Но по крайней мере отсюда она могла смотреть через разрушенную стену и башню, которую её брат случайно сжёг дотла прошлой осенью. Как это странно, быть здесь, заглядывая в прошлое Марка. В конце концов, он вырос в этом разрушенном замке, который сейчас простирался под ней. Подобно множеству других почти забытых маленьких крепостей, усеивающих края Ратиллиена, Киторн нёс дозор у Барьера с Тёмным Порогом, согласно древнему долгу Кенцирата. Да, она была здесь прежде, но слишком близко, чтобы реально увидеть, каким маленьким это место было, каким отчаянным и безнадёжным его сопротивление тьме должно было быть.
В центре его внутреннего двора был широкий зев колодца, обрамлённый змееподобными мраморными фигурами, реликт времён задолго до того, как Хатир и Башти предъявили свои самоуверенные претензии на эту древнюю землю. Все замки Заречья были построены на месте баштирских или хатирских крепостей, но и они, в свою очередь, возводились на руинах ещё более древних фортов обитателей холмов. Тем не менее, не один из них не был столь могущественным и важным, чем этот.
Со своего насеста, Джейм не могла полностью заглянуть за губу колодца, чтобы увидать кольцо зубов или мускулистое красное горло за ними, но она знала точно, что они там были. В конце концов, в Канун Лета она свалилась вниз и ей пришлось выкарабкиваться наружу, и очень быстро, поскольку это был рот Речной Змеи, чьё могучее тело бежало под Серебряной от одного конца к другому и чьи беспокойные шевеления могли заставить землю содрогаться в конвульсиях.
Хотя лорд Марка предоставил мерикитам прямой доступ в замок для проведения их ритуалов, он не знал, что именно они делали, пока случайно не услышал, в год сильных землетрясений, что они собираются бросить вниз героя для сражения со змеёй. Подобное он запретил. Испуганные, что их мир рассыплется от тряски на части, мерикиты попыталась взять гарнизон в заложники, чтобы предотвратить вмешательство, но кто-то запаниковал и всё окончилось резнёй, в которой погибли все кенциры, кроме Марка, у которого был свободный день, и он охотился. И таким образом, холмы были закрыты.
Если Земляная Женщина говорила правду, ужасная ирония заключалась в том, что кенциры и мерикиты совместно несли обязанности по удерживанию Барьера против Тёмного Порога здесь, у северного конца Заречья. А вместо этого мерикиты резали глотки кенцир, а кенциры — по крайней мере в случае Лорда Каинрона — расстилали по полу содранную кожу мерекит в качестве охотничьих трофеев. Что за бессмысленные потери с обеих сторон, думала Джейм и, что за потенциально смертоносная ошибка.
Барабаны смолкли. Во внутреннем дворе уже собралось множество мерикит, столпившихся по его краям, но всё внимание было сосредоточено на четырёх причудливых, искривлённых фигурах, которые сейчас входили внутрь. Вымазанные пеплом, у каждого на груди козье вымя, покачивающееся под длинными, распущенными волосами, шаманы прорысили вокруг квадрата, нарисованного углём на плитах пола, в центре которого был рот-колодец. Джейм не могла слышать их через шум воды, но она знала, что колокольчики, привязанные к их щиколотками, звякали в унисон звяк-звяк-звяк при каждом шаге. Между ними вклинились ещё три мерикита, которые должны были изображать Земляную Женщину, Падающего Человека и Съеденную Когда-то — земля, воздух и вода. Последним из них появился огонь, Сожжённый Человек, закутанный в плащ. Это, без сомнения, был вождь, Чингетай, притворяющийся невидимкой, пока не придёт его время занять центр сцены.
Он вошёл в квадрат вместе с остальными Четырьмя, каждый занял свой угол, и шаманы приготовились магически закрыть сакральный рисунок. Осталось только двое, Любимчик и Претендент, первый в красных бриджах, второй в зелёных[55].
Похоже было, что в день летнего солнцестояния Чингетай собирался провести полный ритуал плодородия, как будто его уже не выполнили, преждевременно, в Канун Лета, когда вождю была навязана Джейм, в качестве текущего Любимчика Земляной Женщины и его предполагаемого наследника. Джейм узнала в Любимчике-подменыше прежнего Претендента — того самого, кто нахлобучил ей на голову корону победителя, свитую из плюща, и вытолкнул в квадрат вместо себя. В красном он выглядел не более счастливым, чем был в зелёном. Его оппонент, похоже, тоже совсем не жаждал входить в квадрат, сделав шаг только после того, как его укололи в спину копьем.
Треклятый, тупой мерикит, сказал Тёмный Судья. Думают, что они смогли одурачить нас, не так ли? Не снова. Никогда больше.
Жители холмов имели все основания нервничать. Пытаясь изменить правила, Чингетай в прямом смысле играл с огнём, и с их жизнями.
К двери кузницы был привязан козёл, который едва ли выглядел бы таким скучающим, если бы знал, какую роль ему предстоит сыграть. По крайней мере, проигравший не разделит участь Сынка, которая чуть не стала её собственной.
Теперь должно было произойти закрытие квадрата и появление сакрального пространства, но ничего не случилось.
Ну конечно, подумала Джейм. Они уже находятся в сакральном пространстве, или что там в этот раз вокруг них было.
Шаман в углу Чингетая — вероятно Маслол[56], старый друг Индекса — пытался сложить шалашиком костёр из костей, но тот продолжал разваливаться на части. Он поспешно заговорил через плечо с вождём, но резкий жест заставил его умолкнуть. Джейм внезапно задумалась, что если, как и его мёртвый сын, Чингетай просто не мог видеть изменившегося ландшафта, который был вокруг него. Некоторые люди были психически слепы. Возможно, для него курящаяся гора по-прежнему была только шишкой на горизонте. Возможно, это даже спасёт его, если она взорвется. Тем не менее, Джейм предположила, что и Маслол, и Любимчик могли даже слишком ясно видеть то, что виднелось над ними, и это делало их очень, очень нервозными.
Когда Претендент на мгновение отвернулся, Любимчик стащил свою корону из плюща, накинул её на голову соперника и бросился на землю. Он сознательно сдался без боя. Опять.
Мгновение ошеломлённого молчания, а затем Чингетай вылетел из своего угла, ревя от ярости. За ним костер из костей Сгоревшего Человека рассыпался на части.
ВХУУП.
Земля подпрыгнула, сбив всех с ног.
Дерево с Джейм затряслось так, как будто в ствол врезалось что-то массивное. Она задёргалась, пытаясь удержаться на ветке под градом падающих листьев и незрелых орехов, соскользнула, и обнаружила себя висящей вниз головой на согнутых в коленях ногах, кепка пропала, волосы свободно свисают. Через трепещущий полог над головой, она увидела очертания верхушки горы, которая взорвалась. Шип превратился в чёрное, вздымающееся облако, из которого выстреливали осколки раскалённых докрасна скал, оставляющие за собой полоски огня.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});