После чего, глядя Малку в глаза, улыбнулся и… выпустил из центра ладони поток странным образом структурированной Силы. Которая не только пронзала плоть, но и дотягивалась до тех глубин, где находилась граница между физическим и тонким телом, где располагался Дворец Духа.
— Йоррохов флур тебе в дышло, — простонал Малк, который не испытывал такой боли как сейчас ещё никогда в жизни и который не начал орать лишь по причине ему самому непонятного гонора.
Однако Младшему Магистру, который таки нащупал в разуме Малка нужные ему отголоски, на слова было плевать. Главное, что он убедился в правоте Эйши и компас действительно существовал, а остальное… да кому какое дело, чего там шепчет терзаемый пыткой Бакалавр?!
— Ну, что? — спросил Толстый в нетерпении.
— Вроде что-то есть, но вот так, сходу, не разобраться… — задумчиво протянул Тонкий, оставляя свою жертву в покое и отступая к походному стулу.
Малк получил такую желанную передышку и, будучи освобождённым от незримых оков, упал на землю. Проклятье, а ведь ещё час назад он думал, что хуже уже не будет… И вот теперь ему раз за разом доказывают, сколь сильно он заблуждался!
А ведь что самое обидное, у него под рукой тесаки, револьвер, какой-никакой, но арсенал магических заклинаний — казалось бы бери, сражайся. Однако враг снова настолько силён, что сопротивление попросту невозможно.
Пекло! И как тогда быть?
Верного ответа у Малка не было… Зато была тяга к свободе, острое нежелание подчиняться чужой воле и то упрямство, благодаря которому никчёмная «пустышка» и смогла превратиться в Бакалавра. И потому пока Дух и тело страдали от боли, он ни на секунду не выпускал из фокуса своего внимания связавшие его конечности золотые нити и планомерно обрабатывал их Рассеиванием.
Получится освободиться и бежать — не получится… Какая разница? По крайней мере он хоть что-то пытается сделать, а не ноет и не вымаливает послаблений, сдавая чужие тайны! А это уже немало. И он с удвоенной силой взялся за уничтожение волшебных пут, благо от взглядов представителей Столпов они были скрыты его собственным телом…
— Главное, что кончик нужной нити ты нащупал, а там разберёмся, — тем временем удовлетворённо прогудел Толстый и со значением добавил: — Заодно выясним как этот громила на плане с Запредельем выжил и почему, Йоррох побери, мне его рожа такой знакомой кажется… — Ту он энергично растёр ладони и с хищной улыбочкой спросил: — Ну что, всех вырубаем и готовим портал или…
— Или, — скривился Тонкий и почему-то оглянулся в сторону лагеря.
Словно подразумевая присутствие кого-то третьего. Кого-то, чьёго внимания он очень хотел бы избежать, но сделать этого по непонятным причинам не мог.
На первый взгляд соображение это казалось откровенной ерундой — ну кого может опасаться представитель Столпов?! — однако при здравом размышлении тот же Малк мог с лёгкостью назвать несколько людей, чья личность была способна вызвать беспокойство даже у столь подготовленных Младших Магистров. А некоторых из этого списка он знал лично.
Правда, слишком глубоко вдаваться в размышления на тему разворачивающейся перед ним интриги, Малк был в данный момент неспособен. Оговорки про лабораторию, озвученное желание разобраться, да и вообще общий настрой грозной парочки окончательно нарушили его состояние отрешённости. Что и немудрено — одно дело, когда у тебя на шее сжимает тиски контроля давно знакомый манипулятор, и совсем другое, когда впереди маячит перспектива стать подопытным в экспериментах незнакомых чародеев. В таких условиях волей-неволей, а голова будет больше подготовкой к побегу забита, чем всякими посторонними мыслями!
О том, что остальные воспринимают происходящее несколько менее остро, стало понятно, когда ранее отказывающийся говорить господин Тияз вдруг подал голос и хрипло спросил:
— А где Кэйталин?
Подсознательно Малк ждал, в ответ что-нибудь вроде «она слишком сильно сопротивлялась» или «какое тебе дело до нашего агента», и потому был крайне удивлён, когда рожи обоих Младший Магистров вдруг поскучнели, а Толстый и вовсе выдал мрачное:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Нет её!
