Возмущённые возгласы зевак не смолкают – всем хочется поближе увидеть престолонаследное «представление», но мне на это плевать. Всё, что я хочу сейчас – собственными глазами убедиться, что мой план сработал, и вместо чинного возведения на императорский престол зарвавшегося Атарксиса будет представление с прилюдным окаменением липового наследника, которое сорвёт все планы Дэмониону, отвлечёт его внимание от Эвана и тем самым будет выиграно драгоценное время. Я прекрасно понимаю, что в моём плане много «дыр» и что он может просто не сработать, но другого варианта у меня, увы, просто нет.
Снова гортанно ревут трубы. Народ начинает стихать. Скоро… Совсем скоро начнётся шоу с делёжкой права занять второй трон Дарийской империи.
Насколько я знаю по рассказам Мэд и других шатер, не проходит и одного Солнцестояния, чтобы какой-нибудь сумасшедший не объявил себя сонаследником престола. Неудивительно, что на Плато столько каменных изваяний, некогда бывших живыми людьми. Дарийцы никогда не отличались особым мягкосердечием, поэтому процесс превращения человека в камень вызывает у них весьма живой интерес.
- Эй, красавица! Ставки делать будешь: окаменеет или нет? Сколько самоубийц вызовется в этот раз? – неприятно заискивающий мужской голос отрывает меня от раздумий.
Смотрю на ушлого мужичонка в неприметной одежде горожанина, который носится в толпе с небольшим плоским экраном в руках, принимая ставки. Неподалёку замечаю ещё несколько таких же прощелыг. Я и забыла про «спорщиков». Каждый раз перед началом Солнцестояния возле Плато Семи Ветров делаются ставки и порой довольно крупные: сколько сумасшедших осмелится бросить вызов Дэмониону? Окаменеют ли они сразу от прикосновения к Жезлу Власти, или процесс окаменения будет проходить медленно? Дадут окаменеть до конца или отрубят окаменевшую конечности, как Акрабе, отправив затем несчастного в ссылку типа Катара? В общем, народ развлекается как может. Я бы тоже дорого отдала, чтобы знать исход этого дела. Но, увы, предугадать ход событий не в моей власти.
В голове невольно мелькает мысль: а что, если Глэдис не скажет Дэмониону про кристалл? Или вдруг император сам не захочет возвращать его на место, чтобы не устраивать прилюдной шумихи? Всё-таки Атарксис, каким бы клоуном и придурком не был – единственный официальный наследник престола. Не будет его – на Дарии начнётся престолонаследный хаос. Дэмонион не вечен. Что, если…
И это «что, если…» сводит меня с ума.
Гулкие трубы сменяются набатом. Сердце замирает. Началось! Толпа стихает. На плато с многочисленной свитой выходит Дэмонион и лично выносит Жезл Власти. Ставит его в центр на специальную площадку, после чего занимает один из двух каменных тронов, искусно высеченных прямо в скале. Среди свиты приближённых замечаю Глэдис и Карла.
Тёмное ночное небо заливается ярко-оранжевым светом вернувшимся на ночной небосклон дневным светилом – звезды Сатаба. Огромный огненный диск замирает в окружении Туса и Наоки.
Туса… Именно на этой песчаной планете сейчас находится мой Эван.
Хотя, кому я вру… Уже не мой.
***
Три часа. Осталось всего три часа – ровно столько ещё может находится в нейтральной зоне крейсер Альтаирской империи до того момента, когда он должен будет вновь войти в гиперпространство, забрав с собой последнюю надежду на наше спасение.
Три часа. Именно столько осталось до начала возобновления войны между Дарийской и Альтаирской империями, если крейсер нарушит соглашение и задержится в нейтральной зоне хотя бы на минуту.
Эти проклятые и неизбежные три часа.
Но что ещё хуже – у нас самих осталось меньше часа, чтобы покинуть Тус, потому что до крейсера ещё надо добраться. Как это сделать – пока непонятно. Ангар, в котором помимо нашего звездолёта находится ещё пара сотен таких же, полностью заблокирован. Разрешение на вылет не даётся никому. Видимо, Дэмонион предугадал ход моих мыслей. Даже если мы завладеем другим звездолётом, нам всё равно не выбраться с Туса живыми. Впрочем, терять нам тем более уже нечего.
- А что, если… - в голове мелькает шальная мысль. – Что если с Туса стартуют все звездолёты одновременно?
- Чего? – изумление Дэрэка можно понять, идея действительно звучит абсурдно, но всё же.
