есть особые пушки с короткими стволами, но способные выдерживать большой заряд пороха. Они созданы специально для этой цели.
— В таком случае наши оружейники под твоим руководством, Андзин Миура, должны заняться изготовлением для нас таких орудий.
— Конечно, если вы собираетесь осаждать много крепостей, мой господин сёгун. Но сейчас достаточно будет и этих кулеврин — если, конечно, нам удастся получить подходящий угол возвышения.
Он подошёл к орудиям, прикинул дистанцию и направление и приказал заряжать. Он собственноручно поднёс фитиль к запалу первой пушки, бросив ещё раз взгляд в сторону крепости. Казалось, стихли вдруг все звуки, будто обе армии затаили дыхание. Он ткнул фитилём в отверстие. Кулеврина рявкнула и, откатившись назад, опрокинулась набок. Уилл еле успел отскочить… Ядро по высокой дуге пронеслось по утреннему небу и исчезло среди гарнизонных строений, по случайности снеся заодно один из развевавшихся флагов. Армия Токугавы издала торжествующий рёв, загудели сигнальные рожки, а из крепости послышался сначала вопль ужаса, тотчас сменившийся воинственными криками вызова.
— Конечно, — задыхаясь, вымолвил Уилл, — сооруди мы осадные орудия специально для этой кампании, не было бы риска, что эти наши пушки выйдут из строя. А теперь поторопитесь, парни, поставьте-ка её на колёса.
Он шагнул ко второму орудию. Это тоже откатилось назад, но устояло. И снова ядро обрушилось на защитников крепости.
— Предупреди командиров отрядов, чтобы они были наготове, — велел Хидетада своему брату. — Если они решатся на вылазку, то это случится скоро.
Есинобу кивнул и ускакал к группе военачальников, собравшихся в стороне.
Но защитники никак не отреагировали даже после того, как все четыре орудия выстрелили и были перезаряжены.
— И что теперь, Андзин Миура? — поинтересовался Хидетата.
— Как что? Мы продолжим обстрел, мой господин сёгун. Я немного уменьшу заряд, чтобы ядра падали ближе и поражали вражеские войска — они, как я полагаю, столпились сейчас за воротами.
— Твой план замечателен, Андзин Миура. Конечно, если бы ядро взрывалось, падая на землю, то мы скоро вынудили бы Тоётоми перейти к активным действиям. Но, боюсь, эти падающие ядра — хотя они и довольно неприятная штука, — вскоре перестанут нагонять страх. Мы должны использовать их получше.
— Охотно, мой господин сёгун, знай я более эффективный способ.
— Ты чересчур скромен, Андзин Миура. Я предлагаю, чтобы ты увеличил заряды; тогда ядра минуют внутренние укрепления и достигнут самого замка. Будь уверен, именно оттуда Асаи Ёдогими наблюдает за полем боя. — Он взглянул на Уилла. — Не нужно притворяться, Андзин Миура. Я знаю о твоей жизни не меньше тебя самого. Принцессе пока удавалось держаться на расстоянии от превратностей войны. Но если мы обрушим ядра на эти башни…
— Мой господин, стрелять по женщинам…
— По женщинам? По величайшей шлюхе и её менее значительным шлюхам? Во всяком случае, Андзин Миура, мы не собираемся стрелять по ним в том смысле, как если бы они стояли перед жерлами наших пушек. Мы только припугнём их немного.
— Но увеличить заряды, мой господин, — это риск и для самих орудий.
— В лагере есть ещё дюжина. Я приказываю тебе направить огонь на башню, Андзин Миура.
Уилл заколебался. Но сёгун был номинальным главнокомандующим армией.
— Слушаюсь, мой господин сёгун. — Он подошёл к первому орудию, прикинул взглядом направление. — Нам нужно будет повернуть пушки немного левее.
— Ну, так поворачивай поскорей, — бросил Хидетада.
Уилл отдал распоряжения, и стволы пушек медленно повернулись, нацелившись на огромную квадратную башню Осакского замка, дворца квамбаку.
— Вы, конечно, понимаете, господин сёгун, что большая часть ядер теперь будет бесцельно падать в ров по ту и другую стороны.
— Достаточно будет, если в цель попадёт хотя бы одно, Андзин Миура. Открывай огонь.
Уилл взмахнул рукой, первое ядро по отлогой дуге пронеслось по небу. Дым развеялся, и они увидели, как оно, взметнув фонтан воды, шлёпнулось в ров рядом с башней. Гарнизон издал презрительный вопль, а сигнальные рожки Токугавы на этот раз промолчали.
— Ещё раз, — приказал Хидетада.
Громыхнуло второе орудие. Ядро ударилось о каменную наружную стену замка и отскочило вниз, во двор. Но там никого не было, и снова раздались насмешливые возгласы.
— И ещё раз, — сказал Хидетада.
Третье ядро, казалось, повисло в воздухе — траектория вышла круче, чем у остальных. Потом оно ринулось вниз и обрушилось на крышу дворца. Деревянные обломки брызнули в стороны, ядро исчезло внутри башни. Насмешки сменились воплем смятения.
Хидетада улыбнулся.
— Сегодня ты сослужил нам великую службу, Андзин Миура. Тебя ждёт награда. Продолжай обстреливать башню. Я извещу отца.
Он развернул коня и поскакал навстречу завываниям рожков, ведь Токугава тоже видел ущерб, причинённый выстрелом. Прикрыв рукой глаза от солнца, Уилл вглядывался в башню. Конечно, на крышу обрушился удар огромной силы, но это была счастливая случайность. Он отдал приказ командиру следующей кулеврины, и это ядро последовало за первым, исчезнув во рву. Но на этот раз смешков со стороны Тоётоми не последовало.
— Заряжай! — скомандовал он и поспешил проверить наводку первого орудия, которое снова опрокинулось. Хуже того: как он и боялся, в казённой части ствола зазмеилась трещина. Уилл в задумчивости потянул себя за бороду.
— Тогда только эти три, — распорядился он.
— Но они тоже долго не выдержат, мой господин Миура, — запротестовал командир батареи. — И вот тогда-то Тоётоми возрадуются.
— Всё равно. Мы должны подчиниться приказу сёгуна, — сказал Уилл. Хоть бы они все взорвались на следующем залпе! Лучше бы он не ввязывался в эту битву и поскакал прямиком в Миуру. Никто не осудил бы его за это — ведь он не виделся с семьёй почти год.
Но не Токугава. Потому что происходившее здесь было важнее семьи и любви. Это снова было нечто фундаментальное, основное — как буря в Великом океане.
— Пушки готовы, Андзин Миура, — доложил канонир.
Уилл повернулся к крепости. Каждую нужно было чуть-чуть подправить, чтобы иметь побольше шансов попасть в башню. Или чтобы наверняка промахнуться? Снова это было дело его воли, его решения. Одно попадание было. Этого вполне достаточно. А Хидетада ни в чём не обвинит его. Он даже не узнает, были ли остальные промахи случайными или намеренными. Он склонился над первым стволом, ещё раз проверяя расстояние и прицел, и тут услышал сигналы рожков, с новой силой разлившиеся по переднему краю. На этот раз они сопровождались возгласами радости — теперь уже в рядах Токугавы. И ещё до выстрела.
— Андзин Миура, — крикнул артиллерист. — Андзин Миура! Смотрите!
Ворота крепости распахнулись, пропуская группу всадников. Первый держал над головой белый флаг.
Дом был окружён стражниками Токугавы, внутри их было ещё больше. В комнате, на возвышении в