Читать интересную книгу Опасное искусство (СИ) - Кэмерон Кальтос

Рэл не позволил себе растеряться, чтобы позже она винила себя за сделанное. Он обнял её за плечи, и его поцелуи были уверенными, мягкими, он целовал её со всей любовью, на которую только был способен. В его руках находилось самое дорогое сокровище, которое он столько раз терял, но именно сейчас Габриэль нисколько не сомневался в реальности. Лис была здесь, и он целовал её, холодно и трезво осознавая происходящее.

Она первой захотела отстраниться, и Рэл ещё на мгновение удержал её губы поцелуем, а потом отпустил, смотря в эти бездонные ледяные глаза напротив и не видя в них ни презрения, ни жалости. В глазах Элисаэль была только любовь, которой прежде Габриэль никогда не знал.

 

========== Глава 17 ==========

 

Рэл распахнул глаза посреди ночи с ужасающим осознанием того, что не может дышать. Голова стала тяжёлой, словно налилась расплавленным металлом, грудь горела. Он хватал ртом прохладный воздух, извиваясь на кровати, но не мог вдохнуть, и вскоре непроглядный мрак комнаты наполнился бледными пятнами, поплывшими перед глазами.

Позвать на помощь не удалось: из горла вырвался лишь противный громкий хрип, да и кто помог бы ему сейчас? От чего спасать?

Перевернувшись на бок, Габриэль заметил среди наполняющих темноту светлых клякс неясный чёрный силуэт, нависающий над кроватью. Сгусток мрака возвышался над ним властной тенью, и ему показалось, что он видит блеск глаз — два кровавых всполоха под высоким потолком. Стало невыносимо страшно перед неизвестностью.

Но Габриэль заставил себя дотянуться до кинжала. Дрожащими пальцами он коснулся рукояти, пытаясь подвинуть её ближе. Оружие то и дело ускользало, ножны ездили по гладкой лакированной поверхности тумбы, не даваясь в руку, и от нехватки воздуха всё тело напряглось так, что мышцы заныли от тяжести. Но всё же холодный эфес коснулся ладони, и Габриэль, судорожно обнажив клинок, бросил его в разверзнувшуюся перед ним пустоту.

Он не думал, что это поможет. Он вообще не был уверен, что видимая им тень в самом деле существовала, однако она взвилась, отпрянув к дальней стене, и Рэл сумел, наконец, вдохнуть. Воздух ошпарил лёгкие ледяной водой, принеся с собой ещё больше боли, грудь сдавило тугим обхватом, но времени прислушиваться к ощущениям не было. Габриэль понял, что это ночное создание реально и оно боится посеребрённой стали, поэтому спрыгнул с кровати и бросился к мечу, стоящему в ножнах у стола рядом с остальными вещами. Призрачная тень прекрасно поняла его намерения и кинулась наперерез. Габриэль видел, что она намного быстрее обычного человека.

Он почти успел. Тень скользнула змеёй по обнажённому торсу, и кожа закровоточила множеством мелких порезов, будто Габриэля окатило волной битого стекла. Он застонал, не устоял на ногах и рухнул всем весом на стол, смахивая всё, что на нём стояло. Рука, попытавшаяся найти опору в спинке стула, сразу же соскользнула, и Габриэль упал на пол. Такой грохот мог бы разбудить половину квартала, а уж Тэниэрисс, комната которого находилась на втором этаже, точно должен был проснуться. Но Рэл подумал об этом мимолётно, не особо рассчитывая, что эльф чем-то ему поможет.

На его удачу, ножны с мечом упали рядом, и Габриэль выхватил его, переворачиваясь на спину и делая широкое движение перед собой. Это отпугнуло тень, подобравшуюся, как оказалось, совсем близко. Она взметнулась к потолку, и полные жестокого огня маленькие глаза посмотрели сверху с безразличной холодной злобой. По этому взгляду Габриэль понял, что существо не остановится, пока не убьёт его. И ничто не сумеет ему помешать.

Рэл приподнялся, отполз к стене, и тень устремилась к нему чёрной стрелой. Он не понимал природы этого создания, не знал его возможностей, но почему-то не сомневался, что если оно его настигнет, то пронзит насквозь. В любом случае проверять не хотелось.

Меч вновь скользнул по воздуху и самым кончиком задел густое чёрное облако. Клинок не встретил сопротивления, ни в чём не испачкался, но силуэт на какое-то мгновение рассеялся и сразу же приобрёл новую форму. Оружие злило его.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

В ярости призрак снова бросился на человека, но на этот раз стремясь зайти слева и оказаться за спиной. Габриэль успел собраться. Он вскочил на ноги и повернулся боком, пропуская тень мимо, меч точным прямым движением ударил в центр чёрной эссенции и вонзился в камень стены. Клинок задрожал, вопя, руку свело сильной вибрацией, но Габриэль не промахнулся. Призрак скользнул вдоль стены на пол, хаотично меняя форму, и затаился у стола, будто напуганная бездомная кошка.

