даже бровью не повела. А Рэтар не остановил, потому что слова его на ней больше нет, он не мог… но об этом же никто не знает. Так что теперь придётся делать что-то с этим.
— Бременем, — ответил феран Миргану.
— Хватает, — улыбнулся тот. — Переживут. На войне из одного котла едят и пробирает всех походная хворь — в одну сторону блюют, а в другую срут. А потом воюют. И ничего. Сколько раз с нами такое было. А тут качает их. Тоже мне неженки, девки знатные.
— Ты так говоришь, потому что тебя не пробрало, — возразил Рэтар.
— Так мне всё равно — дети это дети, что мне до того девки это или пацаны? А если и пробрало бы, да я разве походной хворью не страдал ни разу? — резонно заметил брат. — Да и старая ведьма всем вечно гадости желала по делу и без, и все молчали, а тут привыкли, что Хэла добрая с ними… Но звал ты меня не ради этого?
— Нет. Я хотел попросить, чтобы ты отнёс тело серой в Адиру, — феран протянул брату бумагу. — Я написал Войру, что нужно будет сделать.
— Не сжигаем? — нахмурился Мирган, забирая указания.
— Нет, — ответил он. — Хэла попросила отдать тело воде.
— Понял. Хорошо. Всё сделаю.
И брат ушёл.
— Ты зол? — первым делом спросила ведьма, когда проснулась.
— Нет, Хэла, — ответил феран. — Уже нет.
— Прости меня, Рэтар. Я была так расстроена.
— Хэла, не надо.
— Я могу всё отменить, — тихо проговорила она. — Всё, кроме того, что наговорила главе корты строителей.
— Тебе его не жаль? — спросил феран.
— Нет. Пока он от жены не ушёл, всё с ним будет хорошо, — отозвалась Хэла.
Рэтар прищурил глаз:
— А если супруга захочет от него уйти? — поинтересовался он.
— Никуда она не уйдёт, — ответила ведьма. — Если бы была в ней решимость, то не стала бы она просить то, что просила.
— Не надо ничего отменять, — проговорил Рэтар. — Ты колдовала в праведном гневе, а отменять — нужно новое колдовство. И не одно. Я тебе не разрешаю, да и ничего страшного ты не наговорила.
— Правда? — слегка нахмурилась она.
— Как там? — феран ухмыльнулся, вспоминая слово. — Токсикоз? Обычная женская хворь в бремени?
— Да, — хихикнула ведьма и сжалась немного.
— Так женщины этим хворают, — заметил Рэтар. — А мужики здоровые, что переведутся? Две недели, это сколько по-твоему?
— Четырнадцать дней, — уточнила Хэла.
— Переживут, — заключил феран и это действительно было совсем немного.
— А второе? — осторожно проговорила она.
— Второе? — вздохнул Рэтар. — Знаешь, сколько самое долгое время я был без женщины?
— Сколько?
— Полтора тира.
И глаза Хэлы округлились с удивлением, хотя она никак это не прокомментировала. Феран ухмыльнулся.
— Шатались по степям и холмам Расены, наступали, растянулись линией на несколько десятков мирт, сотней лирг, — вспомнил он. — Обходили армию врага. И Тёрк, и Мирган, и Войр, и Роар, хотя тот мальчишкой был — нас было около двух тысяч и все были равны. И мы проходили порой лунь и не было на пути ни одного селения, вообще. А если и были — Рейнар за поругательство над девками местными казнил. Беспощадно. И поверь, он в этом моему отцу не уступал.
— Прям казнил? — уточнила ведьма. — За близость? А если они сами не были против?
— Не важно. Казнил. Мы луня три так шли, чтобы зайти в тыл противника. А потом ждали. А потом сражения одно за другим. Так что воздержание не самая большая беда. И уж лунь как-то можно пережить. Мне важнее, чтобы с тобой всё было хорошо. Но, — Рэтар многозначительно вздохнул, — ты была не права. И ты подвела меня.
— Я знаю, — тихо и смиренно согласилась Хэла. — Я погорячилась. И не надо было… надо было с тобой поговорить.
— Главное, — феран заправил ей за ухо локон, — прощения у всех не проси. Мне повинилась и забудь.
— Я, — она попыталась возразить.
— Хэла, — он поднял руку вверх в останавливающем жесте. — Нет.
— Ты хочешь, чтобы я теперь побыла здесь какое-то время? — спросила ведьма, тяжело вздохнув.
— Было бы хорошо тебе отдохнуть, — ответил Рэтар, не надеясь на успех своего предложения, но к его удивлению Хэла ничего не сказала, а только покорно повела головой.
Возмущением потянуло почти сразу.
Шерга пришёл на пятый день и потребовал, чтобы феран приказал ведьме всё исправить. Говорил, что она выходит из под его контроля, что всё это просто немыслимо. Припомнил и то, что она чуть не убила самого Шерга. И, когда припомнил, Рэтар внутренне взвился, потому что тот случай его действительно задел.
Шерга, когда жаловался, так и не смог сказать причину такого поведения Хэлы. А прибежал мужчина в тот же самый день, и феран был невообразимо благодарен ведьме, что предупредила его о произошедшем. Шерга сказал что-то про шуточки и больше ничего. Мол за такое не убивают.
Рэтар тогда, уняв своё внутреннее чудовище, которое требовало крови и не верило, что дело было только в шутках, тоже с ухмылкой заметил, что Шерга слишком чувствительным стал. Брат недовольно фыркнул.
В тот раз он приходил выспрашивать куда подевался Тёрк и хотел поставить на место пропавшего брата своего фора. Конечно Рэтар сделать этого не дал, ответив, что место Тёрка в отряде временно займёт Брок, чем вызвал ещё одну вспышку негодования у Шерга, но, в конечном итоге, командир проглотил это, потому что спорить с решением ферана позволить себе не мог.
И вот снова — “Хэла неуправляема, Рэтар ей позволяет слишком много… запустил в постель, а теперь она творит, что вздумается!” На этом их разговор был окончен, потому как, увидев взгляд ферана, после слов о постели, Шерга предпочёл ещё раз упрямо рыкнуть и удалиться.
Потом протестовать начал Элгор. Почти слово в слово за Шерга, разве что про постель только намекнул, потому что знал — пощады не будет. За младшим братом пришёл Роар…
И это всего лишь в течении чуть более десяти мирт после заговора.
Самому Рэтару было тяжело без близости с Хэлой, поэтому он в целом понимал причину негодования окружающих мужчин.
Да и правда была такова, что, если Шерга захочет, он всё равно будет мучить женщин, а Роар, например, как многие остальные, кто попал под действие гневного заговора Хэлы, хорошо относились к женщинам и ценили их.
Но просить её всё менять было уже поздно. Во-первых, раз он сам сказал, что все перетерпят, значит так тому и быть. А во-вторых, ему было страшно её просить всё исправить.
После того случая с обмороком, Рэтар ощутил, что может легко потерять её,