– Полагаю, тут вы сможете нам помочь. – Уэстон зачитал вслух фамилии. – А перечень ваших слуг?
Мисс Касл предоставила второй список.
– У нас четыре горничных, метрдотель и три официанта, а также бармен Генри. Уильям чистит обувь. Еще есть кухарка и две ее помощницы.
– Вы их давно знаете?
– Ну, Альберт, метрдотель, работал несколько лет в «Винсенте», в Плимуте. Пришел сюда вместе со мной. Двое его помощников работают здесь уже три года, один – четыре. Очень милые ребята, очень воспитанные. Что касается Генри, то он здесь с открытия пансионата. Уже стал неотъемлемой частью заведения.
Уэстон кивнул.
– Похоже, тут всё в порядке, – обратился он к Колгейту. – Разумеется, мы их проверим. Благодарю вас, миссис Касл.
– Это все, что вам требовалось?
– Пока что все.
Миссис Касл проскрипела из комнаты.
– Первым делом нужно поговорить с капитаном Маршаллом, – сказал Уэстон.
IV
Кеннет Маршалл ровным голосом отвечал на задаваемые ему вопросы. Если не считать слегка осунувшегося лица, он оставался совершенно спокоен. Падающие из окна лучи солнца освещали его лицо, и можно было увидеть, какой же он красивый мужчина: правильные черты лица, внимательные голубые глаза, твердая линия рта, негромкий и приятный голос…
– Я прекрасно понимаю, капитан Маршалл, каким ужасным потрясением это для вас явилось, – говорил полковник Уэстон. – Но, я думаю, вы также понимаете, что мне необходимо как можно быстрее получить самую полную информацию.
Маршалл кивнул:
– Я вас понимаю. Спрашивайте.
– Миссис Маршалл была вашей второй женой?
– Да.
– Как долго вы с нею были женаты?
– Чуть больше четырех лет.
– Какое у нее было имя до брака?
– Хелен Стюарт. А сценическое ее имя было Арлена Стюарт.
– Она была актрисой?
– Она выступала в варьете и музыкальных представлениях.
– После замужества ваша жена оставила сцену?
– Нет. Арлена продолжала время от времени выступать. Окончательно она оставила сцену около полутора лет назад.
– У нее была на то какая-то особенная причина?
Похоже, Кеннет задумался.
– Нет, – наконец сказал он. – Она просто сказала, что устала от всего этого.
– Это не было сделано… э… в соответствии с вашим пожеланием?
Маршалл удивленно поднял брови:
– Нет, что вы!
– Вас нисколько не смущало то, что ваша жена и в замужестве продолжала выходить на сцену?
Кеннет слабо улыбнулся.
– Да, я бы предпочел, чтобы она оставила сцену, – это верно. Но я не настаивал на этом.
– Вы не ссорились по этому поводу?
– Конечно же, нет! Моя жена была вольна поступать так, как пожелает.
– И… и ваш брак был счастливым?
– Разумеется, – холодно подтвердил Кеннет.
Полковник Уэстон помолчал.
– Капитан Маршалл, – сказал он, – у вас есть какие-нибудь мысли на тот счет, кто мог убить вашу жену?
Ответ последовал без каких-либо колебаний:
– Абсолютно никаких.
– У нее были враги?
– Возможно.
– Так…
– Не поймите меня превратно, сэр, – тотчас же развил свою мысль Маршалл. – Моя жена была актрисой. Кроме того, она была очень привлекательной женщиной. Она вызывала определенную долю ревности и зависти. Были столкновения по поводу ролей – было соперничество с другими женщинами – было много, скажем так, общей зависти, ненависти, злобы и жестокости. Однако из этого не следует, что нашелся человек, способный ее убить.
Впервые нарушил молчание Эркюль Пуаро:
– На самом деле вы хотите сказать, месье, что ее врагами были исключительно одни женщины?
Кеннет посмотрел на него.
– Да, – подтвердил он. – Именно так.
– Вы не знаете, чтобы кто-либо из мужчин затаил на нее злобу? – спросил главный констебль.
– Нет.
– Ваша жена встречалась раньше с кем-либо из отдыхающих пансионата?
– Кажется, она уже была знакома с мистером Редферном – они встретились на какой-то коктейль-вечеринке. Насколько мне известно, больше ни с кем.
Уэстон помолчал. Похоже, он задумался над тем, стоит ли развивать эту тему. В конце концов главный констебль решил воздержаться.
– Теперь перейдем к сегодняшнему утру, – сказал он. – Когда вы в последний раз видели свою жену?
Задумавшись на мгновение, Маршалл сказал:
– Я заглянул к ней, когда спускался на завтрак…
– Прошу прощения, вы занимали отдельные комнаты?
– Да.
– И когда это случилось?