— Когда приходится обагрять меч кровью — это нелегко, — неожиданно проговорил давно забытый голос. Габриэль сразу понял, что эти слова не принадлежали призраку, а потому быстро оглянулся, будто мог и впрямь найти кого-то в этой комнате. Но голос звучал сразу отовсюду. Он звучал в голове. — В этом нет ничего приятного. Когда по клинку скользит чужая кровь, а у ног лежит мёртвое тело, ты смотришь на него и пытаешься вспомнить: который уже? А вспомнить не можешь, потому что стольких убил, что давно сбился считать.

Старый железный меч, клинок которого давно покрылся глубокими царапинами, а лезвие затупилось, разорвал тёплую человеческую плоть, и кровь ярким потоком полилась вниз. Алые ручьи бежали по кровостоку к металлическому эфесу, и Габриэль зачарованно смотрел в эту насыщенную багровую бездну, ещё не понимая, что стоит сделать один неосторожный шаг — и он сорвётся в неё, навеки увязнув в этом липком болоте.

Широкая рука Фьотрейда подбадривающе похлопала по плечу, и Габриэль обернулся, но не увидел ни кузнеца, ни белоснежной брумской пустоши. Перед глазами была комната в доме Тэниэрисса и силуэт, сотканный из мрака.

Габриэль тряхнул головой, отгоняя наваждения. Он не успел заметить, как призрак оказался рядом, и не успел уклониться, когда он снова обвился петлёй вокруг шеи. Виски зажгло от удушения, но Рэл не позволил себе выронить меч.

Алые глаза тени замерли напротив, и она предупредила голосом Тавэла:

— В вечных бегах от самого себя ты и не заметишь, как скоро окажешься в объятиях Ситиса.

Габриэль понимал, что всё это — образы, возникшие в лишённом кислорода мозгу перед смертью. Он знал, что умрёт уже через несколько секунд, но его не пугала смерть. Его пугало существо, замершее напротив и душащее его с нечеловеческой силой. Присутствие этой тени вызывало неподавляемый приступ паники, пробуждая внутри дикий животный ужас, от которого тряслись руки и волосы покрывались сединой.

Много раз Габриэлю доводилось слышать, как хрипят у его ног те, кого он лично приговорил к смерти, но он никогда не задумывался, что однажды сам окажется на их месте и будет обречён слушать, как из глотки вырывается непрекращающийся мерзкий хрип. Наверное, именно поэтому он так тщательно выбирал чьи-то приятные голоса, которые звучали хором в голове. Потому что слышать, как ты умираешь, было невыносимо. У смерти тоже есть голос. И в мире не существует звуков отвратительнее этого.

Меч всё же лязгнул об пол, выскользнув из ослабшей руки, и хаотичные нити мрака перед глазами вдруг приобрели весьма узнаваемые черты чёрных волос Аркуэн. Она коснулась ледяной ладонью его щеки и мягко улыбнулась. Только в её глазах больше не было изумрудного сияния зрелой листвы лесов. В них была кровь.

— Мы не наказываем тех, кто нарушает правила, — успокаивающим шёпотом проговорила эльфийка. Её нежные пальцы скользнули ниже и замерли на шее. У Аркуэн была сильная хватка. — Их карает Ярость Ситиса, Габриэль.

Её голос разнёсся эхом по холодной комнате, и он ещё долго слышал своё имя, произнесённое ласково и насмешливо. Так взрослые объясняют очевидные вещи ребёнку.

Он понял.

«Габриэль», — тихо звала она и улыбалась, глядя в душу алыми глазами. Цепкие женские пальцы не отпускали горло, и сейчас внешность всегда красивой и страстной Аркуэн стала для него отталкивающей. Видеть её смеющееся лицо было противно.

Рэл поднял руку и сжал её запястье, но альтмерка душила его с такой силой, что противостоять ей обычный человек не мог. Её кожа была сухой и холодной, и Габриэлю тоже стало холодно. Тело билось в конвульсиях, мысли плыли расплавленным знойный воздухом, и он уже даже не понимал, жив ли ещё. Эльфийку со всех сторон окружала тьма — та тьма, которая ворвалась к нему ночью бесплотным призраком, а теперь выбрала образ Аркуэн и заполонила собой всю комнату, будто стремясь задавить человека тяжёлой беспросветной массой мрака.