— Что я теперь буду делать один?! — простонал Гюллир и тяжело всхлипнул. Ему очень хотелось есть, ибо в животе было пусто со вчерашнего вечера. Ему хотелось поспать, но он боялся. Молодой медный дракон чувствовал себя самым несчастным существом в мире. И вдруг пришло решение: умереть!
Как? С разгону удариться о скалы? Напасть на взрослого и сильного дракона? Нет. Теперь он и близко не осмелится подобраться к Имирбьёргу, где в него полетит жуткое обвинение — убийца!
Гюллир помотал головой, расправил крылья и собрался было взлететь да направиться к Нидавеллиру — Полям Мрака, где, как говорили, каждый найдёт себе верную гибель. Неожиданно его внимание привлекли шесть чёрных точек, спускавшиеся с холмов, укрытых стеной тумана. Он напряг зрение и различил двуногих, сидящих на спинах зверей, напоминавших безрогих горных козлов. Дракон часто заморгал — словно соринка в глаз попала. Он вдруг учуял Силу. Племя крылатых ящеров само по себе не владело волшбой, но умело различать простых двуногих и тех, кто умел пользоваться Силой. Вот один из этих шестерых и был таким.
«Нападу! — решил Гюллир, хотя и не совсем представлял, как нужно нападать на обладателя Силы. — Нападу, и он убьёт меня! Будь что будет!»
Он тяжело разбежался по вершине сопки, подпрыгнул, и широкие перепонки крыльев ощутили под собой удерживающие их в воздухе тёплые потоки. Несколько быстрых взмахов — и Гюллир пронёсся над головами двуногих, плавно описал круг, а потом до ужаса неуклюже опустился на землю перед выхватившими оружие всадниками, что едва сдерживали перепуганных появлением крылатого ящера лошадей.
Гюллир всмотрелся в противников. Он умел различать разные породы двуногих, и эти показались ему похожими на тех, что жили возле Красных Гор и Леса Идалир. Разве что одеты странно.
Пятеро мужчин. Один крепкий, с тронутыми сединой русыми волосами и заплетённой в две косички бородой. Двое помоложе и одеты так, как истории описывают негодяев, посягающих на драконьи клады, — в железных кольчатых шкурах. Четвёртый — высокий и толстый, с непонятными знаками, висящими на шее. С ним рядом темноволосая девица, а на её седле злобно шипит странный маленький зверёк.
А вот и шестой. Тот, который наделён Силой. Тот, на которого нужно нападать.
Гюллир ощерил зубастую пасть, расставил лапы да так и застыл, судорожно вспоминая песни про героев-драконов, вызывавших на бой злобных и обычно очень нехороших двуногих. На ум почему-то приходили только дурацкие слова из истории о том, как герой-дракон Грендель победил некоего двуногого Беовульфа, решившего напасть на спящих драконов и их Город. Гюллир понял, что героя из него явно не получится, но всё же, зная, что без вызова в битву вступать никак нельзя, процитировал первое пришедшее на ум:
Из топей сутёмных,
По утёсам туманным,
Богами проклятый
Шёл Беовульф
Искать поживы,
Крушить и тратить
Жизни драконов
В обширных чертогах…
Наспех пробормотав сию тираду, Гюллир совсем сконфузился. Тут он услышал громкий и дружный хохот двуногих, и его снова разобрали слезы. Лапы подломились, он рухнул всей тяжестью тела на траву и забился совсем уж в непотребной истерике, моля драконьих богов о немедленной смерти.
— Ничего не понимаю! Что, чёрт побери, происходит, Лофт? — Отец Целестин слез с коня и теперь изумлённо взирал на скребущего лапами землю и явно невменяемого дракона. Между прочим, когда ящер приземлился прямо перед конём Торина, монах решил, что пожаловал сам Нидхёгг. Настроенный всегда на самое худшее, он уже представил себе мрачные подземелья Имирбьёрга, цепи, раскалённые орудия пыток, а тут… Свалилось с неба крылатое чучело, прочитало какие-то стишки и теперь валяется на траве по уши в соплях. Такого отец Целестин ожидать уж точно не мог.
— По-моему, он болен, — вставила словечко Сигню. — Может, у него зубы болят?
— Не говори ерунды! — жёстко пресёк эту версию Локи. — Мнится мне, что дракон не враг нам. Надеюсь, когда он уймется, то всё расскажет.
— Очередная уловка Нидхёгга, — мрачно заметил Гунтер, поглаживая рукоять топора. — Не верю я, что дракон может так себя вести. В сагах они совсем не такие… Вспомните, к примеру, Беовульфа! Каков был дракон Грендель? Сволочь ещё та. Почему этот дракон должен быть другим?
— Сколько можно повторять — здесь не сага, а жизнь! — рявкнул Локи и подошёл к хлюпающему носом дракону, который, немного успокоившись, лежал теперь на брюхе и вздрагивал всем телом.
— Как тебя зовут?
— Гю… Гюллир… — Дракон выпустил из носа громадный зеленоватый пузырь и снова заныл. Локи изо всей силы отвесил затрещину по его острой морде и, поморщившись, потряс в воздухе ладонью. Всё равно что по камню бить…
— В чём дело? Что с тобой приключилось, Гюллир? — Голос Локи стал мягче. Бог понял, что с этим плаксивым созданием надо вести себя спокойнее и ласковее.
— Я яйцо разбил… Гы-ы-ы… Я…
С пятого на десятое Гюллир пересказал Лофту случившуюся с ним беду, перемежая слова всхлипываниями и нытьём. Отец Целестин и остальные стояли вокруг, разинув рты. Они ожидали от Междумирья чего угодно, но только не дракона, рыдающего у ног людей.
— А зачем ты хотел напасть на нас? — строгим голосом спросил Локи.
— Я… Я думал… — Хлюп… — Я думал, что ты убьёшь меня… Ты же Дух во плоти… У тебя Сила…
— Ещё чего! Так ты теперь бездомный, что ли? Совсем один?
— Да-а-а… — При мысли о своём одиночестве и неприкаянности Гюллир совсем сник. Локи отошёл от него и, собрав в круг людей, тихо сказал:
— Слушайте, как нам несказанно повезло! Похоже, что Гюллир безобидная и несчастная тварь. Безобиднее речного тролля. И кроме того, может нам серьёзно помочь, если мы поможем ему.
— Ты что, хочешь взять дракона с собой! — Торин посмотрел на Локи, как на спятившего. Отец Целестин и Гунтер вполне разделяли его мнение.
— А почему нет? — вдруг подал голос Видгнир. — Если всё, что он сказал, — правда, то Локи прав. Сами подумайте — да ни одна ведьма к нам близко не подойдёт, не говоря уже о всяких великанах или троллях! И кроме того, он же руки на себя наложить задумал…
— Видгнир прав, — сказала Сигню. — Зачем его бросать? И вовсе он не страшный…
Отец Целестин схватился за голову:
— Да ты в своём ли уме, дочь моя? Видгнир? Этот ящер сожрёт нас в первую же ночь!
— Не сожру, — прогудел из-за спины монаха Гюллир, прислушивавшийся к разговору двуногих. — Я охотиться могу…
Дракон шмыгнул носом, как ребёнок.
— Не смей подслушивать! — рыкнул отец Целестин, отпихивая приблизившуюся сзади морду дракона. — Сиди тихо и не мешай разговаривать старшим!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});