– Где-то около девяти.
– Чем она была занята?
– Вскрывала почту.
– Она ничего не сказала?
– Ничего заслуживающего внимания. «Доброе утро… какая сегодня хорошая погода…» – нечто в таком духе.
– Как она себя вела? Вы не заметили ничего необычного?
– Нет, все было совершенно нормально.
– Ваша жена не была возбуждена, встревожена, взволнована?
– Я определенно ничего не заметил.
– Она ничего не сказала про содержание почты? – спросил Пуаро.
И снова губы Маршалла изогнулись в легкой усмешке.
– Насколько я помню, она сказала, что это одни счета.
– Ваша жена позавтракала в постели?
– Да.
– Она всегда так поступала?
– Абсолютно всегда.
– Когда она обыкновенно спускалась вниз? – спросил Эркюль Пуаро.
– О, от десяти до одиннадцати – как правило, ближе к одиннадцати.
– Если б она спустилась ровно в десять, вас бы это удивило? – продолжал Пуаро.
– Конечно. Обыкновенно так рано она не спускалась.
– Однако сегодня утром она сделала именно так. Как вы думаете, капитан Маршалл, почему?
– Не имею ни малейшего понятия, – равнодушно произнес Кеннет. – Возможно, все дело в погоде – был замечательный день.
– Вы ждали, когда она придет?
Маршалл сел поудобнее.
– Я еще раз заглянул к ней после завтрака. В комнате никого не было. Я был несколько удивлен.
– После чего вы спустились на пляж и спросили у меня, не видел ли я ее.
– Э… да. – Помолчав, он с легким укором добавил: – И вы ответили, что не видели…
Невинные глаза Эркюля Пуаро не дрогнули. Он нежно погладил свои пышные усы.
– У вас сегодня утром были какие-либо определенные основания искать свою жену? – спросил Уэстон.
Маршалл вежливо перевел взгляд на главного констебля.
– Нет, – сказал он, – я просто хотел узнать, где она, только и всего.
Уэстон умолк и чуть передвинул свой стул. Когда же он заговорил снова, его голос приобрел новые интонации.
– Только что, капитан Маршалл, – сказал полковник, – вы сказали, что ваша жена уже была знакома с мистером Патриком Редферном. Насколько хорошо они знали друг друга?
Кеннет произнес:
– Не возражаете, если я закурю? – Он похлопал себя по карманам. – Черт! Я где-то оставил свою трубку.
Пуаро предложил ему сигарету. Закурив, Маршалл сказал:
– Вы спрашивали меня насчет Редферна. Жена говорила, что познакомилась с ним на какой-то коктейль-вечеринке.
– Следовательно, это было просто случайное знакомство?
– Я так думаю.
– Но с тех пор… – Главный констебль сделал паузу. – Насколько я понимаю, это знакомство переросло в гораздо более тесные отношения.
– Вы так считаете, да? – резко произнес Маршалл. – Кто вам это сказал?
– В пансионате все говорят об этом.
Маршалл бросил на Пуаро взгляд, полный холодной ярости.
– Курортные пересуды – это, как правило, неприкрытая ложь!
– Возможно. Но, насколько я понимаю, мистер Редферн и ваша жена дали определенные основания для подобных разговоров.
– Какие основания?
– Они постоянно находились вместе.
– И это всё?
– Вы не отрицаете, что дело обстояло именно так?
– Возможно. На самом деле я не обращал на это внимания.
– Вы не… прошу прощения, капитан Маршалл, – вы не возражали против дружбы вашей жены с мистером Редферном?
– Не в моих обычаях обсуждать поведение своей жены.
– Вы не возражали, не возмущались?
– Разумеется, нет.
– Даже несмотря на то, что это стало причиной скандала и растущего напряжения между мистером Редферном и его женой?
– Я не лезу в чужие дела и жду от других, что и они не будут лезть в мои дела, – холодно сказал Кеннет. – Я не слушаю сплетни и досужую болтовню.
– Вы не отрицаете, что мистер Редферн восхищался вашей женой?
– Вероятно, восхищался. Арленой восхищались многие мужчины. Она была очень красивой женщиной.
– Но лично вы были убеждены в том, что между ними нет ничего серьезного?
– Я уже говорил вам, что никогда не задумывался над этим.
– Предположим, что у нас есть свидетель, готовый показать, что отношения вашей жены и мистера Редферна были очень близкими…
И снова взгляд голубых глаз метнулся на Эркюля Пуаро. И снова на обыкновенно бесстрастном лице мелькнуло выражение неприязни.
– Если у вас есть желание слушать эти сказки, слушайте их, – сказал Маршалл. – Моей жены больше нет в живых, и она не сможет себя защитить.
– Вы хотите сказать, что лично вы в это не верите?