— Ну здравствуй, сын. — Первые слова дались Локи непросто. — Может, поговорим?..
Покидал пещеру он с тяжёлым сердцем, впустую потратив несколько часов и не добившись от сына ровным счётом ничего. Волк словно не узнавал никого вокруг, продолжая со злостью смотреть на стоящего перед ним аса и не отвечая ни вслух, ни мысленно. Лишь напоследок, когда почти ушёл, Локи услыхал одно-единственное слово, промелькнувшее в сознании Фенрира и дрожью пробежавшее по сознанию. «Убей!». И непонятно было, то ли хочет гигантский волк прикончить того, кого посчитал своим врагом, то ли просит прекратить собственные мучения. Так ничего и не сделав, Локи развернулся и полез наверх, где ждали его сопровождающие.
— Ну что, убедился? — Подавший ему ладонь однорукий ас, бывший раза в два шире его в плечах и выше на три головы, зло рассмеялся. — Вот тебе и любимый родственник!
— Убедился, — хмуро буркнул Локи, отряхивая плащ от каменной крошки и воды, обильно натекшей за шиворот. — Что сначала топорами машете, а потом думаете. А если топором не выходит, так подлостью берете!
— Мне рукой пришлось пожертвовать, чтобы скрутить эту тварь. И ты продолжаешь считать, что мы поступили неверно? — нахмурился Тюр.
— Пихнул бы уж сразу ему в пасть свою дурную голову! — не оборачиваясь, обронил Локи. — Вот это было бы верно.
— Мне оправдываться ни к чему, я и с одной рукой воин, — устало пожал плечами бог доблести. — И о принесенной жертве за недостойную победу жалеть не собираюсь.
Локи хотел было продолжить спор, но одернул себя. Какая-то тёмная часть его естества требовала немедленного отмщения: порвав путы сына, выпустить его на волю, а потом, того и гляди, и впрямь послать Всеотца с его снулым самодурством куда подальше, выполнив тем самым странное пророчество сумасшедшей ведуньи. Но голос рассудка подсказывал, что стоило погодить и не совершать необдуманных поступков. Одному великому Ясеню было ведомо, какой ценой ему удалось сдержаться, ну да ладно, хоть сорвался на одноруком, вроде и полегче стало. Стряхнув с себя оцепенение, он безнадежно махнул рукой:
— Ладно, прости. Немного передохну и обратно пойдём.
Мгновенно обрадовавшийся Тюр радостно хлопнул Локи по плечу, да так, что спина затрещала:
— Вот так-то! Вернёмся ко Всеотцу, скажешь ему, что ты на нашей стороне, да все и наладится! Мы ещё всем им задницы надерем!
Кем будут эти все и зачем асам понадобились их задницы, Локи уточнять не стал, а, едва заметно улыбнувшись уголками губ, направился к Хеймдаллю, сидевшему на пригорке в отдалении и меланхолично чистившему меч пучком травы.
— Ну что, плохо? — От проницательного взгляда бога-хранителя не укрылось плачевное состояние друга. — Что Одину скажешь?
— Ничего. Да и не придётся ничего говорить. — Локи примостился на камень рядом и с затаенной болью посмотрел великану в глаза. Тот в ответ посмотрел удивлённо и взволнованно.
— Это почему?
— А ты не понял ещё, Хейм? — Локи усмехнулся. — Я в Асгард не ходок.
— Что ты затеял, друг? — Хеймдалль выпрямился, вмиг став собранней. — Ты же понимаешь, что подумают остальные, если ты сбежишь? Да и как?
— С разрешения хранителя дорог, разумеется, — ухмыльнулся Локи. — Посмел бы я уйти, не испросив у тебя позволения?
— А то ты раньше меня спрашивал! — отверг грубую лесть великан, нервно теребя поножи. — И куда отправишься? А главное, зачем? И что прикажешь мне сказать Всеотцу?
— Что коварный бог обмана тебя надул! Мне ли стесняться собственной славы? — Локи в предвкушении сверкнул глазами. — А что до остальных твоих вопросов, то, Хейм, ты что, действительно веришь, что за всем происходящим стоят Йотуны? Они, отдать должное, парни крепкие, особенно если нажрутся. Но… Если бы все девять миров накрыло похмелье, я бы ещё поверил, но Рагнарек… У меня много вопросов, друг мой, — бог покачал головой. — И для того, чтобы узнать на них ответы, мне придётся пройтись по собственной могиле.
