обещал ничего хорошего.
– Думаю?! Да, я просто уверен! Вы же сами видите куда мы попали. Это прекрасно! Всё, что я сейчас вижу я могу описать всего одним словом – прекрасно. Я в жизни не видел ничего более величественного, монументального и красивого!
– И одновременно мертвого, – мрачно заметил Фогель. – Это место давно заброшено. Быть может тысячелетия назад… Хотя, не скрою, с задачей произвести впечатление древние строители справились на славу.
– Да, ну вас! Вечно вы всё испортите…, – Мороний отвернулся от Фогеля и обратился к Пирсону. – Кайл, я уверен, что хотя бы вы понимаете куда мы попали. Это ведь она, да?! Я прав? Прав?
– Думаете, это легендарная шамбала? – осторожно спросил Пирсон.
– Ну, конечно! Что же еще?! Вы думаете как и я! Кто еще мог бы построить всё это?!
– Атланты, – почему-то со вздохом ответил Пирсон, который всю свою жизнь искал свою мифическую родину, а теперь словно не мог поверить в то, что он её видит.
– Название не имеет значения и вы это знаете так же как и я. Атлантида, Гиперборея, Шамбала, Аваллон и десятки прочих названий – все они указывают на одно и то же место, которое его истинные обитатели могут называть совсем по другому! Ну, согласитесь же, что то, что мы видим, оба этих острова – это кусок исчезнувшей Атлантиды. Дитмар может называть это Туле в соответствии со скандинаво-германскими традициями. Но надо помнить, что слово "ультима туле" в переводе просто означает "далекие земли". И они и вправду далекие, учитывая что они совершенно недостижимы без использования “линз”. Есть классический перевод “ультима туле” как “край света”, но я бы предложил другой – "свет на краю земли"! Как вам такое, а? Господи, до чего же это прекрасно!
В эти мгновения лицо у Морония светилось как у мальчишки, которому подарили долгожданный велосипед. Усталость последних дней исчезла, словно её унес морской ветер и он радостно шагал по песку в тени гигантского моста и любовался прекрасными водопадами, которые с ревом обрушивались с огромной высоты прямо в море. Когда они наконец нашли лестницу, ведущую наверх и с трудом одолели несколько тысяч ступенек, то уставшие и изможденные подъемом, увидели нечто еще более потрясающее.
Судя по всему, новый остров представлял собой огромное жерло потухшего вулкана – так почему-то предположил Мороний – и со всех сторон эта величественная гора была опоясана широким кольцом городских строений, преимущественно состоящих из домов с высокими колоннами и утопающих в зелени прекрасных садов. Из недр горы, судя по всему, вытекали четыре огромные реки, которые были столь мощны, что их искусно разделили на несколько потоков, каждый из которых направлялся по собственному руслу за пределы города. Прямо над дворцами и дорогами были построены широченные плоские мосты-акведуки, с которых воды стекали прямо в мировой океан, наполняя его. Проходя под одним из таких акведуков, путники убедились, что он был просто огромен и его ширина составляла не менее пятисот метров. Водяной пар и мельчайшие брызги, переливающиеся всеми цветами радуги, ниспадали на них приятной прохладой, а мягкая зелень садов и кусты, усеянные сиреневыми и красными цветками, создавали райское наслаждение для глаз.
Идя далее, они вышли на большую белокаменную площадь. Впрочем здесь всё было большим и поражало своими размерами. Над входом в храм была выбита надпись на латыни:
– “Остров, где нет ничего и где всё только было. Властно к тебе я влеком неизведанной силой”, – Мороний прочитал вслух. – Господи, они писали на латыни! Вы понимаете, что это значит для науки!? Латынь – один из древнейших языков, ставший основой для большинства его современных версий. Конечно, нынешние языки оскудели по сравнению с латынью, но вот ведь что было загадкой во все времена – откуда она взялась? Как могло получиться так, что в древней Италии сам по себе возник сильно развитый язык с огромным вокабуляром?! Язык, на основе которого созданы почти все другие современные языки, на которых сейчас говорят на всех континентах миллиарды человек. Язык, у которого был письменный алфавит, пусть и не совсем такой как сейчас – возможно он был гораздо лучше, а мы все упростили. И при этом на этом языке никто даже в известной нам древности не умел говорить, считая его уже тогда мертвым!!! Язык, который якобы придумало крохотное дикое племя латинян, настолько дикое что двух братьев вскормила волчица и позже они основали поселение Рим?! Причем этот Рим был настолько плох, что в нем вообще не было женщин и их приходилось насильно похищать в соседних деревнях! А сейчас это язык медицины и науки. Как это возможно?! Ответ один – кто-то, а мы теперь знаем что это были атланты – дал свой язык более поздним человеческим культурам и поэтому он возник словно из ниоткуда, заменив собой другие наречия! В мире есть только еще один столь же древний и развитый язык – это санскрит, но о его происхождении я вам сейчас рассказывать не буду…
Мороний выпалил свою тираду и словно иссяк, настолько сильно была перегружена его нервная система. Остроконечная черная бородка крутилась из стороны в сторону, по мере того как антиквар пытался впитать в себя всё увиденное. Джек даже не на шутку встревожился, предположив что старик рискует свернуть себе шею, вращая головой с такой скоростью.
– Вы что-то слишком молчаливы, – обратился Фогель к Пирсону. Он так и не поблагодарил его за помощь в своем спасении, но решил проявить некую участливость. – О чем вы всё время думаете, Кайл? О том как получить древние знания?
– Этот вопрос для меня больше не представляет труда. – Пирсон казалось был рад, что и ему дали слово. – Я глубоко уверен, что у человечества есть всего три пути обретения знаний. Первый – самый очевидный и самый тупиковый, его называют «эволюция». Люди как будто бы должны развиваться и таким образом накапливать знания из поколения в поколение. Но это сродни попытке изобрести заново велосипед.
– Почему?
– Потому, что история убедительно нам показывает, что за последние 5 тысяч лет люди не изобрели ничего кроме электрической лампочки и унитаза, второй впрочем был еще в древнем Риме. Даже двигатель внутреннего сгорания тоже не считается, потому что бензин был известен издревле и надо было лишь придумать поршень для управления энергией взрыва. Так себе достижение для нескольких тысяч лет научной мысли, если честно. Даже слова Морония о развитии языков наглядно подтверждают этот тезис. Английский язык – это жалкое подобие древней латыни.
– А второй путь?
– Второй путь –