— Фласс, не напоминай мне о лужах! — У него вырвался тоскливый хриплый стон. — Они такие мокрые, так чудесно ласкают кожу и утоляют жажду…
Желто-оранжевое солнце поднималось все выше, нагревая и без того теплый купол рахады. Утром они попробовали добраться до влаги, но лезвия ножей сразу увязли в упругой и плотной, как резина, почве. Корни растений, обитающих на куполе, уходят глубоко вниз, а из самих растений ни капли воды не выжмешь. Сколько же впереди шаров — словно застывшая мыльная пена… Мысль наконец-то оформилась.
— Лиргисо, смотри, как их много! Они белые.
— Чем тебя так обрадовало это плебейское однообразие?
— Надо набрать их и выложить SOS. Чтобы с воздуха заметили.
Самое трудное — заставлять себя двигаться. Шары, на ощупь мягкие и шероховатые, сидят на хрупких стеблях. Надрезать стебель, потом осторожно отломить без нажима на изжелта-белую сферу: от давления те взрываются и выбрасывают облака беспокойных переливающихся крупинок. Местами шары маскируют стелющуюся колючку; Тина уколола руку, поморщилась от короткой боли.
— Ты ранена?
— Там шипы.
Лиргисо схватил ее за руку, завернул рукав и жадно слизнул алую струйку, сползающую по предплечью. Тина решила, что это конец: сейчас он выпустит из нее всю кровь, чтобы напиться, — но Лиргисо, с явственной гримасой сожаления, достал из сумки баллончик и обработал ранку мгновенно застывающим антисептическим гелем. Видимо, все еще не потерял надежду спастись вдвоем.
SOS — три большие белые буквы на темном фоне. К тому моменту, как работа была закончена, у Тины и Лиргисо почти не осталось сил, чтобы двигаться. Они сели в центре буквы «О». Лишь бы не поднялся ветер, тогда шары разлетятся…
Бесконечный лабиринт, залитый солнцем, составленный из перепутанных лестниц, и все лестницы безнадежно сухие, и надо подниматься, подниматься, подниматься навстречу солнцу, а лабиринт при этом еще и трясется… Нет, это Лиргисо трясет ее за плечи.
— Ты что, умереть собираешься? Тина, это нечестно! Ты не можешь так со мной поступить! Я буду выполнять все твои желания, только не умирай, хорошо?
— Не умру, — прошептала Тина. — Ты из меня раньше душу вытрясешь.
Солнце бьет прямо в глаза. Изменить режим зрительного восприятия в соответствии со средой… Нет, не получится, она ведь теперь не киборг. Лиргисо давал еще какие-то обещания, потом обессилел и замолчал.
Коричневый, в отблесках, пейзаж под белесым небом. Скопления шаров в ложбинах. Изредка раздаются громкие хлопки, и в воздухе возникает блестящая рябь, а потом опять тишина, отсутствие движения. Тина откинулась навзничь. Лиргисо на это никак не отреагировал — наверное, потерял сознание. Нет сил повернуть голову и посмотреть. Солнце успело отодвинуться назад, к западному горизонту; небо слепит, заставляя глаза слезиться, и выступающие слезы тут же высыхают.
Тина легла на бок, прикрыла согнутым локтем лицо. Непонятно, сколько прошло времени; Лиргисо очнулся, растормошил ее и опять начал говорить. Кажется, клялся, что, если она потерпит еще немного и не умрет, сразу после Савайбы они полетят на Рубикон, чтобы сделать ей операцию. Он перевернул ее на спину, и Тина увидела, как что-то небольшое и темное ползет по небу над его головой. Похоже на аэрокар. Стоп. Это и есть аэрокар. Не может быть, чтобы их SOS не заметили!
— Смотри… Смотри, там!
Он так увлекся клятвами, что не сразу понял. А когда понял, вытащил из кобуры бластер.
— Если это люди рахад, я их убью. Сразу они меня не прикончат… а потом об этом пожалеют. Ты красивая, тебя тоже не убьют. Тина, мы спасемся.
— Это могут быть и не люди рахад.
— Лучше приготовиться к худшему.
Сморщившиеся на солнцепеке шары, из которых была сложена правая буква S, разметало во все стороны, когда на поверхность купола опустился темно-синий с металлическим отливом «торнадо». Первым из машины выкатился кто-то круглый, солнечно-желтый, счастливый.
— Я нашел их! — заорал он, приплясывая на месте. — Вот это матерьялец! Я же говорил, что надо продолжать поиски! Это я нашел генерального директора!
Голографические собачьи морды на куртке у Янсе Люша, репортера «Ниарской сетевой бомбы», торжествующе скалились. За ним из аэрокара вылезли двое вооруженных мужчин в форме «Кристалона». Когда Люш перестал орать, один из них задал риторический вопрос:
— Господин Мерлей, вы живы?
— Дайте же нам пить! — хрипло потребовал Лиргисо. — Или всех уволю…
Глава 15
Градоправитель Маледока не смог найти Элану Ришсем немедленно. Поиски заняли трое с половиной суток. В течение этого времени администратор первого уровня Товис жил на яхте в отдельном боксе, сходил с ума от страха и морочил головы своим подчиненным, утверждая, что уединился в охотничьем домике на природе.
Ивена притихла, как испуганный котенок, и сидела в каюте, не смея лишний раз оттуда выглянуть. Вдруг господин администратор первого уровня заберет ее у Поля и отправит обратно в приют? Поль пытался объяснить ей, что господин администратор сейчас находится, мягко говоря, не в том положении, чтобы кому-то диктовать условия, но Ивена все равно боялась. В любой момент может случиться все, что угодно, — примерно в такую формулировку укладывалось ее отношение к жизни. Поль надеялся, что на Незе у нее это пройдет.
Состояние Стива опять стало стабильным: он неведомо каким образом почувствовал, что Тина уже не умирает, кризисная ситуация миновала. Значит, пока есть шансы успеть…
Элана Ришсем с детьми жила под именем Олины Кенерав в семье своего брата, собственника консервного завода в Абуре — крохотном городке к западу от Маледока. Люди Товиса задержали ее на улице и доставили в приемную маледокского градоправителя. Стив телепортировался вместе с Товисом в его кабинет, Элану пригласили войти.
— С вами хотят поговорить… — убитым голосом сообщил Товис, все еще не поверивший до конца в свое избавление.
Роскошный, как и положено по чину, кабинет — отделанный мрамором, с голографическими портретами членов правительства и терминалами в золоченых корпусах, украшенных также искусно выполненными миниатюрами на исторические сюжеты. И хозяин кабинета, сникший, словно мелкий служащий после нагоняя. Элане достаточно было взглянуть на него, чтобы почувствовать неладное. Она начала осматриваться, но тут ее взяли за локоть, и кабинет исчез.
Поль в это время пытался выманить из каюты Ивену. Услышав голоса, он пошел в салон. В кресле сидела женщина неопределенного возраста, с довольно изящными, несмотря на крупноватый нос, чертами лица и печальными глазами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});