за зубами. Слушала.
— Твоя связь с Романовым во всей этой ситуации в любом случае ставит под удар наши возможные отношения. Светлейший князь не тот человек, которому легко набить морду за девушку, чтобы потом словить несколько в сибирской тюрьме, — жестко произнес я.
Опустив голову, она уставилась на свои ботинки.
— Андрей давно потерял ко мне интерес, — тихо проговорила она. — Позвал тогда, лишь бы тебе досадить.
Что-то Катя недоговаривала. По большому счету Андрею плевать на всех. Куда сильнее его увлекали дворцовые игры и противостояние с Алексеем. Хотя личную неприязнь я не исключал. Романов с детства презирал родственную связь с «недостойным» человеком, вроде меня.
Но отношения Кати с этой сволочью все равно коробила. Царапала изнутри и драла в клочья выдержку.
— В Петергофе по специальному разрешению проводят экскурсии в летней резиденции, — выдал я неожиданно.
В бездну Андрея. Сейчас не хотелось о нем думать.
— Правда? — Катя подняла голову, и глаза вспыхнули от надежды.
— Конечно.
Я скрестил за спиной пальцы. Не говорить же, что в Петергоф меня пускали без всяких условий. Главное, предупредить Алексея.
— Только одевайся потеплее, — промямлил, когда Катя с визгом бросилась мне на шею.
Рассмеявшись, я застыл, едва теплые губы коснулись уголка рта. Поцелуй получился нежным, трепетным, словно касание ветра. За ним последовал шепот, который я поймал с глотком воздуха:
— Máš úžasný smích.
— Что ты сказала?
Катя таинственно улыбнулась, затем оставила второй жалящий поцелуй на щеке и шаловливо подмигнула.
— У тебя потрясающий смех.
Пока я глупо пялился, она взбежала по лестнице. Лишь с хлопком двери очнулся и понял, что Катя ушла. Потер грудь там, где билось сердце, после чего пробормотал:
— Сумасшедший день.
И чертовски хороший!
Глава 47. Алексей
— Ваше Императорское Высочество, все приглашения разосланы, декорации к празднику готовы. Многие высокопоставленные чиновники, а также консулы и его высокопреосвященство, господин Манчини, подтвердили свое присутствие на балу.
— Архипресвитер согласился? А Папа? — спросил я без интереса и встал ровно, чтобы камердинер повязал галстук.
Руки нового слуги чуть подрагивали. Молодого волколака совсем недавно перевели сюда из лакеев, поэтому он так нервничал. Все время боялся что-то напутать, оттого бросал испуганные взоры на Гришку Тармина, отцовского слугу, и на Илью Корфа. Будто мой секретарь вместо доклада помог бы ему в случае ошибки.
— Его святейшество пребывает не в добром здравии. После недавней поездки в Милан он подхватил тяжелое респираторное заболевание и укрылся в своих покоях, чтобы молить бога о восстановлении здоровья.
«Иными словами, спрятался. Любыми средствами избегал поездки в Россию, чтобы не попасть под удар критики со стороны европейского общества и не стать жертвой в случае начала беспорядков. Умно, старый лис», — с усмешкой подумал я, после чего одернул рукава пиджака и жестом отогнал камердинера.
— Кто еще?
— Дилан Джефферсон, — склонил голову Илья, и я вздернул бровь.
— Государственный секретарь Соединенных Штатов Америки?
— Он самый. В посольстве подтвердили его приезд и присутствие на балу к открытию сезона. Господин Джефферсон приедет вместо пресс-секретаря Белого дома, Памелы Далстоун, как оговаривалось ранее.
Вот это уже интереснее. Довольно молодой и амбициозный Джефферсон, чьи высказывания часто вызывали возмущение американского политического сообщества, в том числе обеих партий, вместо консервативной мадам Далстоун. Или у нынешнего президента США случилось просветление, или они настроились на переговоры.
— У наших дорогих партнеров какие-то цели, Илья?
— Не могу знать, Ваше Императорское Высочество. Но ходят слухи, что мистер Джефферсон везет выгодное предложение по заключению мира на Африканском континенте и жаждет личной встречи с вами.
Я подошел к столу, где стояла початая бутылка виски. Алкоголь с утра — не лучший способ унять головную боль и сбросить усталость после бессонной ночи, но он хорошо расслаблял. А это единственное, чего я желал с момента, как моя тетка взялась за организацию праздника. Потому что от последствий ее бурной деятельности во всем Зимнем дворце было не скрыться.
Повсюду сновали слуги, шумели люди и нелюди; маги в ускоренном режиме денно и нощно ставили защиту, проверяли амулеты, заряжали накопители. Лейб-гвардия отца патрулировала территорию, внутри дворца попеременно дежурило огромное количество солдат и полицейских. Столько, что ни вдохнуть, ни выдохнуть нормально.
На прошлом ужине даже Вильгельмина пожаловалась, что от такого количества военных у нее развилась фобия. В шутку, конечно. Хотя в светлых глазах эрцгерцогини я заметил страх. Все-таки последние новости не фонтанировали радостными заявлениями: то тут, то там вспыхивали мятежи, забастовки. Регулярно возникали столкновения полиции с народными массами.
А все из-за того, что кто-то из журналистов пронюхал о пойманном краснозоривце. Из парня моментально сотворили кумира ушлыми руками противников империи и пособников матери. Какую только чушь не напечатали в газетах, пабликах и блогах: от пыток в застенках до тайного убийства. Это притом, что судьба молодого некроманта до сих пор официально не решена.
Отец медлил с подписанием приказа о казни. Все ждал, что наши умельцы расколют мальчишку, но ничего не получалось. Революционер молчал, генералов и всех причастных приходилось постоянно трясти, чтобы поторопились с допросами. Потому что время убегало. Да еще с такой скоростью, что казалось, будто в сутках уменьшилось количество часов.
«Раскол в обществе все шире, Алекс. Аристократия слишком отдалилась от народа, оттого и вера в нас подорвана стараниями врагов», — заявил отец на одной из последних встреч в его кабинете.
Отчасти он прав, но не во всем. Знать виновата в происходящем не меньше сплетников и тех, кто поддерживал «Красную зарю». Вчера внук графа Бесстужева-Рюмина сбил насмерть на остановке пятилетнего мальчика вместе с матерью, и до сих пор никто не арестовал двадцатилетнего пьянчугу. Его дед, прекрасный дипломат, лично просил отца посодействовать в спасении внука от суда.
Теперь перед нами встала дилемма: пойти навстречу столь весомому в высших кругах человеку или отказать, тем самым настроив против себя четверть аристократов. А с ними и Ковен ведьм. Потому что его глава, Ева Гримальди-Полиньяк, была супругой Петра Ивановича Бесстужева-Рюмина и дальней родственницей князей Монако.
— Что по Евгению Бесстужеву? — спросил я, сделав несколько глотков. Дубовые нотки обожгли гортань и легли на язык приятным послевкусием.
— Находится в усадьбе деда на Каменном острове, Ваше Императорское Высочество.
«Мелкий трусливый говнюк», — промелькнула мысль в голове.
— Пошли ему персональное приглашение на завтра. Передай, что если он сюда не приедет, то к