Читать интересную книгу Рыцари былого и грядущего. Том II - Сергей Катканов

Рыцарство было порождено Западом, и с этим своим драгоценным достоянием они приходят к нам, взыскуя православия. Орден Христа и Храма — сплав самого чистого рыцарства с самым чистым христианством. Андрей вдруг очень глубоко и обострённо осознал, почему выживший после разгрома Орден пришёл к православию. Да потому что не было другого способа остаться рыцарями. Только благодаря православию они смогли сохранить своё рыцарское достоинство. Обезумевшая и духовно ослепшая Европа чем дальше уходила от святоотеческого христианства, тем больше утрачивала свою рыцарскую доминанту. Перестав быть настоящими христианами, европейцы перестали быть настоящими рыцарями. Так Европа, постепенно превратившись в пародию на саму себя, погрязла в ничтожности. И европейское «храмовничество» XIX–XX веков — лучшее тому подтверждение.

* * *

Современный французский исследователь Жан Маркаль пишет: «Во всём мире существует несчётное количество групп, причисляющих себя к тамплиерской традиции и претендующих на право законных наследников. Эти «ордена» по большей части прекрасно известны и носят вполне официальный характер. Помнят ли члены этих тамплиерских «орденов», по большей части принадлежащие к хорошему обществу, что их предшественники «никогда не причёсывались, редко умывались и предпочитали ходить со спутанными волосами, с запылёнными лицами». Будем серьёзными людьми. Если в наши дни ещё и есть настоящие тамплиеры, то они стараются не привлекать к себе внимания».

По поводу последней фразы Сиверцев удовлетворённо усмехнулся: «Это так. Мы действительно стараемся не привлекать к себе внимания». Значит, месье Маркаль вполне допускает, что в наше время есть не только тамплиерские клоуны, но и настоящие храмовники?

А вот что пишет наш старый знакомый Луи Шарпантье: «Американские рыцари-храмовники носят роскошные плащи и шлемы с пышными султанами, а так же проводят тайные собрания под объективами журналистских фотокамер. И все прочие «храмы из песка», один другого секретнее, имеющие свои печатные бюллетени и официально зарегистрированную ассоциацию. Среди них встречаются даже протестанты. Все эти «храмы» чертовски эзотеричны и до ужаса таинственны».

Хотя Маркаля и Шарпантье трудно отнести к людям, которым дано почувствовать исконный рыцарский дух, но они, во всяком случае, обладают хорошим вкусом, а потому чувствуют, что современные подражания тамплиерам — вопиющая безвкусица. Это просто ряженные.

Откуда они взялись, эти современные тамплиеры? В середине XVIII века масонам взбрело в голову привязать свою традицию к храмовникам. Так имя Ордена Храма вышло из забвения. Оно бы и не плохо, но память об Ордене вернулась в Европу в очень нехорошей компании — рука об руку с масонами — заклятыми врагами Церкви. Да и вообще XVIII столетие стало для Европы в духовном плане роковым. Так называемое «просвещение» оторвало европейцев от их духовных корней — от христианства, от рыцарства. А где-то в конце XVIII века была предпринята попытка возродить Орден Храма как таковой — вне масонских лож. Но эта попытка была явно спровоцирована масонами и пронизана масонским, то есть антихристианским духом, отсюда и рыцарями новоявленные тамплиеры были, мягко говоря, никакими.

У истоков этого возрождения стоит некий Бернар-Раймон Фабре-Палапра. Вероятно — врач, но скорее — шарлатан. Он объявил себя наследником Жака де Моле и преобразовал клуб, в котором был председателем, в тамплиерскую организацию. Типа Орден. Палапра вытащил на свет или попросту сочинил довольно пошлую легенду. Якобы, Жак де Моле перед смертью вступил в контакт с графом де Боже, указав ему местонахождение некоторых реликвий. Де Боже с 9-ю тамплиерами нашёл эти реликвии. Его единодушно избрали великим магистром. Преемником де Боже был Жак д'Омон, от которого пошла череда великих магистров, очередным из которых и объявил себя Фабре-Палопра.

Трудно было придумать нечто более фальшивое и откровенно пошлое. Кто хоть немного знает о Жаке де Моле и о том, как он вёл себя в заключении, конечно, поймёт, что этот человек меньше всего подходил на роль носителя эзотерических знаний, и в тюрьме он думал о чём угодно, только не о продолжении традиции. И, кстати, что это за де Боже? Уж не тот ли, который погиб за 23 года до казни де Моле?

Только очень глупый человек мог поверить в подлинность сфабрикованного Палапра списка великих магистров Ордена после Жака де Моле. И всё же в эпоху первой империи фальсификация Палапра имела шумный успех. Фальшивый Орден благосклонно принимал дары и даже торговал дворянскими титулами, что было уже и вовсе смешно — настоящий Орден Храма никогда и никому не мог даровать титул, поскольку не мог наделить земельным владением, которое бы этому титулу соответствовало. Об этом, конечно, не думали, отдавшись тамплиеромании без малейшего представления о том, кем были настоящие тамплиеры. Видимо, Франция, истерзанная революцией, измученная долгой властью плебеев, истосковалась по древнему очарованию аристократии и легковерно отдала свои симпатии не весть каким образом возродившемуся рыцарскому Ордену.

