— Все? Теперь мы можем ехать?
— Фух… я вся мокрая! — провела рукой по шее, Ната. — Приму душ и поедем!
— Какой душ?
— А что, я грязная уеду?
— А тебя не смущает, что ты после этого пойдешь на холод? Вот меня это…
— Какая забота, — прищурившись, она подползла ко мне ближе. — Ну я же буду в машине и голову мыть не буду. Но ополоснусь… а то… ты не представляешь, что здесь было… когда я…
— Даже и не собираюсь этого делать!
— Кстати, я более-менее помирилась с мамой!
— Замечательно, но предсказуемо!
— Бе-бе-бе!
— Ты что-то чересчур веселая, — продолжая сидеть на полу, я наблюдал за тем, как она бродит по комнате.
— Ха-ха-ха! Не правда… все как обычно…
— Ага. Конечно…
Определившись с одеждой, она отправилась в ванную комнату.
— Эй? Может, мне присоединиться???
В ответ демонстративно щелкнув замком, она тем самым заставила меня немного взгрустнуть. Но ненадолго. От печали меня отвлек звонок Павла.
— Ну что? Вы где?
— Ха-ха-ха! Мы… еще нигде…
— Ясно. Но примерно через сколько вы будете?
— К ужину явимся.
— Отлично. Ждем.
— Пока.
После того как повесил трубку, я от безделья вспомнил наш с Пашей разговор, в котором рассказал ему о том, как отпросил Нату к нему на долгие выходные.
Реакция друга была стандартной. Он поздравил меня с тем, что я добился своего, однако подметил, что с родаками Натальи стоит быть аккуратнее. Собственно, я и сам осознавал это. Как-то так.
В общем, проторчав еще где-то час в ожидании чуда, я наконец-таки почувствовал себя счастливым и свободным, покинув дом своей девушки.
— И года не прошло! — посмотрев на часы, завел машину.
— Да ну тебя! Ой! А вот и мой сладкий!
— Почему-то ты обо мне такое не говоришь при встрече, — нахмурившись, я следил за тем, как она усаживает себе на колени зайца.
— Это надо заслужить! Хм, — помотав головой, она прижала Зета к лицу. — Что ты с ним сделал?
— Ха-ха-ха! Что-что… постирал!
Вернувшись после тусовки, я был слишком уставший, чтобы соображать, но на следующий день все-таки умудрился смекнуть, что наша прогулка с зайцем не прошла для него бесследно. Побывав на капотах нескольких машин, он, к моему глубокому сожалению, немного потрепался. Прекрасно зная, что для Наты этот заяц имеет огромное значение, возвращать его ей в негодном состоянии, казалось для меня не очень красивым.
Поэтому, как только у меня появилась возможность, не особо запарившись, бросил его в машинку, где он хорошенько так выстирался. Для этого я даже научился ей пользоваться и даже обнаружил, где включается режим сушки.
Вот только включив ее, благополучно забыл о своем летающем по окружности друге.
И, к сожалению, это вышло мне боком.
— Дим… я, конечно, ничего не хочу сказать, но… не знаешь, чье это и откуда оно в нашей стиральной машине? — забрела ко мне в комнату мать. Это был тот самый вечер, когда я поздно вернулся от Наты.
— Че тебе? — резко обернулся я к ней, поглощенный работой. — Ба-а-алин! Дай сюда!
— Это твой, что ли?
— Отдай! — поднявшись со своего места, попытался выхватить у нее игрушку.
Тут возникла проблема. Я всегда считал, что моя мать — еле передвигающаяся статуя, но в двадцать три года убедился, что все абсолютно иначе.
— Ты что? Охренела? — впустую помахав руками, возмутился я. — Это не твое!
— Все-таки угадала! — она тут же понеслась к отцу. — Ты смотри, во что играет наш сын!
— Да… бля-я-я-ять! — рассвирепев, поперся за ней следом. — Тупее шутки я не слышал! Отдай игрушку!
— Какой зайчик!
— Я по-хорошему прошу…
— Ой! Какая угроза, — заржало это презренное существо. — Ты смотри-ка! А что будет, если не отдам?
Покачав головой, решил не вступать в дискуссию.
— Когда надоест — вернешь, — развернулся и ушел к себе.
Маман пришла где-то часа через пол.
— Смотри, какой милый, — усадила она Зета на стол.
