форме лекций, сайтов с информацией, видеороликов и брошюр, где рассказывалось, почему и как необходимо физически тренироваться, или предлагались носимые устройства, например Fitbit[633], для замеров физической активности и нагрузок. В других экспериментах ученые пытались скорректировать поведение людей. В рамках подобных исследований участникам пробовали предписывать индивидуальные дозы физических упражнений (по рекомендации их лечащих врачей), предлагали бесплатный абонемент в спортзал, платили им за то, что упражняются, штрафовали за отлынивание от тренировок, укрепляли их уверенность в себе или осаждали звонками, текстовыми сообщениями и электронными письмами. Наконец, в рамках других исследований людей старались побудить к занятиям физкультурой путем изменения их окружающей среды. К примерам относятся перенаправление от эскалаторов на лестницу, оборудование пешеходных и велосипедных дорожек. Словом, чего только не перепробовали[634].
Хорошая новость в том, что ряд подобных вмешательств может кое-что изменить — и меняет. Вот типичный пример. В 2003 г. к исследованию привлекли почти девятьсот ведущих очень малоподвижную жизнь новозеландцев в возрасте от сорока до семидесяти девяти лет. Половина из них получала стандартную медицинскую помощь, другой половине лечащие врачи предписали персональную дозу физических упражнений, а дальше врач трижды за квартал звонил им справиться, как они тренируются, а раз в квартал им на электронную почту направляли сообщения от специалистов по физическому тренингу. По прошествии года участники второй группы, которым предписывались занятия физкультурой, стали посвящать физической активности в среднем на 34 минуты в неделю больше, чем участники первой, контрольной группы, наблюдавшейся у врачей по стандарту[635].
Но есть и плохая новость: большие успехи в подобных исследованиях скорее исключение, чем правило. Пусть дополнительные 34 минуты движения в неделю, которых удалось добиться у новозеландцев, по предписанию занимавшихся физкультурой, — несомненный прогресс, но в реальности это всего 5 минут дополнительной физической активности в день. Исчерпывающий анализ сотен высококачественных исследований показывает, что многие вмешательства в жизненную среду проваливаются, а те, что успешны, дают лишь аналогично скромные результаты[636]. Больше скажу: вмешательства, срабатывающие в какой-то одной среде, нередко не дают никакого эффекта в других. Если изучить исследования, поступившие в Министерство здравоохранения и социальных служб США для составления подробнейшего обзора от 2018 г. обо всех предпринятых коррекционных вмешательствах с целью побудить граждан к занятиям физкультурой, в глазах запестрит от часто повторяющегося резюме: «эффект малый, но позитивный»[637]. Не подумайте, что я призываю свернуть попытки такого рода. Напротив, даже мелкие подвижки способны улучшить здоровье людей, а иногда они вызывают поистине кардинальные перемены в их жизни. Одному моему другу в сорок лет диагностировали диабет второго типа, и он боялся не дождаться внуков. Его доктор прописал ему жесткий режим физического тренинга, и мой друг так неукоснительно следовал ему, что теперь бегает полумарафоны и больше не нуждается в лекарствах. Увы, на каждый такой успех приходится множество неудач. Нет в природе верного средства убедить или склонить сидней по жизни всерьез заниматься физкультурой.
Но разве это новость? Существуй на свете действенный, безотказный способ превращать сидячих граждан в активных физкультурников, он распространился бы уже повсеместно. Почему какая-то из подобных коррекций не дает большего шанса на успех, чем наши вечно неисполняемые новогодние обещания себе?
Одна из причин — в сложности и разнообразии человеческой натуры. Даже в западных индустриальных обществах люди разительно различаются по психологическим, культурным и биологическим особенностям. С какой стати стратегия, сработавшая для студента или старшего школьника в Лос-Анджелесе, должна работать для пожилой леди из Лондона или замученного вечным цейтнотом родителя где-нибудь в пригороде Токио? Неужели мы всерьез верим, что один и тот же план действий одинаково сработает для худощавого и полного, для стеснительного и бойкого, для уверенного и сомневающегося в себе, для мужчины и женщины, для человека с высшим образованием и менее образованного, для богатого и бедного, для горожанина и сельского жителя, для упертого и восприимчивого? Действительно, в попытках определить, кто регулярно занимается спортом и кто не занимается вообще, исследователи обнаружили мало общих закономерностей, помимо таких вполне очевидных особенностей, как занятия физкультурой в прошлом, хорошее здоровье и отсутствие лишнего веса, уверенность в своих спортивных способностях, более высокий уровень образования, вкус к физкультуре и желание заниматься[638]. Пожалуй, этот список не больше проливает свет на суть проблемы, чем догадка, что музеи, скорее всего, будут посещать те, кто уже любит и понимает искусство.
На мой взгляд, если мы хотим добиться реального эффекта призывами заниматься физкультурой, надо уяснить себе, что добровольная физическая активность ради оздоровления и поддержания спортивной формы — поведение неестественное, которое сложилось в очень недавнее время и полностью зависит от личного усмотрения. Нравится нам это или нет, тоненькие голоски в наших мозгах помогают нам уклоняться от физической активности, когда в ней нет ни практической надобности, ни радости для нас. Еще раз рассмотрим эти обязательные атрибуты, но уже с эволюционно-антропологических позиций.
Начнем с надобности. О том, что упражняться полезно для здоровья, знают все, в том числе около миллиарда людей, которые регулярно недобирают физической активности. Многие из них переживают или злятся на себя за малоподвижность. Положение нисколько не улучшают назойливые экзерсисты, похваляющиеся своей спортивностью и проповедующие физические упражнения, когда призывают неэкзерсистов бегать трусцой, дольше гулять, заниматься в спортзале и ходить по лестницам. Часть проблемы упирается в различие между «я должен» и «мне нужно». Я знаю, что должен заниматься физкультурой, ведь это повысит мои шансы стать здоровее и счастливее и прожить дольше, не ведая хворей и немощи; но существует множество аргументов в пользу того, что мне не нужна физкультура. По большому счету очевидно, что можно вести вполне здоровую нормальную жизнь и без нее. Пример — Дональды Трампы мира сего, те 50% американцев, кто мало или вообще не утруждает себя физическими упражнениями, но им вовсе не грозит прежде времени уйти в мир иной. Правда и то, что недостаточная физическая активность повышает их шансы заработать болезнь сердца, диабет или другой недуг, но эти заболевания обычно развиваются не раньше середины жизни, к тому же в определенной степени излечимы. Даже притом что более 50% американцев не занимаются физкультурой, средняя продолжительность жизни по стране составляет семьдесят девять лет.
Но не только в том дело, что физические упражнения, по сути, не необходимы, но и в