и на палубу «Солнца» сноровисто поднялись три человека с ножами и пистолетами за поясом.
Соловей усмехнулся. Он знал этих ребят и был доволен, что на разведку и первичные переговоры послали именно их.
– Макс! – добродушно воскликнул он, распахивая объятия. – Ты теперь до пограничника дослужился? Или в таможню перевели?
– Капитан, – растерянно пробормотал Макс, пытаясь вырваться из крепких объятий Соловья. – Что вы здесь делаете?
– Как – что? – делано удивился Соловей. – Домой вернулся. Вы чего, ребята? Не получали, что ли, сообщения?
– Нет, – Макс неуверенно переглянулся со спутниками, те в ответ так же растерянно пожали плечами. – Какое сообщение?
– Драть меня в четыре дырки! – воскликнул Соловей. – Я же послал Лукашу письмо, что иду. С какого хрена он вам не сказал?
Макс молча переводил взгляд с капитана на окружавшую его команду. Он не понимал, что происходит и что ему самому теперь делать.
– Мы думали, вы это самое… с царицей теперь… с Волховской… Командор Лукаш сказал…
– Чего?! – перебил Соловей, презрительно прищурившись. – С каких пор этот хрен командором себя возомнил?
– Ну, когда вы, значит, сдали город и галеры, он объявил вас недействительным… Ну и, как наместник, сам, значит…
– Сам, значит?! – угрожающе произнёс Соловей. – Наместник не может стать командором – ты что, забыл, Макс? Командор должен быть выбран на общем Совете.
– Так это… будет Совет-то… через неделю.
– Ах, будет! Ну, вот когда будет и если его выберут, тогда он и может считаться. А пока что командор я, и я приказываю доставить меня на берег.
– Не могу, капитан, – возразил Макс.
– Это ещё почему?
– Вас лишили звания. Вам запрещено появляться на Буяне.
– Выбирай выражения, Максик, – посоветовал Соловей, кладя руку на нож, – если не хочешь отправиться на дно лизать мёд.
– Не могу, капитан, правда, – Макс всем своим видом выражал сожаление, что не может иначе. – Вы же вышли из нашего звания.
– Да кто, бл… сказал тебе это?! – взорвался Соловей. – Кому ты веришь? Лукашу или своим глазам? Посмотри, – он повернулся, широко размахнув рукой, – где ты тут видишь царицу? Или хоть что-нибудь царское? Видишь? С кем уходил, с тем и вернулся. – Сойка и прочие согласно закивали. – Галеры обещал захватить? Захватил. Флаги, видишь, чьи? – Соловей поднял голову, и Макс невольно задрал тоже. – Мои. Чего ещё надо?
– Так вы это, – Макс замялся, – не были в Волхове?
– Был. Вёл переговоры с царицей как командор острова. Имел право.
– И что?
– Упрямая стерва оказалась. Пока не договорились. Ничего, мы ещё вернёмся к этому.
– А Скальный Грай?
– Тут небольшая промашка. Пока был в Волхове, Скаль-Грайские отбили город. Как услышал, сразу вернулся. Зарубились маленько. Город пока не отбил. Но зато вернул галеры и ещё кое-кого захватил.
– Кого?
Соловей обернулся, махнул повелительно рукой. Из трюма вытащили Финиста со связанными за спиной руками, подвели.
– Узнаёшь?
Породистое горбоносое усатое лицо Финиста было слишком известно. Даже Макс его узнал; он потрясённо уставился на высокопоставленного заложника.
– То-то же! – удовлетворённо бросил Соловей. – За своего кума царица что хошь отдаст. И Скальный Грай, и всё Лукоморье в придачу. Так что ты там говорил, Макс? Кого там лишили звания?
Макс сглотнул, перевёл взгляд на Сойку. Та не выдержала.
– Хорош уже кобениться! – раздражённо воскликнула она. – Тебя зачем сюда послали, Макс? Проверить, кто пришёл?
– Да…
– Ну, проверил?! Командор пришёл. С добычей. Не зли его, Макс. А то сам знаешь, что будет.
Макс растерянно переглянулся со спутниками.
– А Лукаш…
– А вот давай-ка веди нас к нему, – приказал Соловей. – Там и разберёмся с ним по-мужски. Кто тут вас наё… – я или он?
Макс решился. Перегнувшись через борт, он крикнул своим на бриге, что всё в порядке и капитан едет с ними. Соловей довольно ухмыльнулся.
Погрузились втроём – он, Сойка и по-прежнему связанный Финист. В Кошачий Глаз, понимал Соловей, больше не пропустят. Но и так было нормально.
Бриг прошёл мимо каравелл, с бортов которых, свесившись и перегнувшись, на них смотрели во все глаза. Соловей махал рукой, орал приветствия, улыбался во весь рот. Макс боязливо косился.
В порту стояло два десятка торговых галер, не боявшихся рисковать контрабандной торговлей с Буяном, одна большая рабовладельческая барка и семь-восемь быстроходных каравелл, вооружённых малокалиберной артиллерией и патрулирующих остров по периметру. Обязанных патрулировать, но… Соловей усмехнулся. Командор из Лукаша выходил явно не слишком предусмотрительный.
Впрочем, дело ещё не было сделано. Да, Макс ему поверил и он уже на острове, но, пока не захвачен Кошачий Глаз и не взят Клюв Стервятника, о победе и контроле говорить не приходится.
Они высадились в гавани в самый разгар оживлённой утренней торговли. Торговля, впрочем, тоже на какой-то момент встала. И продавцы, и покупатели, и случайные зеваки, и сторожа, и грузчики, и портовые шлюхи уставились на них, словно не веря своим глазам. Кажется, Лукаш успел уже всем напеть в уши.
– Здорово, ребята! – гаркнул Соловей, выпрыгивая на причал и махая рукой.
– С приездом, капитан! – крикнула одна из девчонок и тут же отвернулась, зардевшись.
Остальные молчали, насторожённо глядя и ожидая, что будет. Макс распорядился, им подвели лошадей. Соловей легко вскочил в седло, упёрся, привстав, в стремена. Финиста посадили позади Сойки, связав ему руки спереди неё.
Тронули. Поднялись в горловину между холмами и помчали, постепенно забираясь на северо-западную возвышенность острова. Миновали несколько небольших посёлков и усадеб с садами и полями, на которых уже трудились десятки рабов. Соловей скакал легко, не оглядываясь. Финист хмурился, подскакивая на крупе позади Сойки, всматривался, искал знакомые лица из команды Вадима. К счастью или к несчастью, никто ему по дороге не попался.
В Городке остановились передохнуть и пообедать. Здесь к ним присоединился ещё один отряд человек в двадцать. Соловей заметил, что, пока они обедали, Макс послал гонца в Кошачий Глаз. Он до сих пор не мог решить, кому служить, и больше всего боялся не угодить будущему победителю.
Соловей кивком указал Сойке на Макса. Та понимающе прикрыла глаза, побарабанила пальцами по своему ножу.
От Городка дорога стала подниматься круче. Лошади спотыкались на каменистой дороге, тяжело вскидывали ноги. Пришлось перевести их на шаг. Холм был изрыт по периметру рвами, в которых добывали камень на строительство крепости. Глубокие рвы потом заполнялись разнообразными ловушками, и от подножия холма к стенам крепости можно было подняться по одной-единственной дороге с перекинутыми мостами, которые легко уничтожались в случае необходимости.
Последнюю четверть пути по крутому склону холма проделали и вовсе пешком, подтягивая упиравшихся лошадей за собой в поводу. Ноги скользили, Финист периодически падал. Сойка, смеясь,