Между капитаном и кораблем больше не было связующей нити.
Разве может быть связано то, что представляет собой единое целое?
Души магуса и фрегата переплелись и сплавились между собой так, что теперь было невозможно даже не разделить их, а хотя бы понять, кто есть кто. Такое единство незнакомо даже влюбленным: одна душа на двоих, словно они должны были родиться единым существом и лишь по недоразумению оказались в разных телах. Теперь у Кристобаля и «Невесты» общими были все чувства, начиная со страшной боли, которую не в состоянии вынести ни один человек…
Невесть как рядом оказались Велин и Унаги. Втроем они затащили бесчувственного магуса в трюм; потом целитель излечил их обожженные ладони, а сам забился в дальний угол, дрожа от боли, — себя он исцелить не мог. «Что теперь будет?» — спросил Унаги.
Мастер-корабел пожал плечами.
«Мы умрем, только и всего…»
— Что? Принимаешь решения за меня? — раздался голос Кристобаля. Они все трое уставились на капитана: магус сидел, опираясь левой рукой о палубу, а правой — прикрыв глаза. Он улыбался, превозмогая боль. — Я сейчас кое-что попробую… а вы не пугайтесь!
Эрдан не успел даже рта открыть, как трюм осветился мерзким зеленым светом — фрегат отчаянно трусил, но сопротивляться капитану все-таки не смел. Мастеру-корабелу показалось, что он тонет, — в ушах зашумело, дыхание перехватило, перед глазами завертелись разноцветные круги. Это продлилось всего мгновение, а потом он понял, что произошло.
«Невеста» ушла под воду — не утонула, а нырнула.
«Вот так…» — прошептал магус с чувством выполненного долга и медленно опустился на пол. Его трясло, а каждое движение давалось очень тяжело, словно у больного, только что пришедшего в себя после изматывающей лихорадки. Эрдан и Унаги переглянулись и молчаливо решили не тревожить капитана, а Велину так и вовсе было не до этого.
Полночи они провели под водой, готовые в любой момент отправиться следом за Великим штормом, но Кристобаль подчинил фрегат настолько, что тот сделался способен на невероятные вещи. Эрдан терялся в догадках: как такое стало возможным? Случалось, молния попадала в мачту фрегата — та ломалась, корабль на некоторое время выходил из повиновения, а капитан мог потерять сознание. Но произошедшее с «Невестой» не вписывалось ни в какие рамки. Быть может, все дело в том, что небесный огонь пламенному магусу не страшен? Мастер-корабел понимал: вряд ли он когда-то узнает ответ на этот вопрос. Так или иначе, наутро они всплыли у побережья какого-то острова-к счастью, оно оказалось безлюдным, и никто не увидел потрепанный фрегат, который медленно заполз в небольшую, но достаточно глубокую бухту.
Когда Эрдан выбрался наружу и взглянул на «Невесту», у него сжалось сердце: сломанная мачта с лохмотьями паруса так и волочилась следом, держась непонятно на чем. Он вспомнил, что у Кристобаля нет денег; значит, ремонт в доке им не светит.
— Что ты намерен предпринять? — спросил Эрдан магуса, который рассматривал грот-мачту с таким выражением лица, словно был готов вот-вот расплакаться. За ночь он осунулся, но все-таки не выглядел как человек, в которого накануне попала молния.
Кристобаль пожал плечами:
— Ты мастер. Ты предлагай…
— Ну, ремонт бесплатно никто делать не будет, — начал Эрдан. Магус кивнул с тяжелым вздохом. — Но можно все сделать самим. Думаю, понадобится месяца три… или чуть больше.
— Так в чем же дело? — Кристобаль повеселел. — Говори, что для этого нужно?
Мастер-корабел вздохнул. То, что он собирался предложить, не представляло особой проблемы для любого капитана, оказавшегося в схожем положении… для любого, кроме Кристобаля.
— Восстановить ее мы не сумеем. Есть единственная возможность: нужно дать «Невесте» вырастить новую мачту… только вот для этого придется отрубить старую.
По мере того как смысл сказанного доходил до магуса, его лицо становилось все бледнее, пока не сделалось совершенно белым. Так, наверное, выглядит человек, которого ставят перед выбором: ампутация или смерть. Мачта, конечно, отрастет — но что придется испытать магусу, Эрдан даже представить себе боялся.
— Другого выхода нет… — сказал он, словно извиняясь. — Уж прости…
Кристобаль кивнул и молча спустился в трюм; обратно он вернулся с топориком. Унаги как раз помог Велину выбраться на палубу, и теперь они все трое смотрели на капитана. Эрдан ощутил замешательство: кто же будет рубить?..
— Лучше бы вам перебраться на берег, — задумчиво проговорил магус. — Не знаю, что будет… потом.
— Собираешься все сделать сам? — ошеломленно спросил мастер-корабел. — С ума сошел?
— А как иначе? — Кристобаль улыбнулся; так, наверное, улыбаются приговоренные к повешению. — Любого из вас она после такого дела на борт не пустит, это уж точно.
Троица переглянулась.
— Мы не сойдем, — сказал Велин, выразив общее решение.
Магус пожал плечами.
Обеими руками поудобнее перехватил топор.
И со всего размаху опустил его на то, что осталось от мачты…
Отплытие получилось суматошным и тревожным. Бурный праздник не прошел даром, и несколько матросов едва не опоздали — одному даже пришлось добираться до «Невесты» вплавь под улюлюканье товарищей. Он выбрался на палубу — мокрый, дрожащий — и поспешил ретироваться в кубрик, но все-таки получил по пути оплеуху от Бэра — удар, который в его представлении был очень легким, отбросил бедолагу на несколько шагов.
Крейн все это время простоял на полуюте с таким видом, что подойти к нему не отважился никто, даже Эрдан. Корабел наблюдал за капитаном с безопасного расстояния и вспоминал первый шторм, который им довелось пережить вместе, — тот самый, сплавивший воедино «Невесту» и ее капитана.
Точнее, он вспоминал последовавшее за штормом утро.
Сейчас у капитана было точь-в-точь такое же лицо, как в тот раз, когда ему пришлось самому обрубить остаток грот-мачты, чтобы дать «Невесте» возможность вырастить новую. Это произошло намного быстрее, чем Эрдан предполагал — всего за месяц, — но Кристобаль две недели пролежал в лихорадке. За это время мастер-корабел узнал о нем много интересного.
«Камэ, Камэ, неужто нельзя было обойтись без сцен?»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});