — Где Родословная, поимей тебя Йоррох?!
Тияз промолчал, но Малк всей кожей ощутил то презрение, что учитель изливал на своих пленителей. И это, откровенно говоря, пугало. Потому как уж что-что, а подыхать вместе с предателем-наставником Малк не желал…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Увы, представители Столпов терепением явно не отличались. И разозлившийся Толстяк вдруг защёлкал замками на незамеченно ранее футляре, молниеносно извлёк на свет красиво сделанную флейту, мерзко усмехнулся и… заиграл. Жаль только оценить его мастерство как музыканта не получилось. Потому как вместо приятных или не очень звуков колдовской инструмент излучал вовне… боль. Боль, которая накатывала на своих жертв волнами, прошибала любые барьеры и пробивалась даже не под кожу и мышцы, а в костный мозг.
И вся эта радость, поглоти её Пекло, досталась не одному Тиязу Черепу, а всем его ученикам сразу.
— Йи-иии!!! — завизжала Эйша, у которой болевой порог кажется оказался сильно ниже нормы. — Хватит!!! Я скажу!!! — После чего набрала в грудь воздуха и выпалила: — Нет ангельской Родословной в некрополе, не осталось её. Всю выжгли!
От таких новостей Толстый даже играть прекратил, из-за чего волна боли тут же схлынула и терзаемые ею пленники смогли перевести дух.
— Что-то я вам не верю, — нахмурился Тонкий, видимо играющий главную скрипку в этом маленьком «оркестре».
— Можете сами проверить. Врата на план императорской династии до сих пор открыты… — вставил свои пять оболов очухавшийся Больдо.
И Тонкий был настолько любезен, что даже удостоил его ответа.
— Чтобы сгинуть там вам на радость? — рассмеялся болезненно худой представитель Столпов. — Дверь-то, после ваших с хеймдаркцами художеств едва держится. Кто через неё шагнёт — обратно уже не вернётся. Так что мы, пожалуй, вас поспрашиваем…
Словно повинуясь незримому сигналу, Толстый снова начал «играть» на флейте. И на этот раз боль была такая, что не справилась не только тренированная сопротивляемость Малка, но и мастерство господина Тияза. Во всяком случае донёссшийся с его стороны хрип вряд ли могла издать сама марионетка!
— Прекратите!! — снова не выдержала Эйша, и судя по истеричным ноткам в голосе, юлить она больше не собиралась и планировала выложить представителям Столпов всё как есть.
Малк мысленно послал девушке десять тысяч проклятий и совет немедленно провалиться в Пекло. Потому как мало того, что он стал хранителем тысячу лет ему не нужного ангельского пера, мало того, что его предали те, кому он доверял, так теперь ещё его и «продадут» чужакам. Тем, кому плевать на его драгоценные жизнь и здоровье, и кто ради намёков на проклятую Святыми и демонами Родословную вывернет его наизнанку.
Девятеро, да если бы не это, он бы сам Перо Столпам передал, причём с радостью!
— Эйша, нет!! — неожиданно обратился к ученице наставник, чем по-настоящему удивил Малка. Это что, такое проявление заботы или он действительно ещё надеется как-то выкрутиться?
Увы, Змея слушать Мастера не захотела и испуганным голосом — настолько испуганным, что Малк начал подозревать игру на публику — на одном дыхании выдала:
— В некрополе и вправду не осталось ни капли Сущности Крови ангелов. Поверьте! Однако учитель смог сотворить особого рода «компас», который способен указать на носителей Родословной… И этот «компас» работает!
Выдавшая всё и вся девушка замолчала, тяжело дыша. Внимательно же её выслушавший Тонкий выжидательно посмотрел на Толстого.
— «Компас»?
Толстый отложил флейту и пожал плечами.
— Теоретически возможно, но тут обычными поисковыми маятниками и рамками не обойтись… Нужен задействовать живого носителя с очень специфическим набором качеств, а такого найти не так просто.
— Думаешь? — усмехнулся уголком рта Тонкий, после чего ткнул в давно ждущего этого Малка пальцем. — А тогда почему у этого Бакалавра на шее контролирующий артефакт болтается? Для красоты?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
С этими словами он подошёл к Малку и, дополнительно зафиксировав его в воздухе неизвестным заклинанием, положил ладонь на макушку. Аккурат на точку Место Ста встреч.
— Сделаешь что-нибудь смешное, вроде плевка мне в лицо боевым заклинанием, и я в конце этой истории сначала подвергну тебя самым мучительным пыткам из мне известных, а потом извлеку из оставшегося обрубка душу и вышибу её в Запределье. Уловил? — неожиданно ласковым голосом сказал Тонкий.