— Ага, — стараясь не отвлекаться от компьютерного экрана, промычал в ответ.
— Я его расчесала… а то у него после стирки все скаталось.
— Спасибо, — подставил ладонь под подбородок, всем своим видом демонстрируя чрезвычайную занятость.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Какой ты бука!
— Эй! — мне не понравилось ее возяконье по моим волосам.
— Ну вот почему кто-то может тискать тебя — моего сына, а я не могу?
— Ха-ха-ха! — почувствовав, что мозг начинает перегреваться, я откинулся на спинку рабочего кресла. — Ты можешь просто выйти, а?
— Серьезно…
— Вон дверь, — на всякий случай указал ей правильное направление.
— Да где там мои щечки…
— Слушай!!! — увернувшись от лап, я в конец возмутился. — Твои щечки, это вон те жирные складки на твоем же лице, а не на моем!
— Засранец! — поморщилась мать. — Я что, толстая, по-твоему?
— Очень, — изрек очередную истину.
Ни капли не расстроившись, она наконец-таки покинула мою обитель.
— Когда же ты все-таки съедешь? — раздалось из коридора.
— Не надейся!
— Может… нам с папой переехать к тебе в квартиру, а? Раз ты не хочешь… мне вполне для уборки двух комнат хватит! Зачем напрягаться с четырьмя?
— Ха-ха-ха! Глупая женщина! — отозвался со своего места.
— Ты послушай, как твой сын меня оскорбляет!
— А что ты к нему пристала? — к моему счастью, проходящий по коридору отец не захотел поддерживать этот глупый разговор.
— Вот так, значит? Ладно-о-о… завтрака ни у кого не будет!
— Напугала! — услышал ответ ее мужа. — Там же в холодильнике полно всего…
Рассмеявшись, я подошел к двери и демонстративно закрыл ее, чтобы не слышать их треп. Так или иначе, заяц стал выглядеть лучше. Единственное, мне не нравился запах стирального порошка.
Поэтому перед тем, как устроить его на подушке, я добротно попшикал на него. Да так, что потом убрал подальше от себя, иначе дышать было нереально.
— Я заметила! — между тем вернула меня к реальности Ната. — И не только!
— Ну еще и… добавил ему своей мужественности, — гордо подметил, имея в виду парфюм, который к этому моменту уже не сдавливал окружающую атмосферу.
— Ха-ха-ха! Боже мой!
— Чего? — мне не понравился ее смех. — А ты, между прочим, плохая хозяйка!
— Я?
— Ты! Ты же его забыла!
— Ой-ой-ой! — поморщилась Ната. — Может, я специально…
— Ага, конечно, — наклонившись к ней, я поймал ее за подбородок. — Целуй меня.
— С чего это вдруг?
— С того! С того, что я не нанимался в няньки твоему другу ушастому!
— Ха-ха-ха! Как же так? Я думала, судя по фоткам, тебе понравилась роль папочки!
— Какого… — у меня пропало все желание целоваться.
А от ее громкого смеха тут же начало тошнить.
— Не смешно!
— Ми-ми-ми, — при всем моем нежелании и сопротивлении, она умудрилась зажать мое лицо пахнущими духами лапами.
— Мы друганы, чтоб ты знала! А не вот это вот все, — положа руку на руль, двинулся с места.
— Как ты занервничал, — цокнув, Ната прижалась головой к моей руке.
— Ты мешаешь, — демонстративно замотал я ручкой коробки передач.
— Ой, ну прости…
Ответив на ее улыбку и пристальный взгляд, решил, что пора возвращать свое внимание на дорогу.
Мы довольно скоро покинули город и, выехав на шоссе, помчались к Пашиному дому, где нас уже давно ждали.
21. Она
— Так… — смотря по сторонам, сидя на переднем сиденье, рассуждала я вслух, — фен взяла, все для укладки взяла, одежду всю взяла, средства все взяла, подарки взяла, то, что купила специально, взяла…
— Какие это ты там подарки взяла? — тут же отреагировал Романов, видимо, внимательно прислушивающийся к моему бормотанию.
— Да никакие, — отмахнулась я от него.
— Эй! Мы, вообще-то, договаривались…
— Я помню! — перебила его, наградив Франка недовольным взглядом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ага, заметно, — он не стал поворачиваться в мою сторону, но, как мне показалось, примерно понял, что я негодую.