Поднявшись с Димы, я пошла в сторону кухни, прихватив с собой кружку.
— Мне тоже налей, — добрался он до меня с небольшим опозданием.
— Ага.
— Ты чего? Все нормально? — поймал он пальцами кончик моего подбородка.
— Да, — смотрела я ему прямо в глаза.
— Хорошо… — прищурившись, изучал он меня своим изумрудным взглядом.
Несмотря на то, что я держала в руках только что вскипевший чайник, он притянул меня к себе, чтобы поцеловать.
— Я рад, что ты рядом, — услышала от него.
Улыбнувшись, молча поставила чайник на стол.
— Я тоже.
Мы вновь заняли весь диван, чтобы провести время за разговорами. И спустя некоторое время меня отпустило. Ушло то напряжение, которое возникло из-за… некорректных намеков Натальи. Я вновь чувствовала себя комфортно в Диминых руках, которые непрерывно пытались попасть мне под майку.
— Так не честно, я, может, хочу защитить твою честь…
— От чего или кого? — рассмеялась я, отгоняя его пальцы.
— Сняла с себя почти все, теперь вся грудь видна, а тут, между прочим, вон, — указал он головой на Павла, который был увлечен всем, но уж точно не рассматриванием моего тела.
— У его жены получше будет…
— Бред, — прижался губами к моему плечу Романов.
Самостоятельно обернув себя его рукой, я прижалась лицом к его груди.
— Так, — через некоторое время раздался голос Павла. — Вы еще сидите сколько хотите, а у меня тут спящая красавица нарисовалась.
— Серьезно? — мы с Димой убедились в том, что Ната заснула.
Наверное, она просто устала. Я не могла представить себя на ее месте, но могла предположить, что в подобном положении, у тебя меньше сил, чем обычно.
— Да… так что, мы пошли спать.
— Тебе помочь? — поинтересовался Дима.
— Нет, справлюсь, — усмехнулся его друг.
Вместе с Франком мы с интересом наблюдали, как Паша поднимает спящую жену по лестнице на руках.
— Ха-ха-ха! Смотри не перни от натуги! — шепотом крикнул ему Романов.
— Пошел ты!
— Спокойной ночи!
— Приятных! — мы попрощались, а после того, как Дима проверил закрыта ли дверь в дом, также отправились в сторону лестницы.
— А ну иди сюда!
В отличие от своего друга, он подхватил меня на руки очень легко и явно не испытывал огромного напряжения, поднимаясь наверх.
— Эй! Что это за шутки такие!? Ха-ха-ха!
— Муха! — рассмеялась я, сидя на его руках и мотая ножками. Воспользовавшись тем, что у меня в руках был лифчик, я приложила обе чашечки к его глазам. Вышло очень смешно.
— Ты забыла, что я и так почти слеп? И у меня нет дара видеть сквозь женское нижнее белье…
— К сожалению, да? — прикусила губу.
— Ха-ха-ха! Почему? — опустил он меня на пол в нашей комнате. — Ты и так будешь голой передо мной, когда я захочу, а остальные меня не интересуют.
Широко улыбнувшись, решила больше не провоцировать Франка на его пошлые шутки и с удовольствием потянувшись, принялась осматривать наш с ним чердак. Уже такой любимый и родной чердак.
— Я купила кое-что по мелочам в эту комнату, чтобы было прикольней.
— В смысле? — стащил он с кровати покрывало. — Тут и так верх прикола!
— Не-е-е-е… будет еще лучше!
Опустившись на кровать, Дима наблюдал за тем, как я расставляю на свободных местах всякие красивые мелочи, которые превратили его обитель в уже что-то более похожее на уютное гнездышко.
— Сразу почувствовал себя царем на барахоловке! — довольно заметил он, стоило мне присесть с ним рядом.
— Не правда! — я была довольна собой и своим вкусом. — Еще надо шторки повесить, они будут лучше подходить по тону.
— Так! Все! По идее это я должен сейчас трахать тебя, а не ты мой мозг!
— Ты с ума сошел? — постаралась я оттолкнуть его от себя подальше. — Какие гадости говоришь!
— Ничего не гадости!
Рассмеявшись, позволила ему прижать себя к кровати. Хотя даже если бы я этого не сделала, все равно оказалась бы пригвожденной к ней. В этом у меня не было ни капли сомнения.
