На уроке, посвященном дементорам, Гарри вызвал для них патронуса, и несколько учеников даже смогли позже научиться самостоятельно вызывать его. Патронусом Тома стала огромная пума, и Гарри, улыбнувшись, спросил, какое воспоминание юноша использовал. Самым счастливым для Мракса был день, когда опекун наконец-то ответил ему взаимностью, а Певерелл в ответ признался, что пума его анимагическая форма, хотя толку с нее никакого и превращаться он не любит.
Ученики и учителя стали относиться к Гарри иначе после этих уроков. Дети перестали его бояться, хотя он никогда не упускал возможности вычесть баллы за какую-нибудь ерунду. Но все убедились, что его высокомерие не более чем спектакль. Как-то раз Марволо подслушал разговор Диппета и Дамблдора, в котором последний заявил, что «Найджелус, оказывается, отличный молодой человек».
СОВ не представлялся Тому особой проблемой, а развлекающиеся Гарри и Тони, изображавшие группу поддержки перед аудиторией, делали все эти экзамены не более чем простой проверкой знаний, которой не стоило бояться. Он легко превратил ежа в копилку на трансфигурации и ответил на все вопросы по теоретическому зельеварению. Не говоря уж о том, что благодаря его работе старостой, давшей полный контроль над факультетом, в этом году Слизерин, наконец, выдрал кубок школы у Когтеврана. Том во всеуслышание заявил, что пока он учится в школе, синий факультет первенства больше не получит. В конце концов, Марволо был всего лишь подростком, пусть и слишком развитым для своего возраста.
Экзамены закончились за три дня до отправки из Хогвартса, и у студентов, разморенных жарким июнем, появилась возможность спокойно поваляться на берегу озера, дразня кальмара, или целоваться в укромном уголке, отдохнуть, наконец. Гарри собирался отвезти Марволо на летние каникулы куда-нибудь в Австралию, подальше от войны. И для этого усиленно обрабатывал министерских чиновников, которые временно ограничили передвижения английских волшебников.
А у Тома появилась возможность еще немного посидеть в библиотеке. Известный своей страстью к книгам, он уже не вызывал удивления у библиотекарши и сокурсников. Тем более что Игнатиус и Лукреция занимались друг другом, готовясь к не такой уж далекой свадьбе, а Вальбурга закрутила неожиданный бурный роман с Ричардом Поттером, чем выбила из колеи всех слизеринцев и озадачила гриффиндорцев.
В конце июня сорок второго года, заканчивая пятый курс Хогвартса, шестнадцатилетний Марволо Мракс впервые прочитал в Запретной секции описание хоркруксов.
Глава 33
Они три недели беспечно провалялись на почти необитаемом острове в Тихом океане, развлекая себя только волшебными шахматами, разговорами и занятиями любовью. Над океаном летали военные самолеты, мимо проплывали корабли, оснащенные страшным оружием, напоминая о войне. Остров был обычный, отмеченный на всех картах, но Гарри поднапрягся и сделал его невидимым для магглов, за что ему было очень благодарно местное немногочисленное население. Как-то раз лорд Певерелл даже утопил японский крейсер, из-за чего потом очень расстраивался.
На островке было всегда солнечно и жарко. Они устроились в большом старом доме, который был построен в далекие времена колониальных захватов и факторий. Если бы не магия, жить в нем было бы невозможно, но Гарри и Том устроились с удобствами. Единственным существом, прерывавшим их уединение, был молодой домовой эльф, в шутку названный Марволо Рукавичкой. Это было идеальное место для отдыха с любимым человеком, но оба волшебника сошлись во мнении, что свихнулись бы, если бы пришлось жить тут дольше пары месяцев.
Нашлось время и для отвлеченных разговоров. Том выспрашивал о прошлом Гарри. О подробностях всех тех историй, которые Поттер рассказывал на уроках Защиты от Темных искусств. Неохотно, но Певерелл поведал о Ремусе Люпине и Хагриде, о Флоренце и Амбридж…
– Ты когда-нибудь прежде слышал о хоркруксах? – как бы невзначай поинтересовался как-то раз наследник.
– Нет, никогда, – нахмурился Гарри. На самом деле, слово было смутно знакомое. Где-то он его слышал, но где? Это слово было как-то связано с Хогвартсом и… Дамблдором. – А что это?
– Ничего, – пожал плечами Том. – Просто в книжке в одной попалось.
Он не собирался сообщать Гарри, что искал способы борьбы со смертью. Певерелл наверняка разозлится и не поймет, да еще и испугается. Но юноша был озадачен, ему казалось, что хоркруксы наиболее подходящий вариант. Хотя, Гарри ведь говорил ему, что не знает точно, какой магией Том пользовался. С другой стороны, верить Певереллу в этом вопросе нельзя.
Они бурно отметили годовщину их романа. Казалось, столько всего произошло, а ведь с роковой помолвки с Мишелем прошел только лишь год. Наутро после празднования Том проснулся первым. Гарри лежал на животе, вжимаясь щекой в подушку. Певерелл был совершенно обнажен, так что ничто не скрывало отметин, которые Том оставил на его теле этой ночью и в предыдущие дни. Некоторые синяки уже подживали, другие только наливались яркостью. Мракс редко бывал нежен, предпочитая грубость и быстроту в постели. И Гарри по непонятным причинам ему это позволял, хотя порой все-таки настаивал на более мягком обращении, в таких случаях Том не отказывал, потому что брать Гарри любым способом было ни с чем не сравнимым удовольствием.Однажды наследник все-таки решил спросить причины и получил в ответ:
– Я не хочу красивой любви, я хочу тебя. А тебе свойственны эта жестокость и жадность.
Когда Том проснулся, он лежал, почти накрыв опекуна собой, надежно прижимая чужие бедра своими, охватывая плечи руками. Он усмехнулся своим собственническим замашкам, проявляющимся даже во сне. Юноша потерся носом о шею любовника, а бедрами о его зад. О, Мерлин, он хотел Гарри опять. Три недели постоянного секса, а он хотел его снова! Том поцеловал опекуна в щеку и поднялся с постели, собираясь принять душ. Поттер только довольно фыркнул во сне, избавляясь от тяжести чужого тела.
В душе юноша неожиданно опять подумал о том, что стало занимать его мысли лишь недавно. Он был третьим любовником Поттера, который продержался целый год, если считать Блейза и Регулуса. Более того, Гарри Мраксу не изменял, в этом Том был уверен, даже несмотря на свою паранойю. Так же неплохо успев изучить опекуна, Том был уверен, что пришла пора ловить удачу за хвост, и не совершать ошибок предшественников. В отличие от Забини и Блека, наследник собирался закрепить результат, не останавливаясь на достигнутом, иначе рано или поздно Гарри опять начнет откалывать номера, а потом и до разрыва дойдет. Том скорей съел бы мантикору, чем допустил бы подобное.