и невероятно почтительный чех, заносивший в блокнот все просьбы и поручения господина Кханделвала.
Заметив наконец Мукерджи, господин Кханделвал улыбнулся и поприветствовал его по-бенгальски. Он был марвари, но всю жизнь прожил в Калькутте и в совершенстве владел языком; даже встречи с лидерами профсоюза Прагапурской фабрики неподалеку от Калькутты он целиком проводил на бенгальском.
– Чем обязан вашему визиту, Мукерджи-сахиб? – спросил он, делая глоток виски.
– Этот молодой человек, работавший у нас, теперь ищет новую работу. Он хотел узнать, не возьмут ли его в «Прагу». У него превосходное образование, он досконально знает технологию обувного производства, да и в остальном я могу всецело за него поручиться.
Господин Кханделвал благосклонно улыбнулся и, глядя не на Мукерджи, а на Хареша, воскликнул:
– Почему же ты готов отдать мне столь ценного сотрудника? Откуда такая щедрость?
Господин Мукерджи немного стушевался. Помедлив, он тихо ответил:
– С ним несправедливо обошлись, а я слишком труслив, чтобы поговорить об этом с шурином. Да и разговаривать с ним бесполезно: он уже все решил.
– Как я могу вам помочь? – обратился господин Кханделвал к Харешу.
– Сэр, я несколько раз направлял в «Прагу» заявления о приеме на работу и резюме, но не получил никакого ответа. Если вы попросите отдел кадров хотя бы взглянуть на мое резюме, я буду вам очень признателен. Уверен, они захотят меня взять, если увидят мои дипломы и послужной список.
– Примите у него заявление, – распорядился господин Кханделвал, и расторопный чех взял у Хареша бумагу, одновременно записав что-то в блокнот.
– Итак… – сказал мистер Кханделвал, – в течение недели вы получите от «Праги» письмо.
Увы, хотя через несколько дней Харешу действительно пришло письмо от «Праги», кадровики опять предлагали ему сущие гроши: двадцать восемь рупий в неделю. Хареш только разозлился.
Зато дядя Умеш ликовал.
– Я тебе говорил: если уволишься, новую работу не найдешь. Но ты же меня не слушаешь, считаешь себя самым умным. Посмотри на себя: сел на шею родителям, вместо того чтобы работать, как мужчина.
Хареш сдержался и спокойно ответил:
– Спасибо вам за советы, дядя Умеш. Я их очень ценю.
Удивленный внезапной кротостью Хареша, Умеш Чанд Кхатри решил, что дух этого гордеца наконец сломлен и отныне он будет прислушиваться к его мнению.
– Хорошо, что ты поумнел. Я рад. Негоже человеку быть о себе слишком высокого мнения.
Хареш кивнул, хотя мысли у него были отнюдь не кроткие.
13.21
Получив несколько недель назад первое письмо от Хареша – три голубые странички, исписанные мелким наклонным почерком, – Лата ответила на него по-дружески. Первая половина письма была о том, как он пытается обзавестись связями в «Праге» и устроиться туда на работу. Госпожа Рупа Мера обмолвилась, что знает кое-кого, кто имеет нужные знакомства и, вероятно, сможет помочь. На самом деле все оказалось гораздо сложнее, чем она ожидала, и у нее ничего не вышло. Хареш в то время не мог знать, что благодаря удивительному стечению обстоятельств и участию господина Мукерджи сможет лично познакомиться с самим господином Кханделвалом – председателем совета директоров «Праги».
Вторая половина письма оказалась более личной. Лата перечитала ее несколько раз. Эти строки, в отличие от письма Кабира, вызывали у нее улыбку:
Итак, о делах я написал [продолжал он], теперь позволь по заведенному порядку понадеяться, что вы с мамой благополучно добрались до Брахмпура и что все, кто встречал вас после столь долгого отсутствия, очень по вам скучали. […]
Хочу поблагодарить вас за визит в Каунпор и за прекрасно проведенное вместе время. Я рад, что обошлось без стеснительности и ложной скромности, и убежден, что мы сможем по меньшей мере стать хорошими друзьями. Мне понравилась твоя прямота и манера речи. Еще должен заметить, что не многие из встреченных мною англичанок говорили по-английски так же хорошо, как ты. Все это в сочетании с манерой одеваться и личными качествами делает тебя как нельзя более достойной девушкой. Я думаю, Кальпана была справедлива в своих похвалах. Эти слова могут показаться тебе лестью, но я пишу искренне.
Сегодня я отправил твою фотографию своему приемному отцу, а также описал ему свои впечатления, успевшие сложиться за те несколько часов, что мы провели вместе. Я дам тебе знать, что он ответит.
Лата ломала голову, чем именно ей так понравилось это письмо. Английский у Хареша был немного странный. «Позволь по заведенному порядку понадеяться», «встреченные англичанки» и еще десяток подобных выражений в трех коротких абзацах резали ей слух, однако письмо в целом получилось очень милое. Приятно было получить столько комплиментов от человека, который явно не привык хвалить других и при всей своей самоуверенности искренне восхищался ею.
Чем больше она читала письмо, тем больше оно ей нравилось. Однако Лата выждала несколько дней, прежде чем составить ответ:
Дорогой Хареш!
Твое письмо меня очень порадовало, так как на вокзале ты упоминал, что хотел бы переписываться. На мой взгляд, переписка – отличный способ познакомиться поближе.
Увы, насчет «Праги» никаких новостей пока нет, поскольку мы сейчас не в Калькутте. Помимо того что там находится штаб-квартира компании, там же живет и мамин знакомый. Но ма ему написала, посмотрим, что из этого выйдет. Еще она рассказала про тебя Аруну, моему старшему брату, который тоже живет в Калькутте и, возможно, сумеет чем-то помочь. Держим кулачки.
Будет здорово, если ты приедешь в Прагапур. Мы с мамой собираемся в Калькутту на новогодние каникулы и будем рады тебя повидать, пообщаться спокойно и без спешки. Я прекрасно провела время с тобой в Канпуре и очень рада, что решила туда заехать. Хочу еще раз сказать спасибо за то, что ты нашел нас на вокзале Лакхнау и так любезно помог нам сесть в поезд. Доехали мы замечательно, и в Брахмпуре нас встречал Пран, мой зять.
Я рада слышать, что ты рассказал про нашу встречу приемному отцу. Интересно узнать, как он отреагирует и что скажет.
Должна признать, что визит на сыромятню пришелся мне даже по душе. И ваш китайский дизайнер очень интересный человек, он так славно говорит на хинди!
Мне нравятся амбициозные молодые люди, как ты. Уверена, тебя ждет успех. Еще очень приятно встретить некурящего мужчину – честное слово, я восхищена, – потому что для этого, наверное, нужно обладать большой силой воли. Мне по вкусу твоя прямота и открытость, ты совсем не похож на большинство калькуттских парней (да и не только калькуттских), учтивых, обаятельных и совершенно неискренних. Твоя искренность –