Будто тема старшей соученицы была им настолько неприятна, что они не хотели её затрагивать даже для того, чтобы вывести на разговор собственных пленников.
Очень интересно! К своим агентам, пусть даже засвеченным, так не относятся… Или может Малк зря на Кэйталин плохо думает и её вины в появлении представителей Столпов на острове как раз то и нет?!
К счастью сомнения его разрешились очень быстро. И спустя мгновение с находящегося неподалёку камня сползла маскировка, открыв взорам собравшихся ещё одну парочку. Причём хорошо знакомую Малку. Одним из гостей — или гостий! — оказалась куда-то пропавшая Птица, а другой… другой была соблазнительно улыбающаяся госпожа Леара.
— Канцелярия? — холодно проскрипел господин Тияз прежде, чем Малк как-то успел среагировать на появление своего куратора от тайной службы.
— Она самая, уважаемый Мастер Школы Пепла. Или правильнее сказать бывший Мастер Школы Пепла? — промурлыкала госпожа Леара, и получилось у неё это настолько соблазнительно, что волна возбуждения затронула даже связанного магией Малка. — А то, судя по слухам, не у одних нас возникло подозрение, что кое-кто собрался обмануть своих деловых партнёров и вместо справедливого раздела добытой ангельской Родословной задумал завладеть ею единолично… И изгнание — самое мягкое из того, что ждёт нарушителя.
Святые ведают, чего магичка хотела добиться своими словами — может вывести из равновесия или усилить раскол в группе, — однако господин Тияз сохранил полную невозмутимость. И вместо того, чтобы вступать пикировку с госпожой Леарой, обратился к Кэйталин:
— Ученица, получается ты тоже меня предала? Как Стево?
И хотя говорил Мастер не слишком громко, не сыпал угрозами и не обещал страшные кары, слова его всё равно прозвучали достаточно пугающе. Так что Кэйталин дёрнулась как от удара, покосилась на своего нового — или старого? Малк пока не разобрался — покровителя и сломя голову кинулась в словесную битву.
— Не мы вас предали, а вы нас! Причём всех — личных и внутренних учеников, Мастеров внутренней фракции… Всех! Там, где остальные жаждали Родословной ради её использования в деле возрождения Школы, вы искали одну лишь возможность личного усиления… И после этого у вас хватает наглости говорить о моём предательстве?! Да веди себя вы иначе, и Стево не пошёл бы договариваться со Столпами, а я не начала сотрудничать с Тёмной Канцелярией!
Речь Кэйталин получилась весьма эмоциональной — и Малк, и заворчавший что-то одобрительное Больдо прекрасно её оценили — однако чтобы пробить веру Мастера в собственную непогрешимость требовалось нечто большее.
— Предательница она и в Стиксоне предательница, сколько себя в белые одежды не ряди! — сказал как плюнул господин Тияз в ответ на её словесную эскападу и этой короткой фразой достиг много большего, чем старшая ученица.
Потому как девушка вздрогнула, вжала голову в плечи и глухо ответила:
— Да, вы правы. Я сознательно предала своего учителя, когда сообщила Канцелярии о времени и месте открытия прохода в некрополь. И это клеймо будет сопровождать меня до конца жизни. Но… но права укорять меня за данный проступок у вас нет!
Последнюю фразу девушка произнесла с такой убеждённостью, что Малк — будь у него такая возможность — обязательно бы зааплодировал или хотя бы сказал слова поддержки. Но когда заклинательные путы у тебя на руках с каждой секундой всё и больше и больше теряют крепость, становится как-то не до участия в чужих драмах.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Чего нельзя было сказать о представителях Столпов.
— Ха-ха, сколько пафоса! А какой драматический момент!! — рассмеялся Тонкий. — И теперь аж руки чешутся, как хочется добавить сцене толики остроты… Уважаемая Эйша, сами видите, у нас здесь сегодня день откровений, так что поднимайтесь. Вы свою роль отыграли и можете рассчитывать на некоторый отдых!