костюм для моего господина. Госпожа сшила его, когда господин был в отъезде. Ну, чтобы порадовать. Ты же понимаешь, по памяти трудно сделать все идеально. Для этого и нужна твоя помощь.
Портной, расплывшись в улыбке, закивал:
— Как это прелестно! Заботливая жена — это счастье!
Он один за другим разворачивал свертки, замирая на секунду, а потом разражался восторженными похвалами:
— Восхитительно! Какая вышивка! Какая роскошь! А этот бархат — просто чудо!
Заинтересовавшись, Хаггар тоже подошел к столу. Там лежала рубаха из тонкого белого шелка, глянцевито поблескивавшего на солнце. Ворот и широкие манжеты были украшены вышивкой из синей и серебряной нитей, пуговицы — из серебра с вправленными жемчужинами. Рядом лежал жилет и штаны из темно-синего, с отливом в черный, бархата, обшитые серебряным галуном. Тут же был белый атласный плащ.
— Господин мой, поскорее, — торопил арандамарца Атни, помогая одеться. — Ну, мы готовы.
Портной приступил к работе. Выискивая недостатки, он кружил вокруг Хаггара, как хищная птица, властно крутил и поворачивал арандамарца, яростно мыча набитым булавками ртом. Обнаружив только ему видимые изъяны, портной, орудуя иглой так, что невозможно было уследить за его движениями, снова закрутился вокруг арандамарца, на сей раз приговаривая:
— Это шедевр портновского искусства! Какой крой, какие стежки! Золотые ручки! Божественно!
Закончив работу, он в восхищении застыл, благоговейно поднеся руки к груди. Арандамарец тоже замер, глядя на плащ, который держал Атни. Он впервые разглядел вышивку — корабль под парусом и корону над ним, символ Арандамара. Он благодарно улыбнулся.
— Госпожа сама вышивала, — сообщил Атни, заметив его взгляд. Когда портной ушел, Хаггар строго взглянул на оруженосца:
— Ну что, карнавал закончен?
— Это не карнавал. Это обряд, господин. Ты не должен сердиться.
— Какой обряд? Украшение жертвенного бычка?
— Вроде того, — хихикнул Атни. — Только ты на бычка не похож!
— Хочешь сказать, уши длинноваты?
— Зубы.
— Ладно, парень. Что теперь в твоем расписании?
— Хороший обед. — Атни подошел к двери, открыл ее и закричал: — Розалия!
— Иду, иду, — раздалось напевное, и хозяйка вплыла в комнату. Предусмотрительный оруженосец выхватил у нее из рук поднос прежде, чем Розалия увидела своего постояльца. Онемев от потрясения, она только всплескивала руками и все глядела на него, разинув рот.
— Ладно, почтенная, ступай. — Атни, поддерживая ошеломленную женщину под руки, вывел ее из комнаты и закрыл за ней дверь. Хаггар хохотал. — Вот, господин мой, наглядный пример того, что делает с женщинами внешность мужчины.
— Ну, ты в этом деле дока!
— Я — нет. Вот Ирлинг — да.
— Ирлинг? Подожди, насколько я помню, это секретарь княгини.
— Да. У нас с ним спор.
— О чем?
— Пока не могу сказать. Обедать, обедать, господин мой!
Почти покончив с жарким, Хаггар открыл рот, чтобы задать вопрос, но Атни опередил его:
— Сначала заедем к сапожнику, потом выберем доспехи — и во дворец.
— Зачем еще доспехи? — насторожился Хаггар.
— Нужно для обряда.
Какого еще обряда? Арандамарец начинал злиться. Что еще придумала его капризная дама? Однако, решив пока подчиняться правилам ее игры, промолчал. Пообедав, они спустились во двор гостиницы. Служанки, Ритус, поварихи, выглядывавшие из окон кухни, посетители трактира во все глаза разглядывали постояльца Розалии и его юного спутника. Особо смелые высыпали вслед за ними во двор. Конюхи подали лошадей: Атни — рыжего конька с пышным хвостом, а Хаггару — тонконогую вороную кобылу с белой звездочкой на лбу и с белыми гольфиками на передних ногах.