Говорят, что «в эту ловушку попал сам Наполеон». О, нет, это совершеннейшая чушь. Уж кто-кто, а император Франции обладал достаточным чутьём, чтобы отличить фальшивый блеск от подлинного величия, и он, конечно, прекрасно понимал, что Палапра — просто шут. Однако, Наполеон был искренне и очень серьёзно увлечён историей Ордена Христа и Храма, потому как раз, что чувствовал в средневековых тамплиерах подлинное величие. Он не стал развенчивать начинание Палапра, одобрив и поддержав стремление своих подданных к возрождению рыцарского духа.

28 марта 1808 года в парижской церкви святых Павла и Людовика состоялась торжественная церемония, посвящённая памяти Жака де Моле. Для проведения церемонии Наполеон предоставил свою личную гвардию. Мессу служил аббат Клуэ, каноник Нотр-Дам де Пари, который в проповеди превознёс благочестие и воинские добродетели тамплиеров, защитников Святой Земли.

Свершилось! Через 500 лет после арестов и казней тамплиеров, после грязных обвинений в богоотступничестве, храмовники были реабилитированы и прославлены, как лучшие христиане своего времени. За тамплиеров-мучеников молились, наконец, в христианским храме. Императорская гвардия салютовала рыцарям Христа и Храма! В такой момент насквозь фальшивому Палапра оставалось нервно стоять в сторонке. Он тут был не при делах, это гений императора Франции прославил рыцарей Храма. Это была последняя вспышка величия франков.

А Палапра и после Наполеона носился со своим фальшивым «Орденом». В 1833 году его «Орден» организовал большую церемонию во Дворце чудес. Молились за короля, собирали пожертвования, одним словом — вели светскую жизнь. Вскоре Палапра стал проявлять признака умственного расстройства и умер в 1838 году. Его преемником на посту «великого магистра» стал англичанин — адмирал Смит. В этой фигуре ещё чувствуется некоторая подлинность, во всяком случае, магистр-адмирал погиб в Алжире в 1840 году, где на стороне французов сражался с неверными. Смерть достойная тамплиера, но после его кончины и сам новоявленный «Орден» скончался в атмосфере полного безразличия.

Говорят, что «Орден», созданный Палапра, мог «возродится из пепла». Нечему там было возрождаться, да и зачем? Пошлость и так бессмертна.

А ещё говорят, что в России времён Фабре-Палапра тоже был свой Орден тамплиеров. Однако, не факт. Как в XIX веке мифологизировали историю Ордена Храма, так и сейчас мифологизируют события XIX века. Некая Оксана Гор пишет о том, что граф Матвей Александрович Дмитриев-Мамонов (1790–1863) был магистром русских тамплиеров. Бесспорно лишь то, что Мамонов, действительно, был личностью весьма незаурядной. Он вёл свой род по прямой линии от Владимира Мономаха и был очень богат. Участвовал в Бородинском сражении, сформировав за свой счёт полк «русских рыцарей». Полк прославился храбростью. Во время заграничного похода русской армии Мамонов искал в Париже «документы, связанные с Орденом Храма». Это вполне могло быть. Впрочем, в Париже той поры было куда легче обнаружить не исторические документы, а самих «тамплиеров» Фабре-Палапра, а ещё легче — тамплиерствующих масонов, которые вполне способны были снабдить простодушного русского графа такими «документами», что обхохочешься.

После войны жизнь Мамонова потекла странно. У себя в поместье в Дубровицах он соорудил крепость с довольно-таки высокой и толстой каменной стеной и башнями. Жил совершеннейшим затворником. Судя по всему, рассудок его начал вредиться. В 1823 году Мамонова объявили буйным, препроводили в Москву, где заключили в арестном доме на Яузе. Его лечили от сумасшествия, причём довольно варварскими методами. Было ли от чего лечить? Трудно сказать, но некоторые его идеи были, действительно. не очень. Говорят, он предлагал правительству Александра I проект присоединения к России Индии и Эфиопии. Тут и правда усомнишься, в своём ли уме человек? К тому же Оксана Гор утверждает, будто бы Мамонову прекрасно было известно о том, что настоящая Святая Земля — не в Палестине, а в Эфиопии. Как, кстати, надлежит относиться к состоянию рассудка самой Оксаны Гор? Если человек, действительно, считает, что земная жизнь Христа протекала в Эфиопии, то это может быть интересно уже не историку, а психиатру. А если дама просто озвучила коммерческий миф, то психиатру это, конечно, не будет интересно, но и историку тоже.