по диагонали. Позолоченный клинок залез под массивный нагрудник, оставив на теле орка широкий обожжённый рубец. Орк отшагнул, но, как и ожидал Кристофсон, снова ринулся в атаку. Инквизитор ждал очередного падения молота, а потому прикрыл более не защищённую голову треснувшим щитом, но орк вновь удивил человека. Тра’вага нанес фронтальный удар ногой, что опрокинул инквизитора на землю и протащил по земле.
— Нет пощады! — послышалось эхо ревущего голоса.
Вокруг мелькали имперские копья и клинки, ревели булавы и топоры. Кровь окропила лицо инквизитора, его взгляд помутнел, а в ушах раздался гул. Сквозь пелену дождя и боли Алексей различил огромный расплывчатый силуэт, неспешно приближающийся, дабы забрать то, что принадлежало ему по праву — жизнь инквизитора. Надежда оставалась на единственный аспект, в котором воитель народа людей превосходил противника.
Орк злобно усмехнулся. Он видел, что Кристофсон готовиться применить магию, но не мог знать, какой именно козырь Алексей выбросит из рукава. Битва вокруг несколько сбавила пыл, и все её участники навострили взгляды на развязку дуэли. Никто не смел вмешиваться в противоборство двух воинов.
Молот вновь взревел, а напор, с которым атаковал тра’вага, продолжал нарастать по мере того, как силы покидали его оппонента. Очередной удар окончательно расколол треугольный щит, осыпав лицо инквизитора градом острых осколков. Кристофсон упал на одно колено. Окружающие орки разразились радостным рёвом и усилили натиск. Орк вознёс молот для решающего удара. Боёк из костей и железа опустился вниз в ужасающем вертикальном ударе.
Вспышка света, изумлённый взгляд кроваво-красных глаз, щелчок, глухой гортанный рык.
Инквизитор знал, что молот расколет его щит, а значит более ничего не тяготило его руку. Алексей приготовил заклинание и как только треугольный щит, украшенный символом ордена, превратился в осколки, магия вырвалась наружу, превратившись в неприступную защиту, способную выдержать пусть и единственный, но неимоверный по силе удар. Молот отскочил в сторону, а зачарованный клинок, покрытый священными письменами, вонзился в брюхо орка. На лицо сэра Кристофсона брызнула кровь, на сей раз не принадлежащая его телу.
Однако враг не спешил умирать. Две огромных ладони с силой обхватили голову инквизитора. Кристофсон углубил клинок по самую гарду — орк рычал, но не отпустил хвата. Бурые руки превратились в настоящие тески. Алексей силой потянул рукоять в сторону, оставив воистину чудовищную рану, но умирающий противник не спешил отпускать хватку. Постепенно взгляд стала окутывать тёмная вуаль. Самым ярким чувством оставался запах палёной плоти и треск собственного черепа, звучавший в унисон с хрипом противника. Восприятие инквизитора давало отказ. Наги дали слабину, руки дрогнули. В голове проносилась череда образов, виданных им в последние мгновения и минувшие годы жизни, посвящённой борьбе со злом.
Вдруг, хватка ослабла, а тьму взора заполонили образы иные, куда более понятные его взору. Кристофсон открыл глаза. Огромное бурое тело упало на землю. Сквозь брешь в его толстой шее, наружу вырвался кровавый поток. Рядом с телом орка стояла фигура в тёмных доспехах, утирая серебряный клинок.
— Стадеус! — захрипел Кристоф.
— Поднимайтесь, сир! — прорычал Трост. — Битва ещё не окончена! Сэр Кристофсон…!
Фраза инквизитора была прервана тяжёлым ударом о сталь щита. Второй! Третий! Трост выпал навстречу противнику в надежде достать цель. Только что сжимавшая серебряный полутоник, закованная в латы рука упала на землю рядом с сэром Кристофсоном. Следом Трост потерял и левую ногу, после чего пал на землю с душераздирающим воплем. Враг демонстративно шагнул по изувеченному противнику тяжёлым сапогом и предстал перед Алексеем. Небрежный стальной доспех, полный демонического сияния взгляд и огромный чёрный клинок, покрытый рунами того же цвета, что и кровь окроплявшая его.
— Стадеус! — воскликнул Кристофсон, поднимаясь на ноги. — Мразь!
Орк тут же двинулся вперёд, в два шага сократив дистанцию до Алексея. Первое же касание чёрного клинка обезоружило Кристофсона, а последующий удар коленом заставил его вновь припасть к земле. На сей раз, ни о каком поединке не могло быть и речи. Орки сражались с людьми, люди сражались с орками, каждый с каждым — без каких либо правил и законов.
— Получай, тварь! — послышался человеческий голос за спиной Кристофсона, воспринятый им в адрес самого себя. Впервые за последнее время инквизитор ошибся.
Ударил копейный квартет, не позволивший чудовищу завершит начатое. Кристофсон поднял взор, но уже спустя мгновение ощутил хватку людских рук, что утягивали его в недра строя. Орк ревел, продолжая прорубаться сквозь строй, игнорируя сталь копий, пронзавших его плоть, но, даже расплачиваясь жизнями, стражи форта Карадан продолжали удерживать позиции, не допуская даже мысли о том, чтобы отдать своего врагу того, которого ещё совсем недавно принимали лишь в качестве врага.
Глава 18. Механизм войны. Часть 3
1
Из уст отца Клауруса послышалась ритуальная молитва. Вспышка света. Алексей ощутил, как отступает боль, а тело вновь наполняется силам.
— Клаурус, — прошептал инквизитор. — Стадеус…
— Сейчас не время горевать, сэр, — ответил пожилой священник. — Мы должны сражаться.
Поблизости расположился отряд церковнослужителей, единственной функцией которых становилась поддержка раненых солдат и возвращение их в авангард битвы. Орки продолжали пребывать, и вскоре их преимущество на поле брани стало неоспоримым. Людской строй был разделён и ослаблен, орки пробились в стены форта, разрушив южные ворота, а лазутчики из рядов зверолюдей проскользнули за стены, лишив защитников форта всякой поддержки.
— Сир! Нам не удержать врата! — послышалось эхо внутри латного шлема одного из лейтенантов стражи. — Правый фланг потерян! Если прорвут северные ворота — нам конец! Нужно отходить к замку!
— Нельзя! — сквозь зубы прошипел Виктор. — Начнём отступать и нам конец. Нельзя оставлять храм и наших парней на милость врага!
— Можем! — поднявшись на ноги, прорычал Алексей. — Забаррикадируемся и займём оборону! Пусть сражаются по нашим правилам!
— У нас нет пространства для такого манёвра! — опалив Кристофсона взглядом, прошипел Виктор. — Я не оставлю своих людей там!
— Если не оставите их, командор, то потеряете всех, — вмешался Клаурус. — Я знаю, что это не простое решение, но иного у нас нет. Я уже видел вашу доблесть, но теперь время проявить расчёт.
— Нет! Я не пойду на сделку с совестью!
— Фарбрук, я знаю, что ты недолюбливаешь