Ани улыбнулась при мысли об Элеоноре, которую игнорируют, настолько это не вязалось с ее настоящим образом, а затем сказала:
— Хозяину понравилось бы это имя, мадам.
— Бедняжка Роберт выбирал для своих детей приличные имена, — произнесла Элеонора.
Она посмотрела на Ани и увидела, какой седой и сгорбленной та стала. Слезы выступили на глазах Элеоноры.
— Ани, неужели прошло уже двадцать лет, как он умер? Я иногда думаю, узнал ли бы он меня сейчас?
— Он по-прежнему любил бы вас, мадам, так же сильно, как и раньше.
Две женщины пристально посмотрели друг на друга, вспоминая годы, которые они прожили вместе. Внезапно их уединение нарушилось звуком детских голосов. Слышно было, как дети бежали и кричали за высокой живой изгородью.
— Чем там занимаются дети? — сердито крикнула Элеонора. — Моим детям никогда не позволялось так шуметь. Куда это они направляются без няни? Ани, кто должен быть с ними? Сесилия не имеет никакого представления о дисциплине и порядке. Я не знаю, куда катится молодежь. Ани, что же ты стоишь, пойди выясни, что там такое происходит.
Так громко шуметь могли только Том и Маргарет. Эдмунд тихо следовал за ними. Он все делал тихо. Они крикнули ему что-то, раздраженные тем, что он не разделял их энтузиазма.
— Эй, Эдмунд! Не отставай! Мы не будем тебя ждать вечно! Ты что, не можешь бежать быстрее?
Эдмунд показал, что может держаться наравне с ними, и дети рванули через парк, спрятавшись там под деревьями.
— Теперь нас не поймать, и никто не позовет назад в дом, — сказал Том с удовлетворением.
— За нами могут кого-нибудь послать, — предположила Маргарет, заметно волнуясь. — Разве ты не заметил, что бабушка сидела в саду, когда мы пробегали мимо?
Том покачал головой. Он выглядел озабоченным.
— Она точно кого-то послала, — сказал им Эдмунд. — Вы не видели, что она отправила Ани посмотреть, куда мы направляемся?
— А, тогда все в порядке, — быстро ответила Маргарет. — Ани не в состоянии быстро бегать. Она немножко пройдет и вернется. Скажет, что не нашла нас. Так что мы можем не возвращаться до ужина.
— Я могу вам кое-что показать, — неожиданно сказал Том. Ему было десять, а остальным — по одиннадцать, но чаще всего именно он был главным заводилой. Все с нетерпением посмотрели на него.
— Что? — требовательно спросила Маргарет. — Говори, а то я тебя ущипну.
— Я в любом случае собирался показать, — с достоинством произнес Том, — и готов поспорить, что ты меня не ущипнешь, если я сам не позволю.
Эдмунд перевел взгляд с него на нее, размышляя, стоит ли ждать еще одной ссоры между братом и сестрой. На этот раз Маргарет решила не идти дальше угроз, а просто сказала:
— Хорошо. Говори же.
— Нет, я собираюсь не говорить, а показать, но если только вы будете вести себя очень тихо.
Том повел их через лес по тропинке, которая углублялась в заросли. Опытный лесничий без труда угадал бы, что совсем недавно по этой тропинке проходил какой-то крупный зверь, а может, даже не один. Через некоторое время Том дал им знак замолчать и начал пробираться вперед с особой осторожностью. В конце концов они укрылись в зарослях кустарника и увидели оттуда двух лошадей, привязанных к дереву.
— Одна из лошадей принадлежит нам, — с негодованием воскликнула Маргарет, — ее украли?
— Шшш! — сразу же отозвался Том. — Пойдемте, нам дальше! Трое детей медленно и осторожно начали прокладывать себе дорогу, пока Том не остановился почти возле лошадей. Они увидели впереди небольшую поляну, на которой в траве лежала пара.
— Что они там делают? — спросила Маргарет, нарушая тишину.
— Они целуются, — объяснил взволнованный Том. Он напоминал ведущего, который не был уверен, понравится ли публике представление.
— Целуются, но и еще что-то, — с сомнением протянула Маргарет.
Наконец Эдмунд произнес то, о чем они не решались сказать вслух.
— Они спариваются, — без колебаний прошептал он. — Как овцы с баранами осенью. Я наблюдал в прошлом году. Но люди делают это не так, как животные.
Храня молчание, они простояли еще некоторое время.
— Это наша Сесиль и Генри Баттс, — со значением объявил Том, на случай если эта деталь ускользнула от внимания зрителей.
— Но ведь предполагается, что Сесиль выйдет замуж за Томаса Баттса, — сказала Маргарет. — Я слышала, как бабушка говорила об этом с мистером Баттсом.
— Может, ты не то услышала, — высказался Том.
Маргарет покачала головой.
— Нет, я уверена, что речь шла о Томасе. Он старший, поэтому я точно говорю. Бабушка не стала бы выдавать ее за младшего сына мистера Баттса.
— Тогда, возможно, Сесиль что-то перепутала, — решили они и успокоились на этом. Пара в траве приподнялась, потому что им показалось, что они услышали какой-то шум. Маленьким зрителям пришлось замереть на месте, а потом ретироваться в абсолютной тишине.
Генри Баттс сел и стряхнул опавшие листья с волос. Для юноши шестнадцати лет он был исключительно красив. Генри был на год старше Сесили, но уже танцевал, как придворный, и одевался по последней моде. Генри суждено было однажды стать очень богатым, поскольку он унаследовал состояние своей матери. Единственное, что не говорило в его пользу, — это то, что он не был старшим сыном своего отца и поместье со временем отошло бы к его брату.
— Ты слышала? — спросил он Сесиль.
Она сонно улыбнулась, лежа на подушке из травы, которую он ей устроил.
— Нет. Не волнуйся. Мы здесь в полной безопасности. Это, наверное, лошади.
— Да я беспокоюсь только из-за тебя. Если нас застукают, неприятности будут у тебя. О себе я не стал бы волноваться.
— Ничего со мной не случится. Если даже нас и найдут, им просто придется согласиться на наш брак, вот и все. Если ты боишься, что меня накажут, то напрасно. Никто меня не бьет, ни папа, ни мама. Они никого из нас никогда и пальцем не тронули. А моя гувернантка слишком стара и неуклюжа.
— Ну, а как твоя бабушка? Я слышал, она очень строгая. Она в прекрасных отношениях с моим отцом. Ты ведь знаешь, что они хотят выдать тебя замуж за Томаса.
— О, Томас! — с легким презрением в голосе произнесла Сесиль. — Кому он нужен как муж. Он же скучный, как ноябрьский день.
— Он мой брат. Он очень хороший человек, — защищаясь, произнес Генри.
— Но он и вполовину не такой красивый, как ты, — льстиво ответила Сесиль, проводя травинкой по лицу Генри. Он резко перевернулся и поймал Сесиль за руки, глядя сверху вниз на ее красивое кошачье лицо.
— Ты ведьма, — сказал он. — Наверное, ты заколдовала меня, как королева короля, чтобы заставить жениться на себе.