Читать интересную книгу Агни Йога – религия XX века - Ольга Смолякова

Замечания о том, что усталость создает условия безумия, вовсе не парадоксальны. Действительно, внутренняя нервная энергия приходит в такое неестественное состояние, что определение ее как безумия недалеко от истины. Всякие бывшие законодательства, учения, теории философий прежде всего заботились об установлении равновесия, в котором происходило бы наименьшее отравление. Так называемая усталость, со всеми ее тягостями, также будет, прежде всего, следствием неправильного распределения труда. При достаточно разнообразной смене труда сама по себе усталость вообще невозможна.

Мертвенная бездеятельность может порождать один из самых пагубных видов усталости. Ведь мы живем во время наиболее неестественных и подчас убийственных взаимоотношений. Стоит взять любую страницу газеты, чтобы убедиться, насколько самые небывалые признаки безумия широко распространены. «В истекшем 1934 г. было поставлено несколько оригинальных рекордов. Немка Эдна Асселин получила первый приз на международном конкурсе домашних хозяек, очистив от пыли коридор в два метра шириной и семь метров длиной за 38 секунд.

Американец Джемо Аогорд вышел победителем на конкурсе крикунов, состоявшемся в штате Небраска: он заорал так, что его было слышно на расстоянии 3 км». Такие рекорды года достаточно напоминают об опасных степенях безумия, ползущего и притаившегося среди человечества. Те же ежедневные известия говорят о невероятных преступлениях, совершенных с какой-то необыкновенной, холодной жестокостью. Каждая жестокость уже есть безумие. Можно проследить, каким образом наслаивалось постепенное безумие жестокости и проклятия. Исследования, почему человечество низвергается до проклинания и до всевозможных отвратительных жестокостей, наверное, спасли бы многих от этих путей темных.

Понятие стойкости должно быть отмечено среди других основ, нужных в жизни. Мужество, доброжелательство и дружелюбие, трудолюбие, неустанность и неисчерпаемость, энтузиазм и оптимизм так нужны, но стойкость будет оставаться как нечто отдельное, незаменимое и дающее крепкое основание преуспеянию. Стойкость вытекает из большого равновесия. Это равновесие не будет ни холодным расчетом, ни презрением к окружающему, ни самомнением, ни себялюбием. Стойкость всегда будет иметь некоторое отношение к понятию ответственности и долга. В тех, кто шел твердо до последнего часа, всегда была стойкость. Когда люди так легко впадают в самую непристойную панику, именно стойкий человек внесет здоровые понимания и удержит многих от ужаса падения в хаос. Стойкость есть благоразумие, но из благоразумия порождается также и стойкость. Стойкость нужна именно здесь, на земном плане, где так много обстоятельств, от которых нужно устоять. Недаром люди с особенным уважением всегда подчеркивают, как стойко человек выдерживал то или иное нападение, напряжение или неожиданные удары. Отмечена и стойкость, как нечто положительное, прочно стоящее на чем-то осознанном.

Профессор Добнер (Германия) говорит: «Незыблемость основной идеи Гиппократа, высказанной более 2000 лет назад, в том, что человеческий организм сам стремится излечивать себя от тех или иных болезней, а роль медицины сводится к помощи организму в этой борьбе, причем помощь должна оказываться организму в целом, а не тому или другому заболевшему органу. Громадное значение имеют психологические факторы – вера пациента в искусство врача, в знания последнего».

Удача зависит в большой степени от наших внутренних предпосылок, то, как нужно научиться следить за собою, чтобы не отравлять Пространство.

Мы не имеем права покушаться на чужую энергию. Это нельзя как в материальном, так и в духовном плане. Между тем из самых, казалось бы, добрых намерений нередко происходит растрата чужих сил. При этом люди думают, что взяли от одного, а между тем, самовольный заем произошел совсем от другого. Люди думают, что они обрели что-то, а на самом деле – они усугубили и отяготили. Много раз приходилось видеть, как по незнанию, даже друзья, в самый напряженный момент посылали очень отравленные стрелы. Может, накануне очень ответственного действия именно дружеская стрела, опрометчиво пущенная, наносила опасную царапинку. Конечно, предполагалось посылать стрелы по другому направлению, но пославший не рассчитал все внутренние связи и невольно задел именно то, что предполагал оберечь. И чем больше сотрудничество уже спаивалось, тем опаснее могли быть эти не рассчитанные удары.

