— Я знаю достаточно и это не помогает. Ты думаешь, что это так, но это не так. Отпусти меня, скажи мне, кто такой Иван, и мы все сможем освободиться от него.
Она покачала головой, проводя руками по своим коротким волосам.
— Нет, нет. Ты его не знаешь. Ты ничего не знаешь. Просто позволь мне защитить тебя, милая. Ты не можешь победить его, никто не может. Все в порядке…
— Ты, я и Лиам, мы можем…
— НЕТ! Я сказала «нет»! Я буду защищать тебя, хорошо? Я, твоя мамочка. Ни Лиам, ни кто-либо другой. Теперь ты пропала. Иван не будет беспокоить твою семью. Просто будь умницей, Мелоди. Будь добра ко мне, ладно?
Это было все равно что пытаться урезонить ребенка, впавшего в истерику.
— Иван — просто человек.
— ХВАТИТ! — Сделав глубокий вдох, она вернулась к прежнему выражению лица. — Ты испортила наш ужин. Ты была так хорошо воспитана, когда я тебя растила.
— Ты никогда не воспитывала меня, Авиела.
Тогда она посмотрела мне в глаза, и они показались мне пустыми; в ней не было глубины, просто пустая оболочка женщины, которая когда-то была моей матерью. Выпрямившись, она подошла к камину, который располагался под картиной, изображавшей ее молодую версию. Достав шприц с каминной полки, она вздохнула, прежде чем повернуться ко мне.
— Авиела, — прошипела я, зная, что последует. Я попыталась отстраниться от нее, но она просто продолжала приближаться.
Она погладила меня по щеке, и если бы не то, что она собиралась сделать, я бы подумала, что она пытается быть нежной.
— Это облегчит твою боль.
— АВИЕЛА, НЕ НАДО! — Она задрала мой рукав, и я попыталась отбиться, но робот пришел ей на помощь, схватив меня за плечи.
— Нет, — сказала я, когда игла нашла мою вену.
— Знаешь, что иронично? — Спросила Авиела. — Я купила эту партию у вашего дилера.
— Мама, — прошептала я, когда все вокруг завертелось в красках.
— Тсс, милая. Мы попробуем еще раз завтра, хорошо? Ты будешь хорошо себя вести. Все будет выглядеть и ощущаться намного лучше. Я обещаю, хорошо, детка? Я обещаю.
Мне казалось, что я плыву, меня несет к Итану и Лиаму. Здесь никто не мог причинить нам вреда. Никто не мог нас найти; мы все дрейфовали. Мы были счастливы, я была счастлива.
ЛИАМ
— Мы с нашим сыном так скучаем по тебе и любим тебя, Мел. Спасибо. — Когда я оторвался от микрофонов, репортеры начали выкрикивать свои вопросы, а вспышки их камер ослепили меня.
— Сэр, машина готова, — сказал Монте, ведя нас в больницу.
Мы должны были выписываться сегодня. Машины уже ждали нас на заднем дворе. Часть меня хотела остаться. Я приехал со своей женой; я должен был бы уезжать со своей женой. Но я не мог остаться, чем быстрее я доберусь домой, тем быстрее смогу поработать.
Моя мать вышла вперед с моим сыном — нашим с Мел сыном, — который крепко спал, завернутый в маленькое одеяло и шерстяную шапочку. Он хорошо спал. Мел разговаривала с ним в своей утробе, требуя, чтобы он привык к ее режиму сна, когда он все еще был в ней. Это было немного безумно, но в основном красиво. Она утверждала, что не будет хорошей матерью, но я видел это каждый день, а теперь у нее даже не было шанса доказать это самой себе.
Прежде чем я успел подойти к нему, офицер заноза в моей заднице уже был у меня на хвосте.
— Мистер Каллахан, мы просили вас не назначать вознаграждение.
— И я проигнорировал вас.
— Мистер Каллахан, с такой записью, как эта, мы получим тысячи и тысячи звонков, отвлекающих нас от реальных зацепок, усложняющих задачу…
— Тогда подключи больше людей к чертовым телефонам, — прорычал я. — Ты хочешь, чтобы я ничего не делал? Моя жена похищена, и я планирую вернуть ее, даже если мне придется отдать все свои деньги, учитывая, что полиция Чикаго не может выполнять свою работу.
— Вы сказали, что вам нужен настоящий агент ФБР. Что ж, я попросил об одолжении, мистер Каллахан, и мы найдем вашу жену. Птички нашептали, что директор ФБР теперь поручил создать команду. Просто дайте нам…
Его прервали, когда Итан начал хныкать в объятиях моей матери.
— Это просто слова, офицер. А теперь, если вы меня извините, мы с семьей хотели бы вернуться домой.
— Мистер Каллахан, есть ли что-нибудь, что вы хотели бы…
— Офицер Скутер, — сказал Деклан. — Мой брат только что попросил вас оставить нас в покое. Пожалуйста, сделайте это, прежде чем мы откажемся больше разговаривать с кем-либо. — Он вкатил Коралину, которая низко опустила голову, уставившись на свои тонкие руки.
Офицер покачал головой.
— Я бы не советовал этого, сэр. Это только заставило бы нас думать, что вам есть что скрывать. Вам ведь нечего скрывать, верно?
— До свидания, офицер, — сказал Деклан, когда я забрал своего сына. От него пахло высушенным на воздухе бельем и цветами.
Никто по-настоящему не разговаривал со мной в нашей семье; это было трудно сделать, когда столько людей подчинялись мне. Нил и Оливия были доме, ждали нашего возвращения и производили зачистку дома… Или, по крайней мере, Нил. Я понятия не имею, что делала его жена, кроме как плевалась ядом.
— О нет, — прошептал я маленькому человечку. Он зевнул, его лицо сморщилось, как чернослив. — Хорошенько выспись.
— Лиам, я купила для него автокресло. Я отдала его Монте, так что оно должно быть в машине, — сказала моя мама, как только мы добрались до переулка. Тот самый переулок, в котором умерла врач Мелоди. Свежий снегопад скрыл все ее следы.
— Спасибо тебе, мама, — ответил я, натягивая шапочку Итана, чтобы прикрыть его уши. Он был более чем готов к погоде со всей одеждой на нем; я беспокоился, что ему будет жарко, но медсестры сказали мне держать его в тепле.
— Лиам, нам нужно идти. — Мой отец придержал для меня дверь открытой. Я посмотрел на детское сиденье и понял, что это будет его первая поездка