– Я старалась сделать все, как надо, – сказала Клементина. – Всю свою жизнь я заботилась только о себе, о том, чтобы подняться на вершину. Сейчас я хочу поступить правильно.
Анжела протянула ей бумажное полотенце, и Клементина высморкалась. Когда она перестала плакать, Анжела снова села напротив нее.
– И как долго, ты полагаешь, Меган будет горевать по Джексону?
.– Я не знаю. Я только знаю, что она еще любит его.
– Значит, пока она не придет в себя, ты собираешься приносить в жертву свое счастье.
– Мама, я не могу ранить ее. Она уже через столько прошла.
– Мы все прошли через многое, – сказала Анжела, и в голосе ее прозвучало раздражение.
Клементина увидела, как множатся морщинки на лице матери, как будто простая мысль о суровых испытаниях жизни старила ее.
– Скажи мне, – спросила Клементина, – сколько прошло времени после развода, пока ты снова не влюбилась?
Анжела окаменела, и Клементине показалось, что она заметила что-то близкое к страху в ее глазах, как будто Клементина слишком приблизилась к правде. Анжела резко встала и подошла к холодильнику. Она вытащила головку лука из контейнера для овощей. Потом, стоя спиной к Клементине, ответила:
– Это совсем другое.
– Почему?
– Потому, что Дюк совершенно другой.
Клементина встала и положила подбородок на плечо матери.
– Я знаю, мама. Любить его всегда, хоть немного, совсем не заблуждение.
Анжела повернулась к ней:
– Ты права, я действительно люблю Дюка, совсем немножко. Но Джона я люблю гораздо сильнее. Он – мой муж, и я счастлива. И Меган тоже будет счастлива, независимо от того, будете вы вместе с Джексоном или нет. Глупо, что ты отказываешься от личной жизни, пока Меган не устроит свою. Не будь идиоткой.
Клементина отвернулась:
– Я стараюсь ею не быть.
Глава 20
Клементина читала в гостиной новый сценарий, когда раздался звонок в дверь. Она услышала знакомый свист, но в тот момент даже не обратила на него внимания, и ни о чем не предполагая спокойно открыла дверь.
В первую секунду она почувствовала головокружение и чтобы не упасть, ухватилась за край прочной дубовой двери. Улыбаясь своей белозубой улыбкой, одетый в вельветовые штаны и футболку, перед ней стоял Дюк. Только белые пряди в волосах напоминали, что прошло несколько лет с тех пор, как они виделись в последний раз.
– Удивлена моему визиту, верно? – спросил он.
Голос был все таким же, с оттенком довольного смешка, как будто все, что он говорил – часть шутки, известной только ему.
– Да, немного, – ответила Клементина, заставляя себя выпрямиться.
Все ее чувства перепутались и закружились – радость, что видит его, потрясение, что он пришел, гнев, что так долго собирался.
– Как ты прошел мимо охраны?
– Просто сказал, что я твой отец. К счастью, сегодня дежурит какая-то белокурая малышка. Я очаровал ее до кончиков пальцев.
Дюк просочился мимо нее, и Клементина закрыла дверь. Сейчас она стала увереннее, но все равно у нее было такое чувство, что она идет по скользкому льду. С тех пор, как прекратились его письма, она изо всех сил старалась выбросить Дюка из головы. Но ей это плохо удавалось. Клементина примирилась с мыслью, что он никогда не придет к ней по собственному желанию. Но вот он здесь, перед ней, сводя на нет все ее твердые решения забыть его. Почему жизнь так поступает с ней? Почему ей приходится доходить до точки, до полного поражения прежде, чем получить то, что хочешь?
– Принести тебе что-нибудь выпить? – спросила Клементина.
Дюк прохаживался по гостиной, бросая нежные взгляды на мебель и гобелены.
– Хорошо бы пива.
– Извини, но у меня нет пива. Может быть вино?
– Ладно. Неплохое местечко у тебя здесь, Клем.
Он открыл застекленную створчатую дверь во внутренний дворик. Волны перекатывались буквально в пятидесяти метрах от него. Клементина принесла стакан вина и прислонилась к перилам рядом с отцом.
– Да, здесь хорошо, – согласилась она.
– Ты, должно быть, вбухала в дом кучу денег. Сколько все это обошлось? Миллион?
– Много, – отрывисто ответила Клементина, потом села за складной столик в тени зонтика.
Глядя на Дюка, она не чувствовала себя ни нервной, ни ошеломленной, хотя думала, что испытает именно эти чувства. Она преодолела первое потрясение и сейчас ее мучило простое любопытство. Почему, спустя столько лет, он заявился?
.– Я посмотрел «Признать виновной», – сказал Дюк, бросая на нее быстрый взгляд. – Кэрол просто обалдела от фильма. Смеялась и плакала как идиотка.
– Кэрол?
Дюк рассмеялся и сел за стол возле нее.
– Верно. Ты никогда не видела ее. Мы с ней встретились около года назад. Она довольно хорошо относится ко мне. Удерживает меня в нормальном состоянии, если ты понимаешь, что я имею в виду.
Клементина кивнула. С каждой секундой какое-то странное чувство охватывало ее все сильнее и сильнее. Она так долго мечтала об этом воссоединении, представляла, как он сидит именно там, где сидел сейчас, но все, казалось, каким-то неверным, нереальным, не на своем месте. Он был красив, но совсем не так захватывающе, как в ее фантазиях. Он слишком горбился. Он жадно глотал вино. Он не сказал ни единого слова, которое можно было ожидать в данной ситуации, например: «Клементина, извини, что не связался с тобой раньше. Я очень хотел, но боялся, что ты рассердишься.» Или «Пожалуйста, прости меня. Я хочу снова узнать тебя». Вместо этого он плотоядно поглядывал на девицу, трусцой бегавшую по пляжу и молчал.
– Что ты здесь делаешь? – не выдержав, спросила Клементина.
– Я вижу, ты сразу переходишь к делу. – Он снова рассмеялся и одним глотком допил вино. – Только лишний раз в туалет сбегать. Вот что такое вино. Напиток для женщин. Я – пивной человек, и всегда им был и всегда им буду. У тебя явно нет мужика в доме. Ни один настоящий мужчина не выдержит без, по крайней мере, полдюжины банок в холодильнике.
– Суть твоего визита?
– Черт побери. Думалось, что ты проявишь больше радости, увидев меня. Клем, я не видел тебя с того дня в баре, да и тогда у нас было не слишком много времени.
– Ты так выбрал, не я.
– Успокойся. Не сердись. Я хочу сейчас возместить все. Почему ты торопишь меня?
– Я не тороплю тебя, – ответила Клементина, испытывая чувство вины.
Казалось, он пытается сказать что-то правильное, хорошее. Может быть, он действительно просто хотел побыть с ней. Он стареет, возможно, он всего лишь хочет узнать свою дочь, пока еще у него есть шанс.
– Извини, – продолжала она. – Я просто удивлена, что ты здесь, вот и все.
Дюк облегченно кивнул:
– Я прилетел из Феникса сегодня утром. Жил там последний год или, примерно, год. Кэрол – секретарша, она поддерживает меня в периоды, когда я без работы.