Мы с наслаждением целовали друг друга, и все происходящее было настолько гармоничным и невероятно желаемым мной, что я уже в который раз за сегодняшний день почувствовала разницу в том, как чувствую себя, находясь одна, и как ощущаю, будучи рядом с Франком. С ним я действительно была счастлива. Только это слово могло описать все-все-все эмоции, которые дарил мне этот человек.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— И вообще, — в один момент он оторвался от меня, опершись на локоть. — Как тебе было не стыдно раздеваться перед моим другом?
— Что? Ха-ха-ха! — рассмеялась я. — Ничего такого я не делала!
— Ага, типа под майкой же совсем ничего не видно! — прищурился Романов.
— Я же тебе говорила, у его жены с этим все гораздо лучше, так что…
После этой фразы мне пришлось извиваться, дабы он прекратил меня щекотать.
Добившись того, что у меня попросту не осталось сил на сопротивление, он стащил с меня всю одежду, оставив только трусы.
— Эй! Так не честно! — возмутилась я, набросив на себя одеяло.
Дима откидывал от себя мои руки, не позволяя прикоснуться к себе.
— Ты можешь успокоиться? — в конце концов поинтересовался он, сидя на мне.
— Нет! Ты же не раздеваешься!
— Ха-ха-ха! И что? — выдрав у меня из рук одеяло, он нахмурился после того, как я прикрылась обеими руками.
— Ничего!
— Убери руки.
— Ни за что!
Мы долго пристально смотрели друг другу в глаза.
— Почему ты меня стесняешься? — поинтересовался он, даже не думая слезать с меня.
— Потому что!
Лишь покачав головой, он сжал пальцами мои кисти.
— Перестань! — мне было нереально бороться с ним.
В итоге, заведя руки мне за голову, он вынужден был податься вперед, тем самым соприкоснувшись кончиком своего носа с моим.
— Я соскучился.
Глубоко вздохнув, я прикрыла глаза, чувствуя его поцелуи.
Он будто бы издевался, дольше, чем обычно, лаская мне шею и выступающие косточки ключиц. Лишь потом, потом-потом, когда я смирилась настолько, что уже не пыталась вырваться, а уже добровольно оставив руки где-то там, на подушке, спустился чуть ниже.
Его пальцы только лишь на мгновение коснулись груди, после чего, проведя по коже, согрели мои лопатки, тем самым обняв меня.
Я ощущала невероятный прилив возбуждения от каждого соприкосновения его губ и языка со своей грудью. Он никогда столько долго не увлекался именно ей, только ей. Обычно я чувствовала его по всему своему телу. Сейчас все было иначе.
Я чуть поморщилась, почувствовав, как его зубы зажали сосок, но подобную боль стерпеть было легко. Она была еще более возбуждающей.
— Ай, — простонала я, когда он засосал его. А затем повторил то же самое со вторым соском, одновременно сжав ладонью освободившуюся от его терзаний грудь.
В этот момент я все-таки решилась нарушить его покой и прикоснулась кончиками пальцев к его волосам. Но реакция была все та же.
Отвлекшись, он перехватил меня и, сжав в своих ладонях мои, развел их в стороны.
— Не торопи меня.
— Я не…
Прижав палец к моим губам, он покачал головой.
Я ответила ему на поцелуй, стараясь как можно нежнее касаться языком его языка, но он все равно не попался на этот крючок.
— Я так скучал, — прижавшись носом к моим волосам, пробормотал Романов.
— Я тоже…
— Порой мне кажется, что все самое красивое, что только возможно представить себе в женском теле, собралось вот здесь, — немного отвлекшись, он провел пальцами по моему телу: от самой шеи до коленок.
Улыбнувшись, я предприняла попытку спрятать лицо, прижавшись им к его предплечью. Получилось не очень.
— Что? — рассмеялся он, видя, как я краснею. — Думаешь, это не так?
— Думаю, ты преувеличиваешь…
— Серьезно? — как-то слишком бурно отреагировал он. — Ха-ха-ха! Может, преуменьшаю?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Не-е-ет! Ай! Перестань! — он ущипнул меня, и пришлось прикрывать грудь рукой, чтобы этого не повторилось.
Мне было так странно оттого, что Романов молча рассматривал меня. При этом еще и вновь убрав мою руку так, чтобы она ему не мешала.