Читать интересную книгу Дом на Тара-роуд - Мейв Бинчи

— С наслаждением полюбуюсь на то, как его повезут в тюрьму. Но сначала мне нужно кое-что сделать.

— Это надолго? Предупреждаю, времени у тебя мало, — сказал Фергал.

— Раз так, придется поторопиться, — ответил Колм и начал готовиться к самому тяжелому разговору в жизни. Он обещал сестре, что присмотрит за ней. До сих пор этот «присмотр» заключался в том, что он закрывал глаза на ее пристрастие к наркотикам. Колм надеялся, что Мэрилин Вайн выполнит свое обещание.

Мона продолжала вести совещание, а Дэнни и Барни вышли из кабинета. Их присутствие больше не требовалось. Дэнни решил сделать хорошую мину при плохой игре.

— В былые времена мы позвонили бы Полли и отправились в «Квентин» на ланч, — сказал он.

— Таких времен больше не будет. — Барни был подавлен.

— Часть сделки?

— Точно. А как у тебя там?..

Дэнни пожал плечами.

— Сами знаете.

— Что ж, по крайней мере, Рии теперь что-то достанется.

— Да.

— Ты именно поэтому вернулся раньше срока?

— Бернадетта потеряла ребенка.

— О боже… О боже… Но говорят, что ни делает Господь, все к лучшему. Может, так оно и есть?

— Похоже, в данном случае Господь ошибся, — холодно ответил Дэнни, поймал такси и поехал в родильный дом.

Грег возвращался в Америку. Мэрилин очень хотелось улететь вместе с ним.

— Но я не могу бросить тонущий корабль. Не могу оставить дом, которого она вскоре лишится. Это было бы слишком жестоко.

— Конечно, — вздохнул Грег.

— Я вернусь первого сентября и приеду прямо на Тюдор-драйв, — пообещала она.

— Я тоже. Во всяком случае, на той же неделе.

— А как же Гавайи?

— Там поймут, — уверенно сказал Грег. — Это был скорее дружеский жест, чем служебная необходимость. Они будут рады за нас с тобой.

— Жаль, что мы не смогли помочь Рии, — сказала Мэрилин.

— Откуда ты знаешь? Может, ей тоже стало легче.

— Нет. Она хотела, чтобы муж вернулся к ней, но этого не произошло. Здесь говорят, что после возвращения из Штатов он не отходит от своей подружки.

— Она справится, — сказал Грег.

— Какая она? — внезапно спросила Мэрилин. — Что она представляет собой как личность?

— Я совсем забыл, что вы не видели друг друга. Очень приветливая, дружелюбная, в чем-то даже наивная. Словоохотливая. Сначала я думал, что она тебе не понравится, но теперь понял, что ошибся. Во всяком случае, Энди от нее без ума.

— Да ты что? — воскликнула Мэрилин. — Неужели в один прекрасный день мы станем с ней свояченицами?

— Постучи по дереву, — проворчал Грег.

Когда он уехал, Мэрилин села за стол и сказала Клименту:

— Знаешь, глупое животное, пожалуй, мы тоже заведем себе кота оранжевой масти.

Из сада вышел Колм. Его лицо было бледным.

— Рад слышать, что вы разговариваете с котом, — сказал он. Мэрилин вздрогнула. Раньше он не приходил без предупреждения. И не заговаривал первым. — Сегодня я это сделал. Сказал ей. Вы поможете?

— Вы были в центре?

— Да.

— Если она захочет, там ее примут?

— Да.

— Конечно, тогда помогу, — сказала Мэрилин Вайн.

— Рия, это Дэнни.

— Ох, слава богу. Я надеялась, что ты позвонишь.

— Конечно, это была «утка».

— Как ты?..

— Ну, мы потеряли ребенка, но этого следовало ожидать.

— Мне очень жаль.

— Да, Рия. Верю.

— Но…

— Я знаю, ты не из тех людей, которые убеждают меня, что все к лучшему, — прервал ее Дэнни.

— Нет, конечно нет. Я хотела сказать совсем другое, — солгала Рия.

— Знаю. Но другие повторяют это как попугаи и очень огорчают нас обоих.

— Конечно. — Рия почувствовала себя сбитой с толку, но не подала виду. — С детьми всё в порядке. Собираются домой. А потом мы встретимся и обсудим, как быть дальше.

— Да. Выяснилось, что все не так мрачно, как казалось раньше, — сказал он.

— Что ты имеешь в виду?

— У Моны были кое-какие сбережения. Так что наш дом Барни все-таки не достанется.

— Дэнни! — возликовала Рия.

— Нам все равно придется его продать, но, по крайней мере, у нас будут деньги. Что-нибудь подыщем. Во всяком случае, без крыши над головой вы теперь не останетесь.

— Конечно.

— Вот поэтому я тебе и позвонил.

— Да.