Хеймдалль, заметно побледнев, уставился на друга.
— Так ты задумал…
— Именно! Есть одно место и одно существо, у которого я могу узнать все, что нужно. Но там, где он сейчас, живым делать нечего. — Локи поднялся и хлопнул великана по плечу. — До встречи, дружище. Надеюсь, еще доведется.
Закончив фразу, бог обмана вновь рванул к пропасти, рыбкой нырнув в тёмную бездну, напоследок расслышав донесшийся ему вслед гневный рев Тюра, раздосадованного вероломным бегством того, кого ему поручили стеречь.
***
Он брел по Мидгарду без сна и отдыха уже тринадцать дней, подстегиваемый дурными предчувствиями. Сбежав от асов путем, который без особой на то нужды предпочёл бы больше не повторять, он направился туда, где теперь хотел бы оказаться ещё меньше, чем в Асгарде. Попасть в Хель можно было разными тропами, в том числе и напрямую, как это делал Всеотец, но вряд ли его нежная дочурка, ревностно охраняющая свои границы, обрадуется такому визиту.
Наконец впереди показались развалины старого и давно забытого капища, куда он так стремился и одновременно не стремился попасть. В Мидгарде существовали жертвенные круги практически всех богов, что асов, что ванов. Всем хотелось откусить кусок побольше и обзавестись почитателями, способными неустанными молитвами придать сил своим божествам. И немногие из них, как Всеотец, или тот же Локи, могли существовать без жертвоприношений. Один, впрочем, от них никогда не отказывался, а вот его побратиму всегда было плевать. Хитрость и изворотливость в поклонении не нуждались. Но были и запретные культы, существования которых не одобряли, а могущества опасались даже асы. Уж слишком странными они казались и слишком опасными были силы, с которыми пытались заигрывать смертные.
В одно из таких, пусть и основательно разрушенных, святилищ, Локи и пришёл, скидывая с плеча дорожную суму и доставая оттуда заранее припасенные ингредиенты. Дождавшись, когда сгустятся ночные сумерки, и раскидав в стороны полуистлевшие человеческие кости, свидетельствовавшие о бурном и страшном прошлом этого места, он развел небольшой костерок на месте бывшего хёрга¹² и поставил греться котел с водой, покидав в него целый ворох разных трав. Убедившись, что смесь закипела, Локи взял в левую руку тонкий серповидный клинок и быстро полоснул себя сначала по одному, а следом и по второму запястью, сливая текущую по ладоням кровь в бурлящее варево. Закончив приготовления, он бессильно опустил руки и, резко наклонившись, вдохнул пар, поднимающийся от бурлящей поверхности. В голове мгновенно помутилось — магическое зелье удалось на славу. Пребывая в трансе от проведенного обряда и потери крови, ас не заметил, как мрак за его спиной сгустился еще больше, став совершенно непроницаемым и обретая форму женской фигуры, заговорившей с ним, стоило потухнуть последнему всполоху костра.
— Зачем ты призвал меня, отец? — Голос незнакомки то приятно журчал ручейком, то скрежетал и шипел, как сель, грозящий похоронить под собой случайного путника.
Локи, в который раз посетовав, что все-то его пытаются напугать, произнеся «Бу!» из-за угла, медленно отодвинулся от котелка и оглянулся:
— Здравствуй, малышка! Решил вот, что сейчас как раз подходящий час для воссоединения семьи.
Темный силуэт рассмеялся жутким потусторонним смехом, вогнав Локи в дрожь куда сильнее, чем предшествующее внезапное появление.
— Неужто ты решил провести жертвенный ритуал ради этого? Или хочешь присоединиться ко мне в моих чертогах?
— Воздержусь, пожалуй. — Локи оглянулся, морщась от боли в немеющих руках и пытаясь получше разглядеть сотканный из тьмы контур владычицы загробного мира, но это оказалось не так-то просто — глаза начинало резать, стоило пристальнее вглядеться в то, что скрывалось внутри клубящейся мглы. — Однако, если уж и собираться всем вместе, лучше будет начать с твоего деда. Очень бы мне хотелось с ним побеседовать!
— Стоит ли оно того, ас? — Голос Хель полыхнул злобой. Своенравная богиня не привыкла выдавать живым тайны, хранимые мертвыми. — Тебе ведь известна плата за просьбу. Или ты, как всегда, надеешься выкрутиться?