— Нравится? — уже из седла спросил Атни.
— Хороша. — Хаггар тоже сел в седло и разобрал поводья.
— Я выбирал, — с гордостью сообщил оруженосец, выезжая за ворота.
— Балуете вы меня, — пробурчал арандамарец. — Что-то здесь не так.
У сапожника они пробыли недолго. Тот быстро начистил сапоги Хаггара до зеркального блеска, натер специальным составом золотое шитье на голенищах. Зато у оружейника Хаггар изрядно покопался в снаряжении.
— Мне нужны легкие и прочные. И чтобы блеска поменьше, — исследуя висящие на стенах кольчуги с золотыми вставками, сияющие нагрудники, ноговицы с золотой насечкой, пояснял арандамарец. Атни, будто забыв о времени, не торопил его. Хаггар придирчиво проверял понравившиеся ему доспехи, чуть ли не каждое звено легкого кольчужного жилета рассматривал, прощупал заклепки пластинчатого шлема с коротким белым султанчиком из конского волоса. Надев перчатки, сжимал и разжимал руки, любуясь прекрасной работой. Когда же, наконец, и с выбором доспехов было покончено, Хаггар и Атни поехали во дворец. Мост через ров был опущен, но Северные ворота были закрыты. На мосту стоял невысокий сутулый человек и кормил хлебом лебедей, когда-то давно облюбовавших это довольно шумное место и не улетавших отсюда даже на зимовку.
— Дию! — узнал в мечтателе старого лекаря Хаггар и, соскочив с лошади, подбежал к нему.
— Здравствуй, здравствуй! — улыбнулся ему Дию. — Я вас давно поджидаю. — Он искоса взглянул на Атни:
— Я торопил, правда! — юноша прижал руки к груди. — Но мой господин…
— Ладно. Оставь нас, — махнул рукой старик. — Ну, как тебе мои сюрпризы?
— Приятно, хотя и немного утомительно. — Хаггар тронул Дию за плечо. — Послушай, старик, она мне написала.
— Знаю, — кивнул лекарь. — Она писала при мне.
— И под твою диктовку?
— Остынь, мальчик. — Дию даже не взглянул на него, продолжая подбрасывать птицам кусочки хлеба. — Ты так говоришь, будто Элен — неграмотная кухарка. Она — моя хозяйка, а не наоборот. Княгиня захотела тебя увидеть, поэтому написала письмо. Единственное, что я ей посоветовал — человека, который бы мог его отнести. И скажи по совести, разве я ошибся? Хаггар оглянулся на неспешно разъезжавшего по безлюдной улице Атни и улыбнулся.
— Нет.
— То-то.
— А ты знаешь, что на уме у твоей госпожи?
— Того, что у нее на уме, не знает никто, порой и она сама. А вот что ждет тебя за дворцовыми воротами, мне известно.
— Что же?
— Экий ты шустрый! — хмыкнул старик. — Не могу сказать. Могу дать совет. Хочешь?
Хаггар покосился на него.
— Спрашиваешь! К твоим советам только окончательный глупец не прислушается.
— Ох, твои слова да в уши бы твоей красавице! — вздохнул Дию. А потом, посуровев, положил руку на плечо арандамарца и взглянул ему в лицо. — Так вот. Проверь оружие. Приготовься к бою. И не щади ни себя, ни своего противника. Лучше умри, но не проси пощады. А если ты победишь, но он не захочет просить пощады у тебя, убей. Таковы правила. Ты понял?
— Значит, меня позвали драться на поединке? — разочарованно протянул Хаггар. — Вот оно что. Княгине стало скучно, и она решила позабавиться за мой счет.
— Хватит, Хаггар, — гневно оборвал его Дию. — Не нам судить ее поступки. Уезжай, если что не по тебе,