— Слушай, у тебя действительно всё в порядке? — В голосе Дэнни послышалось беспокойство.

— Да, а что?

— Я думал, ты обрадуешься. В последний момент к нам прилетела добрая фея в образе Моны Маккарти.

— Да, конечно, я радуюсь, — сказала Рия. — Извини, Дэнни, мне нужно идти. Кто-то звонит в дверь. — Она положила трубку. Конечно, никто в дверь не звонил. Просто Дэнни не должен был услышать слезы в ее голосе. Случившееся ничего для него не значило. О совместном будущем можно было не мечтать.

— Сегодня вечером Монто понадобится стол на шесть человек. Желательно у двери, — сказал Колму один из безымянных дружков его зятя.

— Все заказано, — лаконично ответил Колм.

— А я думаю, что для нас стол найдется.

— Если Монто сомневается, пусть сам поговорит со мной.

Колм попросил своего друга Фергала сообщить бригаде по борьбе с наркотиками, что Кэролайн находится в реабилитационном центре. Муж больше не сможет снабжать ее наркотиками.

— Монто не понравится, что его водят за нос.

— Конечно, не понравится, — любезно ответил Колм.

— Он приедет сюда.

— Надеюсь, он поверит тебе, что сегодня вечером в ресторане свободных мест нет. Неужели твое слово ничего для него не значит?

— Ладно. Скоро он даст о себе знать.

Колм в этом не сомневался. Фергал сказал, что неподалеку от ресторана стоит неприметная машина, а в ней несколько парней.

— Спасибо, Фергал. Можешь не сомневаться, у меня всегда будет накрыт стол для тебя и той, кого ты с собой приведешь.

— Та, которую я мог бы привести, ушла после очередного моего запоя, — грустно сказал Фергал.

— А у меня такой вообще никогда не было. Дураки мы с тобой. Но будет и на нашей улице праздник, — беспечно сказал Колм, хотя на лучшее будущее вовсе не надеялся.

В ресторан зашла Мэрилин.

— Сегодня вечером я хотела пригласить Герти пообедать.

— Я буду счастлив принять вас обеих у меня дома, — ответил Колм.

— И слышать не хочу.

— Вспомните, что вы сделали для Кэролайн.

— Она была готова к этому. Честное слово. Знала, что если не согласится, то подведет вас. Это все и решило.

— Все мы по-своему чокнутые, — сказал он.

— Конечно, — засмеялась Мэрилин. — И все же нам с Герти хотелось бы провести в ресторане спокойный тихий вечер. В отличие от прошлого раза. Помните пьяную певицу, которая пила водку из вазы с гвоздиками?

— Никогда не забуду. Но я не стал бы держать пари, что сегодняшний вечер окажется спокойным и тихим.

— Мам, давай позовем в гости Мэйнов. Нам пришлось уехать от них слишком рано.

— Энни, для этого была причина.

— И все же. Пожалуйста.

— Не знаю…

— Мам, похоже, это последние приличные каникулы в нашей жизни. Нам грозит разорение, папа ушел, и вообще. Хотелось бы запомнить что-то хорошее.

— Хотелось бы, — повторила Рия.

— Мам, что с тобой?

— Ничего. Все в порядке. Просто я не хочу, чтобы ты слишком увлеклась мальчиком, с которым расстанешься через десять дней.

— По-твоему, было бы лучше, если бы я сейчас вышла за него замуж? — Глаза Энни смеялись.

— Ладно, приглашай, — сказала Рия. Теперь это не имело значения. Ничего не имело значения.

В дверь дома шестнадцать позвонила Розмари.

— Зашла по пути. Слышала от Герти, что ваш муж уехал.

— Это верно.

— Все прошло хорошо?

— Очень хорошо. Спасибо.

— Есть какие-нибудь новости от Рии? — Если Розмари и считала странным, что ее держат на пороге, то не подала виду.

Внезапно Мэрилин распахнула дверь.

— Да, есть кое-что. Входите. Я вам все расскажу.

Бернадетту выписали из больницы. Она лежала на диване. Дэнни принес ей чашку бульона.

— Вкусно, — сказала она. — Что это?

— Консервированное консоме с капелькой бренди. Это тебя подбодрит. — Он погладил ее по щеке.

— Ты самый добрый человек на свете, — сказала Бернадетта.

— Я самый бесполезный человек на свете. Вынужденный продать наш новый дом еще до того, как начал платить за него.

— Для меня это неважно. Сам знаешь.

— Да, знаю.

— А что Рия? — впервые спросила Бернадетта. — Она не очень переживает из-за продажи дома на Тара-роуд?

— Мне казалось, что не очень, — задумчиво ответил Дэнни. — Во всяком случае, так было в Америке. Но по телефону она говорила совсем другим тоном. Не знаю, почему.

— Просто связь плохая, — утешила его Бернадетта. — Она что-нибудь сказала насчет ребенка?