В каждом опрометчивом действии непременно будет вред и для других, и для себя. Есть старинная сказка о том, как некий царь заявлял, что он произведет очень серьезные испытания. Все готовились к ним и ждали их, и удивлялись, почему они отложены. Разве они вообще отменены? Но совершенно неожиданно все сотрудники были созваны и было объявлено новое распределение труда. Оказалось, что испытания уже произошли. Люди были испытаны на самых для них незамеченных обиходных проявлениях. Было отмечено, когда и кто раздражался, когда была неточность, когда была расточительность. Все было взвешено в то время, когда люди ожидали, что испытания будут происходить в каких-то торжественных собраниях. Люди выучили на тот случай какие-то благозвучные формулы. Запоминали наизусть изречения. Чертили на память формулы и вычисления. А в то же время в обиходе, сами того не замечая, достаточно выявили свои внутренние качества и свойства. Недаром в сказаниях и в высоких учениях говорится о неожиданности. Приготовить себя к таким жданным неожиданностям можно лишь постоянною настороженностью и бережливостью. Оберегая друга и сотрудника, люди оберегают самих себя.

Городской житель, обуянный условностями городского комфорта, считает, что жизнь в шатрах или в юртах будет самым ужасным существованием. Если он с таким предрассудком попадет в условия степной жизни, то, конечно, он сам же и надстроит всякие ужасы. Если же он придет во всякие условия с представлениями о том, что люди живут везде и условия жизни создают они сами, то и все миражи ужасов рассеются. За все эти годы всякому видевшему много людей приходилось убеждаться в существовании двух определенных типов. Одни выплывали даже среди неимоверных опасностей и приносили посильную помощь окружающим. Несмотря на семейные и всякие имущественные положения, они оставались и бодрыми, и светлыми, и дружелюбными. Другой же тип, даже и при посторонней помощи, все же шел книзу. Не мог примириться с изменением условий и наименований. Не только считал себя несчастным, но и вносил то же серое, скучное несчастье среди окружающих. Эти два основных типа человечества, один – ведущий, преуспевающий, одухотворенный, а другой – омертвелый, невежественный, погрязающий, были всегда. Но годы особого мирового смущения лишь выявили их с особой четкостью. Всякие «соколы», скауты, «разведчики», «костряки» и другие здоровые сообщества, выводящие горожан в природу, явились одним из самых здоровых явлений последних лет. Все, что призывало к дружественному костру, у которого все должно быть сделано самим, но и все должно быть обдумано в какой-то новой, а может быть, и лучшей мере.

Много максимумов предлагает сама жизнь. Одни, предназначенные для ужаса, ими ужасаются, а другие разумно принимают вещи так, как они есть. Одни увлекаются неразумными миражами, а другие отлично разбираются, где мираж, а где действительность. Вопрос о миражах всегда очень поучителен. Отучить от миражной самомнительности может лишь истинный опыт, а опыт жизни лучше всего дается в природе. Но нельзя выйти в природу, лишь теоретически решив о полезности такого опыта. Толку от такого рассудочного решения будет мало. Надо природу понимать. Надо войти в нее, как бы сотрудником ее, не осудительно, но восхищенно. Когда волхвы устремляли взоры свои в бездонное небо, тогда они видели руководящие звезды. Если бы они не смотрели в глубь небосклона, то они бы не увидали звезду. Благословен тот, кто в свое время вооружил их знанием наблюдений над законами природы и тем пробудил их зоркость, тем насторожил их и сделал вестниками чудными.

Естество отпускается очень планомерно и справедливо. Сами люди стараются исковеркать и умалить его. Хранение естества вовсе не есть ни магия, ни что-то сверхъестественное. Наоборот, это состояние будет самым естественным. В нем-то и будет естественным порядком укрепляться воля, будет развиваться психическая энергия и будет она самоприменяться естественно. Зачем обращаться к каким-то неестественным заклятиям там, где возможно самое естественное и плодородное устроение совершенствования. Прежде всего, добротворчество, во всех его применениях, будет тоже естественным выражением жизни. Всякое освобождение от грубости и предубежденности будет тоже ближайшим подспорьем в хранении естества. Естество не должно быть понимаемо как естество только материальное. Так как материя есть только одно из состояний духа, то и естество является определением всех естественных состояний. Сердце работает естественно тогда, когда мы его не замечаем. Все прочие органы, производя сложнейшую химическую работу, производят и совершают ее незаметно. Обычный глаз и обычное ухо не познают его. Часто требуется значительное время и устремление к непосредственному улучшению. Много дается возможностей… лишь бы они воспринимались. Часто само напряжение труда и жизненные препятствия выводят сознание на естественный путь.