- Если нам удастся пробраться в рубку управления ангара и дать разрешение на вылет сразу всем ждущим звездолётам, то в небе начнётся сумятица. Дарийские военные не будут знать по ком стрелять. Возможно, они вообще не откроют огонь. Здесь слишком много кораблей Земного Альянса. На конфликт с ними они точно не пойдут и тогда у нас появится хоть мизерный, но всё же шанс убраться отсюда.
Священник, Дэрэк и Сплин переглядываются.
- Идея, в целом неплоха, - констатирует отец Марк.
- Другой у нас нет, - фыркает Дэрэк, завывая. – Господи! Как жить-то хочется! Ну да ладно… - друг поворачивается к Сплину. – Показывай, где у них тут рубка управления находится? Я подожду пока вы завладеете кораблём. Лучше берите звездолёт Земнго альянса – больше шансов, что по нему огонь не откроют, а затем…
- Не ты, а я, - вмешивается в разговор Сплин. – Я сам постараюсь пробраться в рубку, а вы улетайте. В конце концов, это мой мир, а не ваш.
Не нравится мне всё это. Я не собираюсь спасать свою шкуру, жертвуя при этом другими людьми.
- Так дело не пойдёт. Сначала разберёмся с рубкой, а потом…
- … потом вы не успеете добраться до звездолёта и улететь, - констатирует Сплин, отступая к выходу из ангара. – Дарийцы не идиоты. Из рубки так просто не выпустят. Так что поторопитесь с звездолётом, об остальном позабочусь я.
- Слушайте, я ему не верю! С какого перепуга такая самопожертвенность? Ты же нас даже не знаешь? – Дэрэк одаривает Сплина хмурым взглядом.
В принципе, я согласен с другом. С чего это вдруг провожатый, который вызвался помочь нам за определённую плату, решает фактически пожертвовать собой. Ведь и дураку явно – шансов уйти живым из рубки практически нет. С чего ради?
- У меня с этой войной свои счёты, - невесело усмехается парнишка, поправляя вновь съехавшие на нос очки. – В своё время я слишком много сделал, чтобы сильнее разжечь этот пожар. Настало, видимо, время платить по счетам.
Не давая нам опомниться, Сплин исчезает в лабиринте серебристых подземных коридоров, которыми испещрён Тус (на поверхности жизни нет). Нам не остаётся ничего другого, как на свой страх и риск довериться парню, и попытаться завладеть одним из небольших приграничных звездолётов Земного Альянса, базирующихся здесь же в общем ангаре.
***
Глэдис всё-таки это сделала! Передала кристалл Дэмониону! Иначе бы сейчас на глазах довольной улюлюкающей толпы с дикими воплями не корчился какой-то сумасшедший самоубийца, додумавшийся бросить вызов императору и прикоснуться к Жезлу Власти. Брезгливо морщусь. Всё же неприятное зрелище - видеть, как живой человек на твоих глазах превращается в изуродованную распухшую каменную статую.
Минута – другая и несостоявшийся соправитель Дария застывает, окончательно окаменев в несуразной позе. Мне кажется, или его глаза ещё сохраняют способность смотреть?
Оглядываюсь. Похоже, на сегодня желающих попробовать взять в руки Жезл Власти больше нет. Если, конечно, не считать самодовольного Атарксиса, который стоит там же на Плато Семи Ветров и надменно ржёт, глядя на окаменевшую жертву.
Придурок! Он даже не подозревает, что в самое ближайшее время его, возможно, самого ждёт та же самая участь.
Внезапно в голове мелькает дурная мысль, а что, если этому клоуну всё же удастся удержать в руках Жезл хотя бы минуту? Что, если Бэр всё-таки ошибся?
Меня снова охватывает паника. Если это произойдёт, то начнётся всенародный праздник, вкупе с салютом, во время которого и будет взорван звездолёт Эвана. У Дария появится соправитель, а у империи - будущее. При этом самодовольный болван вряд ли решит воспользоваться правом вето, которое полагается соправителю при его вступлении на трон и, соблюдая древние традиции, объявит сутки тишины – сутки, в которые нельзя никого убивать.
В день восхождения на престол соправителя, испокон веков отменялись даже запланированные казни – их заменяли ссылкой. Если бы Атарксис решил соблюсти традиции, то Эван был бы спасён. Никто из дарийских военных не отважится нажать на спусковой курок в такой день, иначе вся империя попадёт под проклятье древних. Но Атарксис не из тех, кто чтит традиции. Не уверена, что он о них вообще знает. Этого избалованного наследничка интересует только он сам и больше никто.
Если же всё выйдет так, как предполагает Глэдис и Бэр, и в липовом наследничке не окажется ни капли императорской крови, которая смогла спасти его от окаменения, то тогда…
Это всё равно ничего не меняет, - как жаль, что до меня доходит это слишком поздно.