отвечал вежливо, но уклончиво и неохотно.
– Чего-то он явно мутит, – поделился Соловей своими соображениями с Финистом. – Если бы ему надо было в Вестлан, не стал бы забираться сюда, под Туманную Косу. Арданцы не любят ходить здесь.
– Никто не любит, – хмыкнул Финист. – Твоя братия постаралась. Да и ты тоже.
– Тогда чего ему надо здесь? – Соловей напряжённо хмурился, пытаясь понять. – Шёл бы себе Подветренными проходами, и забот бы не было. Подольше, правда, но безопаснее.
– Значит, ему надо было идти здесь. Если не сбился с курса.
– Здесь? – раздражённо бросил Соловей. – Здесь он мог идти только в одном случае… нет, в двух. Либо ему надо было на Буян, либо в Салтанат. Зачем, можешь мне сказать?
– Чай продать?
– Ага, и поэтому поспешил от бумаг избавиться. Как только заметил боргейские галеры. Ты чего, Скаль-Грайский?!
– Да, неувязочка, – нахмурился Финист.
– Зря ты меня остановил, – процедил Соловей, опуская кулак на стол. – Надо было пустить ему кровь – заговорил бы как миленький.
– Он бы наврал тебе что угодно, – покачал головой Финист. – Да и времени у нас мало, сам говорил. Закончим с Буяном, потолкуем с Дамброзо. В крайнем случае отправим его к Марье. На Уловителе он ей всё скажет, и калечить не надо.
– Ладно, – согласился Соловей, вставая и допивая бокал. – Может, ты и прав. Марья с Арданом лучше ладит, чем я, – пусть и разбирается с ними. А у нас пока другие заботы.
Как и предсказывал Соловей, сильный западный ветер и мощное течение Великой дуги затрудняли и замедляли движение эскадры едва ли не втрое по сравнению с противоположным направлением. Остров вырос на горизонте под вечер ещё через день.
Соловей собрал совещание: двигаться в ночь или отложить до утра? Сойка стояла за немедленное нападение; Финист предлагал дождаться утра. Кудеяр и Слащёв тоже были приглашены на военный совет и тоже разошлись во мнениях. Кудеяр был за ночную атаку, Слащёв хотел подождать, выяснить сначала, что, где и как.
– Чего тут выяснять?! – горячилась Сойка. – Спокойно войдём в залив, встанем на рейде и наведём пушки. И всё – остров наш.
– Порт наш, – уточнял Слащёв. – Ну, высадимся мы в Сладкой гавани, захватим Бутылку. А дальше что? Ни Кошачий Глаз нам не взять, ни Клюв Стервятника, ни даже Городок. Пушки не добьют, а наличных сил нам не хватит.
Финист рассматривал разложенную на столе карту острова, над которой склонились участники совещания, и понимал, что Слащёв прав. Широкий открытый северный залив острова, в котором однажды затонула ладья с бочками мёда, заканчивался обустроенной гаванью и небольшим посёлком Бутылка. Назывался он так потому, что лежал между двумя холмами, спускавшимися и расширявшимися к берегу, и вытягивался вверх узкой горловиной. На холмах стояли небольшие крепостки с башнями и пушками, которые корабельная артиллерия Соловья могла разнести в пух и прах за пять минут. Как и всю Бутылку и все стоявшие и в гавани, и на рейде корабли.
Но грозный пиратский остров держался не Бутылкой и не двумя игрушечными фортами, поставленными больше для внушения, чем для реального боя. В возвышенной северо-западной части острова на крутом высоком холме с открытыми склонами стояла крепость Кошачий Глаз, артиллерия которой контролировала подступы ко всем близлежащим посёлкам, включая Городок – крупнейший населённый пункт острова.
А в южный берег Буяна глубоко врезался обширный извилистый фьорд с неприступными каменными берегами, закрытый от моря загнутым скалистым выступом, напоминавшим клюв стервятника. В этой естественной крепости спокойно размещались и маневрировали на рейде до сотни кораблей, самые большие галеры могли разойтись, не коснувшись друг друга, и при всём при этом она не нуждалась ни в какой артиллерийской защите. Фарватер был настолько сложен, что войти в Клюв могли только самые опытные лоцманы и капитаны, и любой хозяин острова старался, чтобы таковых было как можно меньше. Пиратские капитаны, просившие убежища на Буяне, получали лоцмана за половину добычи. Это было много, но зато все знали – под защитой Клюва и Кошачьего Глаза их не возьмёт ни один королевский или императорский флот.
Попытки устроить блокаду острова тоже неизменно проваливались. Не говоря уже про запасы в огромных скальных складах Кошачьего Глаза, остров был достаточно плодороден, чтобы прокормить до десяти – двенадцати тысяч населения ежегодно. Постоянные пиратские набеги и бойкая работорговля привели к тому, что успешные капитаны, вышедшие на покой, устраивали себе на острове поместья с плантациями, «сажали» на землю захваченных и выкупленных рабов и занимались хозяйством.
Плодов этого хозяйства вполне хватало для обеспечения продовольствием и гарнизона, и прочих поселенцев. А всё остальное – от пуговиц с чернилами до пушек и пороха – пираты добывали грабежом и торговлей по всей акватории Тёплого моря. Иногда успешно, иногда не очень. На место выбывших неизменно приходили новые искатели богатства, вольности и славы.
Всё это Финист знал и понимал, что захватить Буян штурмом будет чертовски сложно. Даже вестланская армада под командованием брата императора не смогла этого сделать; что уж говорить про них с пусть мощными, но всего лишь тремя боевыми галерами и без малейшей поддержки десанта.
У Сойки, однако, было другое мнение.
– Ты же знаешь фарватер, – повернулась она к Соловью. – Залив не охраняется, надо только войти в него. А там разобьём все корабли пушками в упор – и всё. Держаться им будет нечем.
– Я не собираюсь разбивать эти корабли, – возразил Соловей. – Они мне нужны целыми. Да и люди желательно.
– Тогда что ты предлагаешь? – раздражённо спросила Сойка. – Или, думаешь, там ещё не знают, что ты переметнулся к Марье?
– Знают, конечно, – Соловей усмехнулся. – Но…
Он загадочно замолчал.
– Что? – не выдержала Сойка.
– Есть у меня одна идея. Подождём до утра. Не будем суетиться в ночь.
Утро встретили стоя на якоре в миле от Сладкой гавани, нарочито безобидно развернувшись носом к острову и вывесив на мачтах пурпурных «соловьев». Поднятые и убранные вёсла тоже должны были продемонстрировать предельно мирные намерения.
Вход в гавань перегораживали поставленные посередине залива четыре каравеллы, развёрнутые бортом и с наведёнными пушками. Сойка смотрела на них, возбуждённо раздувая ноздри.
– И это вся их защита?! Да мы разнесём их вдребезги! Соловей, ну давай пальнём разок. Для острастки, а?
Соловей качал головой.
– Не надо. Подождём.
– Чего?
Соловей пристально всматривался в гавань, где начиналось оживлённое движение. Через час после рассвета от пристани отошёл небольшой однопалубный бриг и на хорошей скорости, проскользнув мимо каравелл, направился к «Солнцу юга». Соловей приказал спустить верёвочную лестницу Ещё минут через двадцать бриг пришвартовался к борту галеры,